Часть 3 (2/2)

Чуть позже Шепард узнала от лидера «Кровавой стаи», что да, турианец. Но к тому моменту она уже подошла ближе и рассмотрела сама, и была почти полностью уверена в том, что это именно тот, о ком она подумала, еще когда говорила с Арией. И все же оставался крохотный шанс, что Шепард ошибалась. Галактика огромна, совпадения естественны.

Но остатки сомнений ушли прочь, когда на открытом пространстве у входа на базу Архангел подстрелил ее, но выстрел лишь сбил щиты. Путь до второго этажа, казалось, растянулся на многие часы, хотя на деле прошла лишь пара минут. Прицеливаясь в спину батарианца, взламывающего двери, Шепард невольно вспомнила свою недавнюю встречу с Тали на человеческой колонии. Вышло холодно и неудачно. Не хотелось, чтобы и в этот раз получилось так же.

Шепард вошла внутрь, переступив через тело застреленного батарианца.

– Шепард, – устало произнес Гаррус, сняв шлем и усевшись на ящики. – Я думал, ты погибла.

– Ты чего здесь делаешь? – спросила Шепард, с трудом сдерживая глупую улыбку.

– Тоже рад видеть тебя, – знакомо прищурившись и раздвинув мандибулы, сказал Гаррус.

Когда он коротко рассказывает, что с ним такое произошло, Шепард кажется, что эта встреча получилась вполне неплохой. Но спустя какое-то время все оборачивается кошмаром, в котором Шепард кричит Миранде, чтобы связалась с Джокером, и льет панацелин на жуткую рану с обгорелыми лохмотьями кожи на шее Гарруса, сидя в луже его синей крови.

***</p>

Резко пахло смазкой и металлом, ярко горела светодиодная лампа над столом. Слышно, как гудит и вибрирует ядро Нормандии за стеной. Шепард сняла оптический прицел с «Богомола», а затем с сухими щелчками отсоединила другие детали.

Автоматическая дверь в арсенал открылась, и Шепард резко вскинула голову.

– Что вы делаете, коммандер? – спросил Джейкоб, подходя к ней.

– А разве непонятно, что я делаю? – спросила она, и получилось излишне резко.

Вздохнув, Шепард добавила:

– Разбираю свою винтовку. Хочу понять, насколько сильно она отличается от тех, которыми я пользовалась два года назад. Я тут много пропустила.

– А, да, – неловко проговорил Джейкоб. – Если нужна помощь…

– То я обращусь.

Она открыла рот, но передумала спрашивать. Ведь если бы у Джейкоба были новости о Гаррусе, которого сейчас Чаквас вытаскивает с того света, он бы первым делом об этом сказал.

– Как вам «Богомол»? – спросил Джейкоб, чтобы заполнять возникшую паузу.

Шепард вернулась к своему занятию.

– Мощный. Но медленный. Я слишком привыкла к «Волкову».

– Хм… Могу посоветовать взглянуть на «Гадюку», правда, у нас ее нет. Она больше подходит под характеристики «Волкова», тоже скорострельная, но уже не такая мощная.

– Учту, – коротко сказала Шепард, отложив отвертку и отсоединив следующую деталь.

Снова тишина.

– Я слышал, Гаррус был в составе первой Нормандии, – заговорил Джейкоб, вызвав вспышку раздражения Шепард. – Какое невероятное совпадение, что он – Архангел. Он очень крут.

– Да, я знаю. Он же был в моей команде, – сказала Шепард. – Сообщи мне, как только станет что-то известно о его состоянии. Можешь идти.

Не нужны ей сейчас никакие разговоры. Она окинула мутным от усталости взглядом части разобранного «Богомола» и тяжело оперлась руками о стол. Голова была тяжелой и просто разрывалась от тревожных мыслей. Ей хотелось пойти к медотсеку, нервно ходить за стеклянными стенами и видеть все собственными глазами.

Это было излишне, поэтому Шепард вернулась к «Богомолу». Не так уж он отличался от знакомых ей снайперских винтовок. Когда она разобрала его и собрала обратно, она перешла к пистолету. Когда ее что-то беспокоило, копание в технике отвлекало. Мысли то и дело пытались спуститься палубой ниже, но Шепард усилием воли возвращала их к ярко освещенному столу в арсенале.

Когда все уже было разобрано и собрано, и взгляд то и дело метался к шкафчику с более сложным и опасным тяжелым оружием, СУЗИ сообщила, что Джейкоб встретится с ней в зале для бриффинга.

Джейкоб оказался там уже после того, как Шепард пришла туда.

– Коммандер, мы сделали для Гарруса все, что могли, но ему здорово досталось…

– Черт, Джейкоб, просто скажи – он жив? – перебила Шепард, разозлившись на эти его долгие формулировки.

– Да. Врачи задействовали весь хирургический потенциал и использовали кибернетические импланты. Жить он будет, но…

Шепард повернулась на звук открываемой двери.

– Шепард, – произнес Гаррус таким знакомым двухтональным голосом.

Чувство облегчения нахлынуло с такой силой, что ей захотелось сесть. Джейкоб усмехнулся. На этот раз и Шепард не смогла сдержать улыбки. Гаррус живой, и даже почему-то ходит, хотя ему все же следовало остаться в медотсеке. Шепард еще помнила, как много было синей крови на полу.

– Никто не дает мне зеркала. Насколько там все плохо?

Там все ужасно. Его лицевые пластины были сильно ободраны и обожжены, самые страшные раны на шее закрыты повязкой.

В человеческой культуре по большей части считалось, что мужчин шрамы украшают, женщин – уродуют, но как к шрамам относились в турианской культуре, Шепард не знала. Она сложила руки на груди, возвращая свой привычный невозмутимый вид.

– Они сделали все, что могли, но шрамы у тебя останутся, – сказала она. – Мне жаль.

– Ну, некоторым женщинам шрамы нравятся, – беспечно заявил Гаррус. – Кстати, большинство из них – кроганки.

Шутит. Это хорошо. Шепард покачала головой, снова улыбнувшись.

Джейкоб, видимо, почувствовав, что здесь он лишний, отдал честь и быстро удалился, Гаррус проводил его внимательным цепким взглядом.

– Честно говоря, я больше беспокоюсь о тебе, – сказал Гаррус, когда они остались одни. – Шепард, это же Цербер. Ты помнишь их ужасные эксперименты?

Трудно такое забыть.

– Вот поэтому меня так радует твое появление, Гаррус, – призналась Шепард. – Если я собираюсь прыгнуть в ад, я хочу, чтобы рядом был кто-то, кому можно доверять.

– То есть, по твоему плану мне тоже предстоит прыгнуть в ад? – Гаррус издал смешок. – Как в старые добрые времена.