Глава 33: Ты сам вершишь свою судьбу, так будь готов к последствиям... (2/2)

Но сам Юнги не спешил покидать чертоги собственного разума. Находясь на грани между жизнью и смертью, он проживал все страхи, запечатанные внутри себя. Первым из них стал потерей близкого и самого любимого человека — его отца. Благородный омега не принадлежащий к правящему роду, зачавший в своем чреве младенца от сильнейшей императрицы Мин, предстал перед ним в белом чистейшем ханбоке, словно само солнце просвечивало через него. Мужчина мягко улыбнулся, склонив голову вбок, изящные кисти раскинулись в стороны, приглашая для объятий, конечно, Юнги не смог отказать и влетел прямо в теплую грудь того человека, что его взрастил и оберегал до последнего вздоха. Кан Лиён был добродушным человеком и прекрасным отцом, весь свет, что был в сердце его сына был от него. Омега прижал родную кровь и поглаживал по густым мягким волосам, вдыхая жадно запах.

— Сынок… Как же я скучал… Мой храбрый и прекрасный император. Моя кровиночка… — мужчина отпрянул от него, чтобы посмотреть более детально и оценить то, как вырос альфа. — Но скажи мне… Что ты тут делаешь? Этот мир не для живых, а ты еще теплый и пахнешь тем миром… — эти слова отца прозвучали куда страшнее, чем осознания того, что Юнги на волоске от смерти вводило в панику, и он даже растерялся настолько, что не мог сказать и слова в ответ.

По щекам сурового правителя потекли слезы счастья и благодати, он очень скучал по отцу, по его улыбке и этому родному теплу. Ведь тот сопровождал его во всем в их маленьком мире, но счастье быстро разрушилось, когда императрица скончалась якобы от заграничной хвори, а дальше был печально известный сюжет, спасся только Юнги.

— Папа… ты не представляешь как мне тебя не хватает. Я очень скучаю по тебе и твоим советам. Я… У меня будет малыш и я обязательно вернусь в мир живых, чтобы взять его на руки и прикоснуться губами к маленькой ручке, как это делал ты. Мне отец Намджуна рассказывал. — альфа превратился в того самого юного мальчика, которому так не хватало этих разговоров.

— Я горжусь тобой, сынок… Но чтобы тебе вернуться, нам придется расстаться. Мне с тобой обратно никак… — мужчина проводит пальцами по родному лицу сына и улыбается грустно. — Поцелуй внука и от меня, но только возвращайся обратно к ним живым, не покидай того, кто так любит тебя. — Лиён исчез так же внезапно, как и появился, оставив тепло, смешанное с грустью в сердце альфы.

Обернувшись на свет, Юнги побежал дальше, его будто звал чей-то голос, такой мелодичный и до боли знакомый. Судя по интонации женский и это насторожило, хотелось сделать шаг назад, но фигура сама вышла к нему. Золотое одеяние с красными элементами и гербом правящей династии. Женщина двигалась грациозно и держалась статно как и полагается императрице. Мин Юнхи была высокомерной и аристократичной особой по своему рождению. Ее так воспитали и поэтому на теплые чувства она была слишком скупа, но отца Юнги любила так искренне, что возможно нельзя было сказать о сыне. Женщина сделала пару неуверенных шагов и пристально посмотрела на альфу, что увидела перед собой, а когда признала в нем собственного сына неожиданно для обоих упала на колени.

— Юнги… Мой прекрасный мальчик… — женщина ощутила горе от потери ребенка, она то знала, что находится на том свете и не думала, что ее сильный и любимый сын окажется с ней в одном мире.

— Мама… Это я. Да, все в порядке… — Мин опускается на колени и берет женщину за плечи, а та, как и ее покойный муж, ощущает тепло чужих рук.

— Ты живой… Жизнь твоя застряла тут… Но почему? Сыночек мой… — женщина обнимает альфу за шею и прижимает к себе.

— Я знаю, матушка… Но разве пристало императрице ронять слезы по нелюбимому сыну? — Мин довольно серьезное лицо делает и встает на ноги, смотря на женщину пристально.