Часть 1 (1/2)

Он покачнулся от навалившихся всех ощущений сразу. Голову сковал обруч мигрени, и скулящая перед ним фигура человека не давала сознанию проясниться.

— Заткнись, — прохрипел он, обхватив голову. — Закрой свой рот, или я…

Угрозу он не озвучил, попросту не зная, что в таком состоянии может сделать, но понадеялся на фантазию юноши перед ним. К его удивлению, тот мгновенно замолк, даже как-то сильнее сжавшись.

Свет от лампы на столе он дрожащей рукой сделал потише, и некстати заметил, что на кисти была кровь. Но травмы не было, значит, то была кровь чужая… Догадка прошила его мозг, и он обернулся на юношу. Парень перед ним, одетый в черную спортивку, с нездорово бледной кожей и покрасневшими глазами загнанно смотрел на него, прижимая к себе левую руку, но пальцы правой не могли полностью скрыть кровь.

— Блядское блядство… — выдохнул он и очутился рядом. Парень отшатнулся назад, на спинку стула, и тут же глухо промычал от боли. — Да сиди ты, не двигайся! Дай посмотреть.

К неменьшему удивлению и удовлетворению, юноша не стал протестовать, наоборот, с тихим болезненным мычанием протянул повреждённое предплечье. Не нужно быть Гиппократом, чтобы с глазу понять, что ближайший месяц — а то и два! — этой рукой юноша орудовать не сможет. Побледневшая конечность контрастом была травмирована под локтевой ямкой. Но так… Хаотично?

— Ты что, не знал, что закрывать голову нужно другой стороной руки? — фыркнул он. — Ладно, не хнычь. Где твой телефон? Вызовим скорую, и все будет хорошо. Зато повод не ходить на физкультуру будет и перед девочками будешь красоваться. Уж байки сочинить сможешь?

Вопреки словам, он сам нашел и телефон, и аптечку. Первым делом он разблокировал смартфон по лицу парня и уже хотел набрать номер, но сеть, будь она неладна, не ловила.

— Рико? — прошептал парень, и на лице его отобразился шок.

— Да?

— Рико, ты… Что с тобой?

— Голова болит и мышцы спины и ног тянет… И рук тоже. Почему-то все мышцы тянет. Мы вместе отбивались? А кровь тогда чья? — он одновременно открывал аптечку и достал хлоргексидин, мимолётно удивившись иголкам и мотку медицинских ниток.

Раскрутив крышку, он стал поливать жидкостью всю рану парня, уложив его руку на стол. Он посмотрел в его лицо — кстати, довольно красивое, отмечая заплаканные глаза, покрасневший нос, общую бледность и черную двойку римской прописью на левой скуле.

— Эй, что это? Татуировка? Тебе сколько лет-то? И как зовут тебя, кстати? Мы разве знакомы? Уж парня-то с двоечкой я бы запомнил.

— Рико, пожалуйста, не шути так. Хватит.

Лицо парня отображало непонятную смесь удивления, радости, горя и… Это была истерика. Вопреки боли он улыбался и хихикал, пусть брови его надомились, пока его не разобрало на настоящий смех, который он старался скрыть второй рукой.

Рико растерялся и попытался было успокоить юнца. Но по спортивной форме связал догадки в логическую цепочку и сделал вывод, что тот спортсмен, и травма руки отбросило его не то что на скамейку, а на долгий больничный. Впору бы пожалеть парня, но жалость — не угроза инфекции, и может подождать. Когда парень стал скатываться по стулу и утягивать за собой руку, то Рико уж не стал церемониться и влепил тому пощечину, но так, чтобы ненароком не попасть в глаз и не рассечь губу.

Юнец мигом пришел в себя, умолкнув. Но взгляд его настораживал. Неясно было, напьется ли он по выходу из комнаты, потрахается с первым встречным или сиганет с крыши… Ничего, в общем-то, хорошего этот взгляд не предвещал.

— Пацан, я не знаю, что с тобой произошло, и если не хочешь рассказывать, то я настаивать не буду, но поверь мне, в твоём сейчашнем<span class="footnote" id="fn_32214026_0"></span> состоянии не стоит радикально действовать. Да твою то, сука, мать, почему нет связи?!<span class="footnote" id="fn_32214026_1"></span>

— Потому что мы находимся на несколько метров под землёй, — тихо пояснил юнец.

— Где-где?

— Мы под Эвермором.

Рико ответил ему спокойным, тихим взглядом, пусть потом и скользил им по голове юнца, ища в густой короткой шевелюре скрытую от его глаз травму. Он прогуливал в школе большинство гуманитарных предметов, отдав свое предпочтение всем точным наукам, но даже ему пришлось писать эссе по наевшей оскомину поэме.

— Хорошо. Я понял, мы под Эвермором.

Юнец некоторое время молчал, пока он искал в аптечке обезболивающее, но потом снова пояснил:

— Замок Эвермор. Его построил наш университет имени Эдагара Аллана По, в честь него же и назвали. Это строение одновременно выполняет функции общежития и стадиона для матчей по экси.

— Ах, так бы сразу и сказал, — выдохнул и хохотнул Рико сразу. — Но лучше спрошу: тебя по голове не били? Вот и хорошо. Стой, а что такое экси? Первый раз слышу. Местная университетская игра такая? И, пацан, ты уж прости, но как тебя звать то?

— Кевин. Меня зовут Кевин. Рико, ты… Правда ничего не помнишь?

В это время Рико нашел бутылку почти полной воды и выдавил из блистера пару таблеток обезболивающего.

— У тебя же нет аллергии на но-шпу? Вот и чудно, открой рот, пей. Почему же не помню? Меня зовут Рико.

— И откуда ты родом, Рико?

— О, родом я из прекрасного штата… — Рико было улыбнулся, но умолк. Слово вертелось на языке, а картинка расплывчато стояла перед глазами, но он не мог как следует ухватиться за нее и вспомнить. — Подожди-ка, дай я…

— Кто твои родители? У тебя есть семья?

— Родители есть, но я единственный ребенок… Хотя постой, или нет?

Тревога подступила к горлу, а неприятное, скользкое чувство страха клубилось в груди. Он поднялся на ноги и прошёлся несколько раз по пространству между двумя кроватями комнаты.

Почему-то он не мог выцепить эти факты о себе из памяти. Это ведь базовая информация о нем, как же так?

Он пробежался взглядом по комнате без окна и часов и цеплялся им за софиты, и вспоминал формулы по электрическоиу току, напряжению, как заземлять провода, как уходить от исходящей током земли, вслух прошептал алгоритм оказания первой помощи человеку с электрическими ожогами, перечислил стадии ожогов и чем они чреваты, почти дошел до времени восстановления… То есть с его памятью было все нормально, за исключением бледных пятен его личности.

— Ладно. Ладно, я не помню… Кто я. Но я — Рико.

— И какая у тебя фамилия?

Кевин не насмехался, не старался уколоть, но Рико все равно взбесился и пнул второй стул. Юноша замер и притих, а Рико почему-то все равно не мог успокоиться.

— Блять, просто заткнись! В этом помещении только ты один больной. Первое правило травмотолога: отдавай приоритет тяжёлым случаям. Я могу выжить с дырой в башке… Метафорической. Но ты с этим безобразием промучаешься больше. Так. Быстро скажи мне, где здесь выход.

Он открыл первую белую дверь, но то оказался вход в ванную. Вторая дверь была закрыта на кодовый замок.

— Какой пароль?

— Ноль-один-ноль-два.

Он взял в руку телефон и снова разблокировал его и уже положил вторую на ручку двери, но был остановлен Кевином:

— Что ты хочешь сделать?

— Позвонить в скорую помощь, конечно же. Пацан, не тупи, у тебя лицо слишком умное для этого.

— Здесь есть врач. Он может помочь…

В тоне парня была неуверенность. Рико его понял:

— Чей-то, да? Ну, в смысле, врач никудышный, по блату поставлен на должность?

— Нет, он хороший специалист, просто как объяснить ему причину?

— Как есть расскажи.

Кевин покачал головой, и, казалось, сильнее побледнел.

— Нет, нельзя. Или… Я не знаю.

— Дело в причине, верно? Это сделал человек, который может причинить ещё бо́льшую боль? Я буду рядом. Расскажи по дороге, что произошло, я стану свидетелем и тоже дам показанию в полицию. Ты ведь начинающий спортсмен, верно? Уж очень тело натренированное, даже так вижу. Этот человек перечеркнул твою карьеру. Если ты, конечно, не шахматист… Стой, стой, я пошутил! Да, у меня тупые шутки и ноль эмпатии, пожалуйста, не смейся снова!

Но Кевина уже было не остановить — тот хохотал, опустив голову. Благо, на этот раз до истерики не дошло.

— Нет, ты не сможешь дать показания. И защитить не сможешь. Рико, Рико!

Неожиданно он обнял его здоровой рукой поперек поясницы и прижался лицом к животу. Для Рико было немного смущающе так прижиматься к другому парню, но он в качестве поддержки тоже приобнял его и погладил по макушке.

— Ну, чего ты, Кевин, все будет хорошо. Верь мне, все будет у тебя хорошо. Ты верующий? Тогда вспомни, как завещал бог: за большим страданием следует большое счастье. Или закон зебры: за черной полосой последует белая.

Или задница — но эту мысль он додумался оставить при себе.

Кевин его отпустил и поднялся, аккуратно баюкая руку.

— Пойдем. Я не знаю, как долго ты будешь… В таком состоянии, но… В общем, пойдем.

Рико успел открыть перед парнем дверь, снова оставив удивление при себе, на этот раз о росте юноше. Вот же верзила…

Увиденное ему не понравилось. Они шли по хорошо освещенному, но мрачному коридору. В равномерном расстоянии друг от друга были одинаковые двери с блестящими цифрами. Наверно, они сейчас в общежитии… Они дошли до крайней двери и остановились.

— У тебя в кармане есть ключи. Используй тот, что с треугольной головкой.

Рико хлопнул себя по карманам и действительно обнаружил небольшую связку. Он отпер дверь и прошел первый вперёд, оглядываясь. Была только лестница наверх.

Они забрались по ней и преодолели ещё две двери — от обеих были ключи, но на эти разы Кевин не знал, какие ключи использовать, и Рико терпеливо из подбирал, косясь на парня. Обезболивающее работало, и тот уже не загибался от ужасной боли, но все равно, с его лица не сходили сведённые брови и поджатая челюсть.

От последней их двери лил свет по всему периметру, и Рико уже в нетерпении открывал ее, и когда открыл, широко вдохнул холодный воздух.

Он придержал и закрыл дверь, когда Кевин тоже оказался на земле. Они немного щурились от яркого солнца и ежились от холода, но, по привычке оглядываясь на подопечного, Рико не мог не заметить, как выпрямился воодушевленный парень, выдыхая горячий пар.

— Я сам пойду в больницу. Возвращайся в комнату.

— Что? Нет! Я буду тебя сопровождать. Узнаю, в конце концов, куда приносить книги и вещи. Сообщу твоей семье. И, черт побери, почему мы не взяли теплой одежды?

Кевин, видимо, хотел что-то ответить, может, исправить его, но захлопнул рот и отвёл взгляд. Он снова нахмурился и поежился.

— Рико… Рико, слушай меня внимательно.

Тот подобрался, а Кевин все также смотрел в сторону.

— Не перечь хозяину. Относись к нему с глубоким уважением. Никому не верь и не доверяй, как бы перед тобой не пресмыкались. Нет, доверься Жану. У него набита цифра три. Он тебя боится, он твоя собственность, и он не посмеет предать тебя. На тренировках выкладывайся на полную. И… Скажи, что я сбежал. Отдай мне ключи. Если они узнают, что ты мне помог, то тебе несдобровать. Тебя убьют. Имитируй злость на мой побег. Только, прошу, не бей Жана. Наверно… Наверно, бросай в него вещи, но не бей, пожалуйста.

Рико отдал ему ключи, как только тот сказал, но не понимал остального. Какой ещё хозяин? Где это тату у этого Жана? Она ведь может быть и на заднице! Почему этот Жан его боится? Что за ещё «собственность», блять?!

— Почему за твой уход должны убить меня?

— Рико, ты крупно подставил себя. Я — твой брат, твой напарник, но и вложение твоего отца. Ты лишил его огромных денег. Это — твоих рук дело. И ты не сможешь сбежать. Я имею лазейку, чтобы уйти, но не ты. Иди в комнату, Рико, и приберись и жди хозяина. Не забывай: никому не доверяй, кроме Жана.

И он ушел. Юнец быстрым шагом скрылся от взгляда Рико за черным кирпичом здания, а под его обувью поскрипывал снег.

Он некоторое время стоял на месте, но потом развернулся и пошел обратной дорогой, заметя следы своих ног и попрыгав на месте, чтобы избавится от снега с подошвы, закрывая двери и вытирая на всякий случай ручки краем футболки.

Убедившись, что не оставляет за собой мокрые следы, он дошел до своей комнаты и заперся в ней, приваливаясь к двери спиной.

Что это только что было?

Он снова осмотрелся, но теперь задерживая взгляд только на столе. Он почему-то не замечал раньше крови на нем. Кровь была и на его руках.

Рико прошел вперёд, и сел на стул, как заметил под столом непонятный предмет. То оказался тяжёлый будильник со строгим циферблатом, но кровь на нем привлекла его внимание.

Почему-то все пазлы отказывались собираться в одну картинку.

Через очередную дверь он зашёл в ванную, но не успел и выдавить через навороченную мыльницу геля, как увидел свое отражение.

На него смотрел все тот же он, но… какой-то другой.

Боль в мышцах мешала как следует прочувствовать свое тело, да и одет он был, но приподняв футболку, он увидел красиво очерченные мускулы. Ощупав руки, можно было ощутить крепкий бицепс, а шлепок по ягодицам убедили его и в крепости их.

Его тело было натренированное. Но он никогда не занимался спортом больше, чем того требовали школьные нормативы.

Кроме того, его лицо… Оно было слишком бледным. Словно он домосед. Не было привычных намечающихся морщинок у уголков глаз и вокруг рта, но отсутствовали и шрамики, оставшиеся от ветряной оспы<span class="footnote" id="fn_32214026_2"></span>…

Он отмыл руки от крови и начал прибираться в комнате: выбросил уже ненужный бутылек, убрал аптечку, нашел в ванной тряпку и стал вытирать стул… И снова его взгляд упал на часы.

Кевин его боялся.

Он не захотел принимать помощь своего брата.

А на его руках была кровь.

Почему?

Мысли роились, голова снова загудела, перед глазами стали появляться черные пятна. Воздуха не хватало, а отсутствие окон только сильнее придавливало к земле.

Рико обхватил себя руками за плечи и заставил свои лёгкие расправляться.

Тик-так — сделай вдох. Жди три колебания секундной стрелки и выдыхай. Повторяй, пока не успокоишься.

Его руки с красным ободком под ногтями все ещё подрагивали, когда он вытер стол.

Благодаря вентиляции запах крови быстро исчез. Он кинул тряпку в грязное и набрал код на двери, чтобы выйти.

К его удивлению, за дверью уже стоял высокий парень с вихрастыми волосами и римской цифрой «три» на левой скуле.

Едва его увидев, он поклонился Рико, и опешив, тот решил тоже поклониться. Похоже, это повергло парня в шок, но тот прочистил горло, и спросил с едва ощутимым французским акцентом:

— Кевин не берет трубку. Могу я поговорить с ним?