27. Сладостное приключение в Бездне, часть первая (2/2)

Мельком подумав об этом, чтобы успокоить себя, Мотя обхватил члены крепкими лапками и на пробу провел, выискивая, какие есть особенности и чувствительные зоны.

Грубоватая шкурка на члене поддалась вверх и приоткрылась — вниз тут же вязко потекло, пачкая Моте лапки. Со всех сторон приоткрывались небольшие пластинки и заливали смазкой. Руш и Раш взбудоражено молотили хвостами, потом вновь ввязались в спор и стали покусывать друг другу морды. Но если приглядеться, они не только ругались друг на друга и рычали, но ещё и вылизывались, тёрлись мордами и урчали.

Кролю они укусили за бочка с двух сторон, накапав слюной.

— Вкусный! — в очередной раз пророкотал Руш и полез обсасывать кроличью морковку, потыкивая её языком.

«Приемлемо», — решил Мотя, когда члены, показавшиеся суховатыми, сами засочились смазкой. А судя по поведению «друг с другом» ящеры не собирались стирать его собственную шкурку о камни. Подрагивая от волнения, Мотя крепко задрочил оба члена, не зная, рисковать ли брать их в рот. Поможет ли это потом его многострадальной попке или наоборот раззадорит существ? Но любопытство победило, да и скользкий язык существа возбудил морковку. Прижимая один член к своей груди, Мотя толкнул второй за щечку, пробуя подземного на вкус. Он опасался, что будет под стать запаху, словно вообще не принадлежит существу, но неожиданно было интересно. Чуть сладковато и ароматно. Мотя голову не терял, и осторожно толкая языком необычную истекающую соком головку, деловито сунул себе под попку бутылек, сразу вливая всю смазку от натертостей. И со стоном провел морковкой по языку, инстинктивно поискав под членами место, куда ее можно было воткнуть.

Раш нервно дёрнул башкой и сильнее затрещал хвостами, а Руш одобрительно качнул членами и удобнее вывернул тело, подставляясь. Раш запыхтел, он ещё понимал, когда с ними сплетался Урышц, но чтобы какой-то омежка! Пусть и сладенький… он прирыкнул и дёрнул кролю за ушки, переворачиваясь безопасным местом. Руш насупился и обвил морковку языком, плотно сдавливая, чтобы кроль потолкался так. Члены подёргались, пачкая смазкой его грудку, и Раш хлёстко ударил тонким хвостом по отставленной попке.

Мотя и не думал совершать ничего предосудительного, просто сработал инстинкт альфы. Он не ожидал, что его естественный интерес будет заметен. Но кроля не смутился, хотя ушки загорелись от грубого захвата. И морковка затолкалась быстрее.

Раш продолжил кусаться, а Руш замер, сжав вкусную морковку, не собираясь делиться омежьей сладостью. Он жмурился, легонько шевеля членами и обтираясь о нежного кролика. Давно им не встречались такие омежки, да и Урышц не приносил в последнее время вкусненькое. От довольства Руш поскрёб Раша когтями под шейными гребнями, и тот выпустил кроличьи уши из пасти, откидываясь и утробно постанывая.

Мотя сразу переключился на другой член, засовывая его за щечку и быстро вздрачивая первый. Кроль шумно чмокал, поднимая хвостик и уже втайне ожидая, как его насадят на такую крупную морковку. Он любил толстые морковки… Хотя самому было безопаснее на них садиться, вряд ли подземное чудище поймёт, что нельзя засаживать, как в течного омегу своего вида. Поэтому он начал сам осторожно придвигаться.

Раш разделял все его манипуляции, и когда перестал стонать, то резво подкинул кроля вверх, тут же ловя в лапы и любуясь покачивающейся попкой. Всё же Руш оказался прав, омежка попался хорошенький. Как только живым остался? С любопытной мысли его сбил Руш, вскинув хвосты и чуть прикусив их добычу за член.

— Попробуй! — пьяно попросил он, и Раш потыкался кроле в живот, сомкнув на морковке пасть.

Взлетев под невысокий свод пещеры, Мотя даже пискнул. Мотя не пугался, ни когда его кусали за ушки, ни когда шлепнули по мягкому заду, потому что это даже разогревало его. Обычные, наземные альфы тоже любили помять кроличье плотное тельце, а неженкой мастер Мотя никогда не был. Но вот клыкастая пасть на морковке заставила прижать ушки. Крепкая морковка протестующе подергалась.

— Это уж он умеет, — рассмеялся Салазар. — Еще и удовольствие получит!

Прислушавшись к влажным звукам, не похожим на хруст костей, Нудари аккуратно выглянул одним глазком из-под руки Салазара. Мотеньку и правда никто не ел. А хвостик так заманчиво дёргался вверх…

Джиннчик потоптался с ноги на ногу, устав и немного продрогнув, но ему необходимо убедиться, что мастер Мотя пройдёт на ту сторону.

— Салазар, ты давно так не развлекался? — джиннчик мягко подёргал его рукав. — Столько всего случилось по пути от Владыки.

— М? — Салазар оторвал взгляд от кроли. Вид у него был вполне довольный, но не сказать, что взбудораженный. Видел и более страшные зрелища.

— Тебе не скучно? — Нудар не стал добавлять «со мной». В ожидании ответа он переминался с ноги на ногу, уже поменьше беспокоясь за мастера Мотю. — Столько приключений, пока мы сюда добрались. И здесь.

— Что за странные вопросы? — Салазар развернулся и приподнял пальцем его подбородок. — Ничего необычного в этих приключениях нет. За столетия моей жизни бывало всякое. Но от скуки я не страдаю. Ты хорошо позанимался с тем бетой. Надеюсь, будешь радовать меня и впредь.

— Просто хочу, чтобы тебе было хорошо, — Нудар не отвёл взгляда, медленно перехватив руку Салазара, повёл ею выше, чтобы прижаться холодной щёчкой к раскрытой ладони. И только тогда закрыл глаза под влажные звуки и чмоки за спиной. Ему хотелось, чтобы Салазара не переполняла злость, чтобы он был доволен и спокоен — и тогда не случится ничего страшного, никто никому не навредит. Но даже и не столько поэтому, просто… — Я люблю тебя.

Джинн не видел, но взгляд мага от этого наивного признания ожесточился, зрачки сузились.

— Значит, когда этот кроль завершит свой поход через Бездну, — тихо и зловеще произнес он, — я заставлю тебя подтвердить эти слова. Чтобы больше попусту не молол языком.

Салазар, конечно, понимал, что джинну любить его не за что, и всерьёз подозревал, что тот неуклюже подлизывается.

Нудар поёжился от жестковатых слов, но в ответ кивнул серьёзно.

— Я готов, — он отпустил Салазара и мотнул хвостиком, настороженно вглядываясь в то, как скрутили мастера Мотю. Но раз даже Салазар подтвердил, что тот пройдёт бездну, значит, так и будет.

— Говорят мясо кролей очень нежное и вкусное, — Салазар склонил голову набок, поглаживая джиннчика по хвостику.

— Салазар! — Нудари передёрнулся, потому что только сумел успокоиться и не переживать за мастера Мотю. Он спрятал лицо у Салазара на груди, вжался в него и замотал хвостиком. — Мы не будем есть кролей. Хорошо? И мастера Мотю никто есть не будет.

Джиннчик покосился на то, как крутили кролика Руш и Раш.

— Он просто им нравится. Не как еда, — убеждал он даже не Салазара, а самого себя.

— Я их и не ел, — пожал плечами Салазар, которого развеселило возмущение Нудари. — Но кого только не едят. Даже джиннчиков. А ты беспокоишься за какого-то кролю.

Он щёлкнул по хвостику.

— Но ты прав. Кажется, им и правда хочется его как следует отодрать. Если ты хорошенько попросишь, я спущу им какого-то пленника, чтобы перекусили, если проголодаются.

Нудари весь нахохлился и обхватил себя за плечи, отодвигаясь, но всё ещё касаясь Салазара бедром.

— Пусть тащат, — хмуро согласился джиннчик, до конца не осознавая, что так просто ведётся на слова Салазара. — Самого жуткого. Который ел кролей.

— Ого! — Салазар восхитился. — Мне нравится твоя кровожадность. Правда, в моих подвалах пустовато, Урыщц пожрал пленных. Я давно не пополнял запасы. Надо подумать, кого можно сбросить. Я покажу тебе несколько камер, чтобы ты выбрал.

Хвостик тут же сдулся, а Нудари дёрнул плечом. Он постоял в молчании ещё немного, таращась в землю, подбирая ответ. Пугало, что из-за его неосторожных слов могут кого-то убить. Но мастер Мотя важнее.

— Не хочу идти в темницу, там холодно и страшно, — попробовал увильнуть джиннчик, запоздало понимая, что Салазар может показать ему камеры как сейчас показывал кролю.