25. Помощь Салазара (1/2)

Грудку и хвостик Нудари опалило огнём, и это ощущение проняло гораздо сильнее чем в подземелье, когда огонь лизнул лишь руку. Джиннчик отшатнулся, даже не вскрикнув — скатился туманчиком с кушетки на пол, пытаясь свернуться в клубок, охладить сам себя. Желая прохлады, он случайно выпал частью туманчика в лёд, испугался и тут же растёкся лужицей. От частой смены формы закружилось сознание, Нудари дёрнулся в сторону и запутался в ножках стула. И некстати вспомнил, что там, сверху, остались ещё держатели для рта. Он так и не надел их на беточку и не посмотрел, как Ханам изливается на его лицо.

Мотя подхватил беточку, давая ему самому соскользнуть с члена, и сразу начал щупать пульс, проверять огонь в его теле. Он видел, что Нудари задело, но это не было опасно для жизни. А пропади Беточка, Нудари сам бы не простил.

Впрочем, за лужицей встал сам Салазар. И с пьяной улыбкой на лице протянул туманчику руку.

Нудари попытался сосредоточиться ради Салазара, распутался из ножек и скользнул вперёд, обвиваясь вокруг руки — но этого было так мало! Он успокоился, что мастер Мотя был с беточкой, а Салазар не мешал ему — значит, всё хорошо, всё закончилось — а потому через мгновение повис на маге, обнимая уже руками и шепча ему в губы:

— Всё хорошо? Тебе понравилось? — Нудари вжался в него грудкой и хвостиком вместо ног надёжно обвился вокруг талии.

— Да. И ты прав, что первым делом спрашиваешь об этом, — прошептал Салазар, вставая вместе с Нудари. — Тебя задело. Ты сам виноват. Но я позволю тебе утеш-шиться.

— Мне это важно, — пробормотал джиннчик, пытаясь плотнее влепиться в Салазара. Он даже бережно коснулся его причёски с кинжалом, пока туманный хвостик взбудоражено вился. Хотелось Салазара укусить, хотелось поделиться с ним огнём и своим желанием.

На мастера Мотю Нудари взглянул жадно, перед глазами стояло, как тот принимал под хвостик длинную игрушку, как трогал себя лапками. Не сумев его поблагодарить, джиннчик со стоном уткнулся Салазару в шею.

— Беточка такой нежный, такой уязвимый, — Нудари вспомнил, хотя это стоило огромных усилий, о чём они говорили с мастером Мотей. — Можно ли дать ему совсем каплю живой воды? Я ведь не зря старался?

Мотя уложил беточку на кушетку, согнав с нее Ханама.

— Опасность миновала. И наш Нудари справился. Не любой юный омега смог бы, да, Салазар? — начал он. Мотя хотел подчеркнуть достоинства Нудари.

— Не любой. Здесь оказался бы не любой, — признал Салазар, чувственно сжав бочок Нудари. — Тебе нравится его уязвимость? Может есть ещё что-то, что бы ты хотел с ним сделать? Я бы позволил тебе взять живой воды, чтобы после его восстановить.

Мотя оглянулся с тревогой.

— Нравится. Его беззащитность и хрупкость — нравится, — Нудари рассеянно улыбнулся, но следующие слова Салазара ему не понравились. — И я не хочу это разрушать, — джиннчик укусил Салазара за губу, мешая сказать ещё что-нибудь неприятное, стиснул вместо туманного хвостика ногами и покрепче вцепился в его волосы — жар огня придавал смелости.

По телу Салазара прошла дрожь от смелости глупого джиннчика. И он ухватил его за хвостик на голове, больно оттягивая, словно хотел вгрызться в его горлышко.

— Жалко... Так ладно же...

Он усмехнулся, отходя с Нудари в сторону. Вивьен дёрнулся, чтобы преградить дорогу.

Джиннчик застонал, прогибаясь вслед за рукой Салазара. По бёдрышкам текло от того, как близко был он к своему альфе. Нудари шумно и жадно вдыхал его аромат, а грудка ходила ходуном.

— Если ты сам хочешь с ним что-то сделать... лучше сделай со мной, — сбиваясь с дыхания, попросил джиннчик. От жара внутри уже некуда было деться, и он хотел, нет, жаждал ощутить от Салазара любое облегчение, любую помощь.

— Такое я пока с тобой сделать не хочу... — промурлыкал Салазар. Он холодно взглянул на Вивьена и пронес джиннчика мимо. Чтобы прямо в коридоре, закрыв от чужих глаз, размазать туманчик по стене, впиваясь в его губы.

Спинке тут же стало холодно, но Нудари горел сам, поэтому даже не захныкал. Он запутался в волосах Салазара, наткнулся на кинжал, желая притянуть к грудке, однако не посмел. И так было сладко в его руках.

— Хочу с тобой в течку, хочу узел. Всегда с тобой хочу. Хочу... всё, — шептал он горячо, заплетаясь языком, пытаясь объяснить, что никакой другой альфа ему уже никогда не будет нужен.

Салазар затыкал его, жарко зацеловывая, больновато кусая, прижимая бедрами через одежду. Но туманчик просачивался под плащ, смачивая живот над штанами.

В этот момент Салазар верил, что и правда Нудари не нужны другие альфы.

Нудари всё же не стерпел и подставил грудку под укусы, вскрикнув. Салазара не хватало, было так мало, мало, и джиннчик пытался влипнуть в его тело.

— Хочу тебя чувствовать, — туманчик забился под штаны, хвостиком обнимая горячую плоть. И от воспоминаний, как Салазар его безжалостно пронзает в любом состоянии, он случайно воплотил маленькую пьяную тучку. Она безобидно тыкалась в коридоре, и из-за неё становились влажными стены, тут же покрываясь корочкой льда.

Салазар прикусил яркий сосочек, толкнув бедрами влажный хвостик. Штаны сползли сами, маг позволил хвостику их сдвинуть. Оставалось только намотать его на крепко стоящий член, что он и сделал, вытягивая хвостик жгутиком.

Джиннчик пьяно захныкал, пытаясь хоть как-то извернуться хвостиком, чтобы ощутить плоть не вокруг него, а внутри. Но туманчик лепился в руках Салазара и совершенно не слушался.

— Ты меня му-учаешь, — протянул Нудари и совершенно безумными от желания глазами уставился на своего альфу. — А себя?