9. Острая нежность мага (1/2)

Утро было холодным и неуютным. Вивьен натянул свой плащ на Нудара и отошёл отлить, заодно оглядывая с вершины холма, на котором они ночевали, туманную долину. Эти земли были отравлены Тенью, но Вивьен был рад, что возвращается на Север. Сильнейшие маги Севера, да и пожалуй, всего мира, Салазар и Альтар были одиночками, потому Север и жил своей жизнью до прихода Тени, без грозных владык вроде Джафара. В Слоистых горах, землях, доставшихся ему от мужа, железный омега был сам себе хозяином, а армии людей его не страшили. Только Белый орден портил кровь. Вивьен глубоко вдохнул утреннюю прохладу и замер, увидев перед мысленным взором очередной образ... Тень уже пришла за ним.

Салазар медитировал, сидя прямо на земле, а Али уселся рядом с сонным Нударом и протянул ему баночку с дешёвой мазью.

— Можешь смазать мне лицо? — попросил мальчишка и понизил голос: — Я бы Вивьена попросил, но у него пальцы твёрдые.

Замёрзший хвостик Нудара торчал из плаща, но сам джиннчик неотрывно смотрел на мага, невольно разогреваясь от мысли, что тот его спас. Он зашевелился, садясь прямо и принимая баночку. Так некстати вспомнились собственные раны — даже спина разнылась.

— Конечно, — Нудар оживился, потому что ему очень хотелось почувствовать себя полезным. Он подхватил мазь и с осторожностью коснулся следов ифрита и плети. Бережно, словно обращался с цветком, Нудар нанёс мазь на каждый участок и робко улыбнулся, так же доверительно шёпотом попросив у мальчишки: — А у тебя не будет ещё? Спину очень жжёт.

Али, шмыгнув носом, покопался в небольшом заплечном мешке, выуживая припасённую баночку.

— А что со спиной? — полюбопытствовал он. И охнул, когда Нудар показал верхнюю часть глубокого рубца. — Как же это... — потрясённо пробормотал мальчишка.

— Убрал от него руки, — процедил сквозь зубы Салазар. В руке он снова сжимал плетку, и Али не поздоровилось бы, если бы взгляд мага не упал на рубец. Вытаращив глаза, Салазар сдёрнул с Нудара плащ и развернул к себе исполосованной спиной.

— Я же наложил мазь, — прорычал он. Али пытался собрать в баночку, выпавшую от неожиданности из рук, своё лекарство.

Сам Нудар боялся даже представить, какие уродливые полосы украсили его спину — хватало и ощущения постоянной боли. От резкого рывка джиннчик вскрикнул и обнял себя за плечи, едва горбясь, потому что буквально чувствовал кожей недовольство мага.

— Я... когда я очнулся, то никакого лекарства не было. Меня выставили за ворота, — голос Нудара дрогнул, потому что было горько, что его так просто смогли выкинуть. Джиннчик обернулся, поднимая умоляющий взгляд на Салазара. — Я чувствую, что кожа горит, — шёпотом признался он, но сил попросить о лечении больше не было. — Больно ехать.

Салазар молча уложил его на живот, обнажая спину полностью. Раны неважно выглядели, из-за того что мазь уже наносили и сняли раньше, чем надо, они казались рваными. Салазар достал почти опустевшую баночку и принялся медленно обрабатывать рубцы. Помимо них он смазал и свою метку.

Нудар притих, безропотно подставляясь прикосновениям, лишь иногда вздрагивая от боли. Так не похожи были действия альфы на вчерашние обидные слова. Он настолько расслабился, что не сразу понял: в последнем движении маг смазал метку. Хвостик тут же встревожено мотнулся, но при Салазаре омежка не решился соскрести мазь с метки, которая была ему дорога. К своему стыду, Нудар ощутил, что слегка возбудился от медленных прикосновений мага — джиннчик уткнулся в свои руки, пряча пылающее лицо. Но подобного не произошло бы, лечи его кто-то другой.

Салазар отложил мазь и провёл ладонью по его круглой попке, заставив Нудара довольно зажмуриться.

— Тебе придется полежать полдня, — заявил он. — Ты меня задерживаешь в пути. Я бы оставил тебя здесь, но мне есть чем заняться в этих лесах.

Маг поднялся на ноги.

— Вы останетесь с джинном, — велел он Вивьену и Али. — Не спускаться с холма, я поставлю защиту от Тени.

— А куда девать мазь? — уточнил Вивьен.

— Засунь её в Али, — пожал плечами маг. — Ты ведь из вас двоих сильнее. Всё равно я сделаю его Безлицым, он забудет обиду.

Салазар сел на коня и довольно поспешно пустил его вниз с холма. Он почуял запах Нудара, и ему это не понравилось. Хотелось поскорее выместить на ком-то свою ярость.

Только когда маг скрылся из виду, Нудар возразил:

— Не надо ничего в Али — я сам вылечусь, — он опечаленно опустил хвостик и спросил шёпотом, глядя уже на Вивьена: — А как это... сделает Безлицым?

Али сжался на земле, растерянно стискивая пустую баночку от своего лекарства.

— Без этого мазь не подействует, — тихо проговорил Вивьен, пронзительно глядя на мальчишку. — Но мы что-то придумаем...

— Безлицые... — пробормотал Али, глядя перед собой. — Воины Салазара. Они... отдали ему свою волю, стали его оружием... При жизни... они были лучшими бойцами.

— Салазар высоко тебя оценил, — Вивьен не сводил с него глаз.

— Мой дед сражался с Безлицым, — сглотнул Али. — Тот был его единоутробным братом... И всё же оторвал ему руки... и ноги... и голову потом.

— Как же так... — Нудар свернулся в комочек, ощутив страх за Али. Но ведь если у Салазара есть воины, зачем ему юный кочевник? Джиннчик аккуратно стал снимать мазь с метки, его хвостик решительно встопорщился.

— Али не будет Безлицым, — твёрдо заявил Нудар, хотя внутри всё дрожало от страха. Получится ли уговорить Салазара? И вообще, имеет ли он на это право и силы? Хвостик уныло свесился, а сам омежка затих, прислушиваясь к телу и к тому, как уходит боль.

— Много лет назад, когда я был ещё ребёнком, великий белый маг Реон уничтожил сотню Безлицых, — Вивьен подпёр подбородок руками. — Безлицые редко гибнут в бою, но это случается и с ними. Салазар следит за тем, чтобы не остаться без стрел в колчане. Каждый из них был великим среди людей. Что-то такое он увидел в Али, раз решил взять в Безлицые мальчика.

— Кочевники... очень сильные воины. Отважные. И чтят свои законы, — пробормотал джиннчик, вспоминая недели, проведённые у кочевников. Он спрятал пылающее лицо в сгиб руки, стыдясь за то, что заблудился, попался тогда, но отчасти благодаря альф, что они его отпустили. Точнее позволили сбежать и найти дорогу домой.

Али выпятил чуть дрожащий подбородок и выпрямил спину.

— Мой отец, — голос его срывался, но был непривычно низким, — глава нашего клана. Самый могучий в мире воин. Я хотел стать таким, как он. Я попытаюсь... защитить свою честь.

— Не глупи, — устало проговорил Вивьен. — Ты не убьешь мага.

— Не убью, — согласился мальчишка. — Хотя бы ради Нудари. Но я умру, сражаясь за древнюю кровь Рассветных всадников, что течёт в моих жилах.

— Да ты великодушен, — усмехнулся Вивьен, но отливающие медью глаза смотрели серьёзно. — Рассуждай я как ты, не дожил бы и до совершеннолетия.

— Не все кочевники такие, — Нудар извернулся, бросая печальный взгляд на Али. Разбуженные воспоминания лезли в голову, и вот уже туманный хвостик взволнованно метался вместо ног. — Надо убедить Салазара, что ты нужнее ему человеком, — после некоторого молчания предложил омежка и поджал хвостик. Конечно, он не отказывался от мысли просто уговорить мага, но ему было сложно поверить, что это наоборот не навредит Али, храброму маленькому воину. Ему и так досталось, Нудар сожалел, что баночка с мазью упала и теперь у альфочки осталось меньше лекарства.

Вивьен снова поднялся на ноги и отошёл, чтобы взглянуть на долину. Вдалеке горела деревня. Со стороны границы валил густой дым, за ним тоже плясало пламя: кто-то попробовал прорваться через стену, воспользовавшись тем, что ее затушил дождик Нудара. Али, чтобы успокоиться, занялся лошадьми — принялся их чистить и расчёсывать шерсть и гриву. Наткнувшись на котомку с едой, собранную Фатихом, он положил её рядом с Нударом.

Джиннчик задумчиво свесил хвостик, наблюдая за Али, пытаясь придумать, как убедить Салазара его не трогать. Так уж весомы слова маленького омежки для Великого Тёмного мага? Нудар опечаленно вздохнул и тронул юного альфочку за руку.

— Поешь со мной. Тебе нужны силы, — он подтянулся, чтобы коснуться прохладной рукой изувеченного лица мальчишки и принести хоть какое-нибудь облегчение.

Салазар вернулся ближе к вечеру, таща за собой купца с целой повозкой неплохого вина.

— Его не пустили через стену, — со смехом рассказал уже пьяный маг своим рабам. — Я купил его вместе с его товаром за какие-то гроши. Как поживает твоя спина, Нудари? Он клялся, что сожрёт драконье дерьмо, если в его вине, предназначенном для продажи во дворец, обнаружат яд, но подходящего дракона у стражи не оказалось, поэтому я предложил накормить его своим снадобьем. Вивьен ещё не запихал мазь в Али?

— Так вино отравлено? — разочарованно протянул Вивьен.

— Это — нет, — Салазар катнул к нему бочонок ногой и приземлился рядом с Нударом. — Попотчуем нашего гостя и насладимся сами его товаром.

Джиннчик соскучился по тёмному магу, несколько раз успев подумать, что тот бросил их всех, а сам решил уехать в своё логово в одиночестве. Поэтому при виде Салазара хвостик радостно встал, а сам Нудар осторожно подлез к альфе и если бы не мазь, свернулся бы туманчиком на его коленях, а так лишь осторожно обнял. Он чувствовал себя прекрасно, удары больше не беспокоили, и юный джинн был рад такой передышке. А теперь выходило, что и Али не придётся мучиться.

Салазар подал знак Вивьену, и тот снял мазь со спины джиннчика. По железному омеге было непонятно, как он относится к своей роли экзекутора, но он без возражений потащил хнычущего отравителя за кусты. Только Али понял, что это было для того, чтобы пощадить чувства Нудара. Салазар удовлетворенно пробежался пальцами по гладкой смуглой спине и обвёл ещё воспалённую метку.

— Ты решил её оставить... Как будто я не смогу её выжечь, если пожелаю, — протянул Салазар, невозмутимо вдыхая запах Нудара. От него самого пахло копотью, вином и кровью. Сжав в руке хвостик на голове джиннчика, он глубоко поцеловал его губы. Вернувшийся Вивьен отряхнул куртку и потянулся к бочонку вина.

— Я не пью, — застенчиво возразил Али, когда Вивьен предложил ему чарку, косясь на мага, лапающего омежку прямо у них на глазах.