6.2 (2/2)

Собеседник, ни капли не удивлённый внезапному повороту событий, ловко выхватил из груды металлолома первую попавшуюся увесистую палку, оказавшуюся покорёженной ножкой стула; угрожающе зарядил ею в стену.

— Я так и знал, что ты не кот, зараза. И Ян пусть запихнёт свои нравоучения себе в жопу после того, как препарирует тебя!

Глухо ойкнув, Даниил, совершенно не готовый к такому повороту событий, развернулся и дал дёру. Прилетевший в спину керамический горшок лишь придал перепуганному коту ускорения.

Маньяк! Больной на голову психопат! Да его надо в палату для особо бойных пациентов запихнуть, а не до работы с людьми допускать!

— Стой! Не смей!

В последнюю секунду занырнув в самую дальнюю по коридору комнату, Арбатов в ужасе забился под кровать, судорожно глядя по сторонам.

Как он вообще дошёл до такого? Виктор шляется непонятно где, за многострадальной кошачьей тушкой гоняются то невротик с шестом наперевес, то непонятного происхождения призрачная громада! Что за день такой!

«Пора в отпуск», — грустно подумал Даня, в истерике наблюдая, как приближаются к его морде чёрные ботинки, — «Никаких деревень, никаких квартир. Отель. Отель за границей. Пятизвёздочный. И президентский люкс. С трёхразовым питанием. И бассейном. И чтобы море поближе было».

— Вылазь, гнида шерстяная! — злобно прошипел Милош, припадая на колени и пытаясь выковырять забившегося в угол кота железной ножкой, — Так и быть, я тебя не убью сразу!

«И мороженку… Клубничную» — скорбно закончил список предсмертных пожеланий Арбатов.

Он ведь даже с Витей не попрощался.

Отчётливый звон стекла в метре от выдуманного убежища прозвучал подобно мелодичному ангельскому хору. Разбираться, кто именно стал его нежданным спасителем, не осталось времени: хоть легион нечисти напал, хоть свершилось второе пришествие. Пока его преследователь на мгновение отвлёкся, кот резво, всем телом прижавшись к деревянному полу и собрав по пути скопившуюся за долгие годы пыль, крабиком отполз к противоположной стене.

— Дань! — раздался родной взволнованный голос, — Ты, поехавший, отвали от кота!

Выползший из-под кровати Арбатов встал памятником самому себе, глядя на разъярённых противников. Безоружный Виктор замер в середине движения, закинув одну ногу на подоконник, так и не успев подтянуть вторую. Опешивший и не менее раздражённый, Милош перекинул палку из левой руки в правую; злобно прищурился.

Равин явно проигрывал. Этот чудак без чувства самосохранения изначально не блистал бойцовскими талантами, а уж в сравнении с натренированным охотником с оружием вообще сдавал по всем фронтам.

Надо было что-то придумать. Быстро.

Мужчина не стал ждать окончания мыслительных процессов; перехватив металлический шест поудобнее, он размахнулся и с силой ударил прямо по уцелевшим краям разбитого Витей окна. Крошечные осколки осыпались вниз, заставив парня разжать руки и свалиться вниз на усыпанный битым стеклом пол. Беспощадно пнув того по почкам, противник опустил импровизированное оружие на пол и присел на корточки, вновь заглянув под кровать.

Кота там, естественно, не обнаружилось.

— Где ты, крыса?

Наблюдая, как в разбросанных осколках отражаются алые лучи закатного солнца, Даня ощутил гнетущую апатию.

Виктор выглядел изрядно побитым, однако не раненым: сипло выдохнув из лёгких весь оставшийся воздух, он медленно приподнялся на локтях, и, тут же получив ещё один удар под рёбра, скатился на пол, что-то бессвязно пробормотав. Не став вредить пострадавшему больше необходимости, мужчина поднялся во весь рост и, бегло осмотрев помещение, выбежал в коридор.

Арбатов притих, аккуратно подползая к дорогому хозяину.

Толку от него сейчас не было никакого.

— Эй, ты как? Можешь телефон достать? Я постараюсь вызвать ментов.

Зашедшийся в приступе острого кашля парень не смог ответить, лишь судорожно вытащил из кармана шорт телефон и кинул на пол, стараясь не пораниться сильнее.

— Жить буду.

— Не сомневаюсь, — глухо прорычал Даня, пытаясь разблокировать телефон и всеми фибрами души осознавая собственную бесполезность.

Что за глупое крошечное тело?

Он никогда не считал себя стероидным качком, но мог хотя бы позвать на помощь! А что сейчас? Пухлые кошачьи лапы промахивались мимо маленьких кнопок, задевая две или три буквы сразу, переключая вкладки языков и печатая по десятку запятых при попытке стереть ненужную цифру. Набрать короткий номер скорой помощи также оказалось для нового тела непосильной задачей. Уже выходя из себя, Арбатов ткнул в первый попавшийся номер, открытый в журнале звонков. Короткие гудки занятого абонента, подписанного в телефонной книжке как «Саня», окончательно вывели доведённого до белого коленья кота из себя.

— Дай сюда, — задушено просипел Витя, наконец приняв вертикальное положение и подтянув тяжёлое кошачье тело поближе, — Давай просто свалим отсюда поскорее.

Ещё никогда идея позорного бегства не казалась настолько дьявольски искушающей. Покорно кивнув, Арбатов отодвинулся, позволяя избитому парню подняться на дрожащие ноги. Сделав шаг в сторону окна, обеими руками держась за искрошенную ударами раму, Виктор приподнял ногу, намереваясь перелезть на улицу, как делал раньше, но внезапно просто замер.

— Твою мать! — позабыв про боль, воскликнул парень и ткнул пальцем куда-то за спину Даниила, — Этот старый мудак сказал, что выбросил его!

Кот прыжком обернулся назад.

Раньше, в виду явной нехватки времени, он не успел осмотреться. Видимо, нелёгкая занесла его прямиком в спальню хозяина.

Старая, побитая жизнью мебель не стала исключительным открытием: квартиру старика с ног до головы, или, лучше сказать, с ванны до коридора захламляло различной ценности барахло. Вся более-менее добротная мебель стояла по краям: маленькая односпальная кровать, небрежно застеленная клетчатым пледом, массивный деревянный стол, забросанный исписанными бумагами, кресло-качалка на толстых ножках. В центре комнаты, предавая помещению отвратительный сюрреализм, стояло зеркало. Рядом валялось огромное чёрное покрывало, самым кончиком зацепившееся за острый угол резьбы — ещё пару мгновений назад оно было сверху.

«В такое точно влезет» — совсем некстати подумал Арбатов, отступая назад.

Огромный, выше двух метров в высоту и толще одного — в длину, гротескный викторианский гигант казался просто насмешкой над эстетикой в чистом виде.

По краям уродливую раму обрамляли плетения, похожие на лианы; по крайней мере, так это, должно быть, видел автор кошмарного творения. Сейчас карикатурные лозы больше напоминали нелепые жирные щупальца кальмара, обхватившего кусок стекла. Вырезанные на металле толстые бутоны роз стёрлись со временем, являя собой неестественные пузыри, похожие на болезненные нарывы на больном человеческом теле.

Ужасало, насколько органично смотрелось громадное, склонившееся пополам существо в этом театре абсурда.

— М-мама, — только и смог пролепетать кот, отступая от стекла.

Пятна крови, разбрызганные по гладкой, не тронутой ни пылью, ни старостью поверхности, расплывались в пугающе гармоничном беспорядке. Лишь тонкая, будто специально вырезанная рукой мастера трещина, проходящая прямиком на уровне колен смотрящего, искажала этот дикий эстетизм.

— Мне хочется блевать от одного вида этой рухляди. Какой больной придурок будет держать такое у себя дома, — выругался Виктор, явно выделив последние слова акцентом, — Пошли отсюда быстрее.

И лишь дёрнувшись в сторону улицы, замер, как вкопанный.

— Дань. Я не могу.

— Угу, — тихонько, будто боясь, что его услышат, отозвался собеседник.

Вряд ли моральные метания решили взять верх именно в этот момент.

Он знал. Видел это. Видел, как худощавая, переломанная от множества сгибов рука, вцепившись в чужую стопу своими гниющими бледными пальцами, потащила парня обратно в проклятую квартиру. Прямо там. В отражении.

— Вить! — только и успел завопить Арбатов, бросившись к напарнику.