6.1 (2/2)
Диалог с Равиным внёс в ситуацию отдалённую ясность.
В первый вызов старик сообщил, что шаги начались с появлением в квартире нового зеркала, купленного старшим сыном. В узких кругах мужчина слыл коллекционером различного антиквариата, что для большинства родственников являлось незаметным барахлом. Всё, что имело хоть какую-то историческую ценность, или не имело ценности как таковой, свозилось семьёй в дом деда.
Зеркало казалось вполне обычным: широкое, высокое, в полный человеческий рост; разве что треснутое ровным острым сколом внизу, где-то в районе одной трети человеческого роста. Купили его в ломбарде.
Пьющий сын перетаскал из дома всю технику, а когда закончилась последняя мебель, решил задобрить отца и выпросить у него деньги на кодировку, которую в следующий же день спустил на алкоголь. Пожилой мужчина, естественно, ни в какие сказки о новой жизни не поверил, однако принесённой вещицей заинтересовался настолько сильно, что всё же помог страждущему. Оба остались друг другом довольны.
Даня не верил в сглазы; он не верил и в то, что зеркала могут хранить негативную энергию предыдущего владельца, как заявляли авторитетные экстрасенсы с телевидения. Та громадная тварь из окна меньше всего напоминала духа, вылезшего из зеркала. Она туда, чёрт возьми, не поместится!
Попасть за забор получилось гораздо легче, нежели проникнуть в дом.
Прилегающий к строению земельный участок оказался воистину крошечным: даже небольшому в своих кошачьих размерах Даниилу приходилось задумываться об опасностях клаустрофобии, стараясь протиснуться между особо захламлёнными старой, местами сгнившей и поломанной мебелью участками заднего двора. Старые, сухие деревья уже давно не плодоносили, однако до сих пор зеленели немного пожухлой листвой. В воздухе витал густой запах пыли и влажный, затхлый — плесени.
Каждое окно дома закрывалось на щеколду. Все двери были плотно затворены; оставалась хрупкая надежда, что задняя дверь, ведущая в коридор, не защёлкивалась на замок — пусть постоянные побеги на пару с диетой Виктора «я не ем, значит, остальным тоже не обязательно» позволили похудеть на пару лишних килограммов, но Даня свято верил, что сможет повернуть металлическую ручку, если прыгнет сверху всем телом.
Ожидания не оправдались.
«Ничего нового» — пропыхтел Даниил, подпрыгивая вверх в четвёртый раз. Уцепиться за полированную ручку мягкими пушистыми лапами оказалось непосильной задачей: всем телом он не допрыгивал, а иначе просто падал вниз. В очередной раз с грохотом свалившись на баррикаду аккуратно выставленных друг на друга глиняных горшков, Арбатов злобно зыркнул в окно — и замер с открытым ртом, внутренне пылая от гнева.
Тот самый незнакомец, ушедший в дом вместе со сварливым стариком, всё это время стоял в коридоре и наблюдал за потугами неудавшегося взломщика. На губах мужчины застыла сдавленная улыбка; он явно сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос, однако во взгляде ярких ореховых глаз сияло веселье. Арбатову захотелось взвыть от бессилия — этот мудак ещё и насмехался! Что за жизнь такая! Он на помощь пришёл, а тут…
Скрипнула старая рама. Бегло оглянувшись по сторонам; колдун свесился вниз, ловко цапнул зверя за шкирку и втянул в дом, тут же возвращая створки окна в привычное положение. Кот замер, уткнувшись носом в чужую, пропитанную резким запахом одеколона водолазку, изо всех сил стараясь не чихнуть. Аромат, пусть и ощущался довольно приятно, резал нос.
— И что ты тут делаешь?
Незнакомец смотрел прямо, вопросительно, будто ждал ответа. Вряд ли он знал, что Даня — не зверь. Шанс такого открытия практически равнялся нулю; откуда человеку знать, что он не рядовой питомец? Глупости какие-то. Конечно, он пытался открыть дверь, но разве простые коты никогда не играют со всякими безделушками? Почему попытка открыть дверь должна быть именно попыткой взлома, а не обыкновенной невинной игрой?
Со стороны кухни раздались тихие, шаркающие шаги. Арбатов обернулся, пристально осматриваясь.
Изнутри помещение выглядело ещё более забитым, чем снаружи.
Горы выставленных в хаотичном порядке картонных коробок, ящиков, несколько деревянных сундуков — казалось, помещение собрало весь декор, в который можно что-то поместить. Столы, стеллажи, шкафы, тумбы — каждую горизонтальную поверхность покрывал слой многолетней пыли. В углах виднелись скопления грязной плесени; между деревянными ножками стульев и кресел тянулись нити серебристой паутины.
Сотни книг в выцветших рваных обложках, резные шкатулки, украшенные настоящими и явно искусственными драгоценными камнями; наборы фарфоровой, расписанной яркими цветочными узорами посуды — везде, куда только доставал глаз, что-то стояло. Даже на крыше древнего деревянного серванта с покосившейся ножкой валялся чехол из-под гитары. Широкое стеклянное блюдо для фруктов доверху наполняли брошенные без присмотра драгоценности: серьги, широкие золотые браслеты, старинные брошки.
Даня отвернулся, нахмурившись. Даже если предположить, что каждая находящаяся в помещении вещь — барахло из ломбарда, стоящая не больше десятки за самую ценную покупку — в сумме здесь наберётся целое состояние.
Стены с подранными обоями украшали зеркала. Всевозможные: в металлических, деревянных, пластмассовых рамках, совсем новые и невообразимо древние; грязные, сколотые, и совершенно чистые, сверкающие полированной белизной. Ад спектрофоба<span class="footnote" id="fn_32458681_0"></span>. Казалось, больной старик решил создать в своём уютном жилище некий сборник людских кошмаров. Длинный коридор освещала висящая на тонком сером проводе лампа; грубый коричневый тюль не пропускал в дом солнечный свет.
В это время мужчина окончательно забыл про кота; он достал из заднего кармана джинсов телефон — обычная кнопочная раскладушка, которую Арбатов видел лет, эдак, пятнадцать назад; нажал кнопку вызова. Мёртвую тишину дома нарушило эхо пошедших гудков.
— Да, — наконец серьёзно заговорил незнакомец, — Да, это Милош.
Кот оторвался от созерцания обстановки, сосредоточившись на чужом разговоре. Милош? Имя ему нравилось. Даниил сразу понял, что незнакомец метис — слишком смуглая кожа для привычного загара, знакомый разрез глаз. Он казался отдалённо знакомым. Может, кто-то из человеческой жизни? Вряд ли. Знакомый Виктора? Точно нет. Александра? Может быть, Светланы? Даню осенило. Надья. Он явно походил на эту пожилую цыганку.
— Простите, не мог позвонить раньше. Я только приехал в город. Снял номер и сразу приехал сюда.
Голос по ту сторону телефона звучал мягко, спокойно, но совершенно неразборчиво. Колдун заметно напрягся, окинув стены жилья беглым взглядом.
— Да, понимаю. И ещё, я видел того парня, который приезжал в последний раз. Нет. Уверен на сто процентов, он шарлатан.
Увлекшийся разговором Арбатов не заметил, как со стороны ближнего зеркала раздался тихий, щёлкающий звук, напоминающий стук ногтей о стекло. Милош нервно потопал ногой:
— Он привёз с собой кота. Точнее, я не могу идентифицировать это существо. Оно точно выглядит как животное, но я вижу, что-то не так. Возможно, тот самый перевёртыш. Я доставлю его к вам.