17. Сирота и странная семья (2/2)

— Я! — ткнул себя пальцем Сяо Чжань. — И ты. Потому что тебе не сбежать.

— Не, ну если такие торсы передавать будут…

На этом месте Сяо Чжань засмеялся, шлёпнул его по плечу и предложил остановиться — размяться и поменяться местами, чтобы Ибо тоже мог подремать.

К месту назначения они так и приехали: Ибо в полудрёме, а Сяо Чжань за рулём. Нужный дом оказался на отшибе, стены его были слегка облезшими, но в целом создавалось впечатление дома любимого.

— Ну? — замялся Ибо. — Берём акселератор?

— М-м, — прищурился на дом Сяо Чжань. — Нет, пожалуй, нет.

Дверь им открыл мальчишка лет десяти, посмотрел недоумённо и пропустил в коридор. Было темно и тесно, в совсем маленький закуток впихнули и вешалку, и тумбу с обувью и даже крошечный пуфик, рядом с которым валялась длинная металлическая ложка пронзительно-розового цвета.

— Добрый день, — важно поздоровался мальчик.

— Привет, — кивнул Сяо Чжань. — А взрослые дома?

— Их тут нет, — пожал плечами мальчик. — Мы одни.

— Кто? — удивился Сяо Чжань, пока Ибо разыскивал тапочки, повиновавшись жесту хозяина.

— Я, У-эр и Ба-эр. Нас трое.

У-эр и Ба-эр оказались зачарованными шарнирными куклами. Они были в человеческий рост и споро принесли чай, когда мальчик устроился на одном из стульев, на котором, для высоты, лежало несколько подушек.

— И ты?..

— Я тут хозяин, — подтвердил мальчик. — Вы что-то хотели?

Ибо посмотрел на Сяо Чжаня, тот пожал плечами и состроил лицо, которое вроде как говорило «ну, ничего же не поделаешь». Делать было действительно нечего, они ехали сюда четыре часа и ещё столько же будут тащиться обратно, если не больше, учитывая вечерние пробки. И если Цзян Фэй дала этот адрес, значит, так оно и было — мастером, изготавливающим записные книжки, был именно этот мальчишка.

— Это ваша работа? — спросил Ибо, выкладывая записную книжку, лишённую своего охранника.

— Да, — мальчик тут же потянулся за блокнотом.

Цокнул языком, совсем как взрослый, разглядывая кровь на срезе страниц, погладил в нужном порядке знаки и нахмурился, когда ничего не произошло. Поднял взгляд на Ибо, и тот поразился — с гладкого лица десятилетки на него смотрели глаза древнего старика. Выгоревшие почти до прозрачности, растерявшие свой цвет, они казались едва ли не цвета чайной воды.

— А где дитя? — он нахмурился, видимо, не почувствовав ответа.

— Дитя? — удивился Ибо, а Сяо Чжань схватил его за руку.

— Я оставил её охранять книгу, — пояснил мальчик.

— А… Боюсь, нам пришлось запереть её, когда… эээ… она работала.

— Вы привезли её? — он поднял голову, снова заставляя поразиться своим стариковским глазам. — Мо-эр не любит сидеть взаперти. В книге она может чувствовать мир.

— Простите, — вздохнул Сяо Чжань, пока Ибо пытался подобрать слова. — Мы не знали, что нужно. Если попросите, привезём в другой раз.

— Попрошу, — твёрдо кивнул мальчик. — Она не должна быть в тюрьме, она только выполняла свою работу.

— Д-да, — наконец смог сказать Ибо. — Привезём.

Он вспомнил тьму, заполнившую кабинет, грохот, с которым Мо-эр… работала. И мальчик называл её «дитя». Тогда… А кто он сам? Этот мальчик с глазами древнего старика… Ибо на секунду пожалел, что не взял с собой счётчик.

— А можно ли у Мо-эр узнать, как выглядел тот, кто пытался открыть записную книжку? — осторожно спросил Сяо Чжань.

— Нет, — мальчик качнул головой, снова погладив корешок. — У дитя нет глаз, она не видит. Только убивает.

Шумно сглотнув, Ибо переглянулся с Сяо Чжанем, тот пожал плечами и нарисовал в воздухе что-то странное, как будто обвёл пальцами кляксу. Ничего не поняв, Ибо качнул головой, Сяо Чжань закатил глаза и осторожно указал на мальчика, потом на книжку и снова нарисовал кляксу. Волосы на затылке Ибо шевельнулись, когда он начал понимать предположение Сяо Чжаня.

— Простите, — тот не стал медлить, а Ибо захотелось схватить за руки, дёрнуть на себя, останавливая. — Вы называете Мо-эр «дитя»?..

— Все они мои дети, — кивнул мальчик и вернул блокнот Ибо. — Часть меня, они возвращаются, когда отпадает необходимость охранять чужие секреты.

— И все они такие сильные? — уточнил, не выдержав, Ибо.

— Кто-то сильнее, кто-то слабее, — проворчал мальчик, как никогда раньше походя на старика. — Нельзя сравнивать детей. Я хоть и сирота, а и то знаю.

— Сирота? — тихо повторил Сяо Чжань.

— Никогда не знал своих родителей, — пожал плечами мальчик. — Я просто был.

— И давно? — задумчиво обронил Ибо, не рассчитывая на ответ.

— Да уж пятая тысяча пошла, кажется, — мальчик задумался. — Или шестая?.. Плохо с памятью. Только детей и помню. А! Совсем забыл!

— Д-да? — робко отозвался Сяо Чжань, пока Ибо всё сидел под впечатлением.

— Если Мо-эр кого касалась, то ему не отмыться, — мальчик задумчиво пощипал губу. — Будут следы, не сомневайтесь. Привезёте девочку?

Они, конечно, пообещали. Мальчик остался в комнате, шарнирные куклы встали по бокам. Ибо же с Сяо Чжанем, так и не притронувшись к чаю, вышли. Нашарив свои ботинки, они выскочили, едва успев в них влезть. Сяо Чжань прислонился к Экте, тяжело дыша.

— Он в самом конце… — прохрипел Сяо Чжань, — отпустил себя… Я думал, умру. Почувствовал?

— Только мурашки, — ответил Ибо, оглядываясь на дом. — Как думаешь, что он такое?

— Не знаю, — мотнул головой Сяо Чжань. — Что-то ужасное, древнее. Я думал… Мо-эр была страшной. Не-а, ни фига, он страшнее. Он… Не знаю… Спрошу у бабушки.

По дороге обратно им пришлось останавливаться. Одновременно на обоих навалился почти невыносимый голод, как будто до этого они не ели несколько дней. Притащив на столик пару подносов с едой, они наконец успокоились. Накинувшись на какой-то невнятный бургер, Ибо проговорил с набитым ртом:

— По-моему, он нас жрал.

— Пытался, — согласился Сяо Чжань. — Ну или надкусывал, по крайней мере.

— Пробу снимал, — качнул головой Ибо. — Итак?

— Да ничего опять нет, — вздохнул Сяо Чжань. — Скажешь Юйлу, что наша дамочка с каким-то увечьем. Судя по тону, возможно, у неё отвалилось лицо.

— Да, тоже так подумал — согласился Ибо, снова вгрызыясь в бургер. Сяо Чжань ел куда аккуратнее, промокая губы салфеткой. — И что? Будем просто ждать?

— А что нам остаётся? Никаких зацепок. Ничего не понятно, но очень интересно, блин.

— Н-да.

Они помолчали, рассеянно жуя, столкнулись руками, потянувшись почему-то к одному и тому же стакану, Сяо Чжань махнул рукой, уступая. Бургер был невкусный, отдавал почему-то бумагой — видимо, в мясо добавили слишком много сои, а потом досыпали глутамата. Ибо задумчиво попялился на полупрозрачную обёрточную бумагу с жирными пятнами.

— Мне не нравится это затишье, — признался тихо. — Как будто готовится что-то грандиозное.

— Или они не ожидали, что у Деда ничего не найдут, — возразил Сяо Чжань.

— Ну, они и так знают достаточно, чтобы устраивать все эти свои… — Ибо поискал слово, — козни.

— «Козни», — передразнил Сяо Чжань. — А тут для козней надо что-то конкретное, может. А у Деда не нашли.

— Я к тому, что должно быть достаточно источников, — пояснил Ибо. — Ну, у них самих. Библиотека у Деда огонь, конечно, но они не сильно-то там рылись, полезли к дневникам. А там у него бардак, рабочее и бытовое вперемешку.

— О чём в этом дневнике?

— О маме, — пожал плечами Ибо. — Её исследованиях, но скупо. Это тот год, когда они умерли.

— Хм…

— Нет, — отрезал Ибо. — Ну серьёзно.

— Но почему? — удивился Сяо Чжань. — Почему сразу «нет»? Может, смерть твоих родителей…

— Да потому, что я тогда какой-то герой манги, — закатил глаза Ибо. — С трагическим прошлым и родителями, погибшими из-за таинственной организации злодеев. Давай мне скорее лосины из спандекса и плащ.

— Трусы поверх наденешь?

— Чего?

— Лосин.

— Да бля, — фыркнул Ибо. — Серьёзно, ты усложняешь.

— Не знаю, — покачал головой Сяо Чжань. — Сразу полезли к дневникам, и сразу к этому.

Он кивнул головой в сторону сумки Ибо. Блокнот лежал там, на кожаной обложке рукой Деда был выведен год. Они помолчали, дожёвывая еду — Ибо свои наггетсы, а Сяо Чжань хрустел салатом. В зале пахло кухней: маслом и подгоревшей в нём панировкой, картошкой фри. Из динамиков лилась какая-то смутно знакомая бодрая мелодия, наверняка модная сейчас в Доуине.

— Нет, — ещё раз сказал Ибо. — Ну хуйня же?

— Не знаю, — повторил Сяо Чжань. — Я только предположил. Но, может быть, поизучать, чем занималась твоя мама?

— Я там ни хрена не понимаю, — буркнул Ибо. — Это парабиология и парапсихология. И Шэнь-Шэнь не шарит.

— Ну, — почесал нос Сяо Чжань, — попытаться стоит? И можно спросить у тебя в универе… Хотя нет, лучше не светить. Но можно дядюшку Люяо. Он разбирается.

— О небо, — вздохнул Ибо. — Мы всё же приходим к тому, что я из манги?

— Яойный принц, — серьёзно кинул Сяо Чжань и тут же засмеялся.

Ибо кинул в него ломтиком картошки, а второй засунул в рот. А что ещё было делать-то?