8. Язык цветов (1/2)
В лаборатории пахло канифолью. Ибо запаял очередной контакт и потёр глаза. В помещении кроме него вился только профессор Си, они как раз обсуждали возможность ещё большей компактизации акселератора. В корпусе было тихо — в воскресный день не нашлось больше сумасшедших, только Ибо и призрачный профессор. Сюда, в лабораторию парафизики, допускались немногие, в частности из-за природы профессора Си, так удачно умершего среди пары по демонстрации психокинетических принтеров. Запущенный принтер затянул сущность профессора и выплюнул симпатичным привидением шестого уровня.
— Нет, ученик Ван, — загундосил профессор (к сожалению, в момент смерти у него был насморк). — Если вы добавите ещё один контур охлаждения, то весь эффект уменьшения объёмов реактора сойдёт на нет.
— Но если использовать эктоплазму!..
— Где же вы её в таком количестве возьмёте? — удивился профессор.
Ибо тут же вспомнил Плуто и Тяньшуня. С утра у них случилась эпическая битва, от последствий которой Ибо и сбежал на кафедру. Весь пол в холле залило эктоплазмой. А началось всё так невинно… Сяо Чжань вышел из спальни и тут же наступил на лицо Тяньшуня, распластавшегося на полу. Услышав раздражённые крики, в квартиру вломился Ибо (через дверь) и Плуто (этот обошёлся просачиванием через стену). Пока Ибо хохотал, а Сяо Чжань раздражённо оттирал ногу, пёс с лаем погнал верещащего Тяньшуня из квартиры. Встретились они в холле, где эффектно расплескались, впечатавшись друг в друга.
Сяо Чжань с грустью смотрел на разверзшееся безобразие, чувствуя ответственность, раз уж появление в доме Тяньшуня было его виной. А Ибо вымелся, чтобы не мешаться тётушке Ло, пообещав принести на обед что-нибудь утешительное. Так что проблем с доступом к огромному количеству эктоплазмы у него не было никаких.
Профессор Си ещё поворчал, но потом махнул рукой, разрешая попробовать на неделе. Ибо победно вскинул руку, уже планируя эксперимент. Он всё-таки соберёт акселератор на мотоцикл, чего бы ему это ни стоило! Даже если Дед никак не реагировал на посылаемые ему чертежи.
Это уже начинало беспокоить Ибо — обычно дед был первым в рядах желающих перебрать изобретение Спенглера и навертеть своих приблуд. Спенглер был гением, это уже давно признал весь мир, да и сам профессор пользовался заслуженным успехом, продолжая преподавать и руководить одним из Нью-Йоркских филиалов.
Ибо уже подходил к дому, весело помахивая шлемом в одной руке и пакетом с едой во второй, когда в кармане запищал регистратор. Починить установку Спенглера никак не выходило, но на волне исследований её устройства внезапно пришла идея, как сделать небольшой приборчик — чтобы подавал сигнал, стоит в десяти метрах оказаться сверхъестественному выше второго уровня. Ибо закрутил головой.
До их пожарной станции оставалось всего ничего, но всё же больше десяти метров, чтобы прибор среагировал на кого-то из призрачных паразитов. Ибо сунулся в ближайший магазинчик, но только купил какой-то ненужной ерунды, а регистратор затих — значит, он, наоборот, удалился от источника сигнала. Из вариантов оставался цветочный и магазин электроники. Подумав, Ибо выбрал последний — призраки любили селиться в приборах, будто бы электричество как-то помогало им. Исследованием этой проблемы до своей смерти занималась мама Ибо, он смутно помнил, как она что-то рассказывала, явно не надеясь, что он поймёт, просто чтобы заворожить звуком своего голоса. Наморщив лоб, Ибо вспомнил, что, кажется, она добилась определённых успехов: данные показывали, что эктоплазматическим сущностям для стабильности нужно большое количество энергии, а ток вполне подходил для их подпитки.
Но и в магазине электроники всё было спокойно. Древний дед, дремавший за прилавком, поднял голову, окинул Ибо взглядом. Расплылся в улыбке узнавания, тот закивал в ответ — у дедушки Лю он был постоянным клиентом, и для регистратора-то он расходники купил именно здесь.
— С чем пожаловал, сяо Бо? — зубасто улыбнулся дедушка Лю, демонстрируя отличные протезы. — Конденсаторов? Ты их как будто ешь.
— Ну почти, — ухмыльнулся Ибо, пристраиваясь у витрины. — Но сейчас по делу.
— А то конденсаторы твои не дело! — засмеялся дед. — Знаю же, что всё время мастеришь что-нибудь. Хвастайся!
— Да вот, — вытащил Ибо регистратор, тот снова пискнул. — Пищит. Где-то есть потусторонняя сущность. Ищу.
— У меня точно нет, — замахал руками дедушка Лю. — Всё спокойно! Так спокойно, что я за книжки взялся. Слушаю вот.
И продемонстрировал крупное ухо, заткнутое капелькой наушника. Ибо покивал, перебросился ещё парой слов, выяснил, что дедушка Лю слушает не что-нибудь, а «Капитал», впечатлился сверх меры и вымелся, не забыв осмотреть все электрические приборы на своём пути. Ничего подозрительного не было. Он вышел на улицу, поглядел в январское небо — европейский Новый год уже промелькнул мимо, город начал одеваться в красное, так что небо пересекала гирлянда фонариков.
— Цветочный, что ли? — под нос себе пробормотал Ибо и дёрнул дверь.
Тихо звякнул колокольчик, стоящая за прилавком девушка подняла голову. Она как раз перехватывала букет лентой. Нежные красные розы, оставшиеся от его сборов, россыпью лежали на столе. Перед ней с ноги на ногу переминался крупный широкоплечий парень, волосы были поставлены гелем, отчего он выглядел слегка хулигански.
— Здравствуйте, — улыбнулась девушка. — Вам чем-то помочь? Подождёте пару минут? Я уже заканчиваю.
— Хорошо, — кивнул Ибо, оглядывая помещение.
Ничто не выдавало присутствия привидения. Растения в горшках зеленели листьями (в отличие от тех, что сегодня залило эктоплазмой на втором этаже — те листьями синели), сочные и мясистые, они выглядели идеальными моделями побегов. В холодильнике стояли срезанные цветы.
— Вот, — девушка подала парню у стойки букет. — Кладу в упаковку пакет подкормки. Поставьте в холодную воду и опрыскивайте каждый день, после смены воды раз в пару дней подрезайте наискось острым ножом. Лучше не держать на солнце.
— Хорошо, — низко ответил парень, расплатился, пикнув кьюар, и вышел, подхватив букет.
— Спасибо за покупку! А вам?.. — спросила девушка уже Ибо.
Тот подошёл ближе. На бейджике было не разобрать имени, чернила немного смазались — будто бы девушка тронула бумагу мокрой рукой. Регистратор вибрировал в кармане — Ибо перевёл его в беззвучный режим.
— Вы не замечали ничего странного? — спросил Ибо. — Я тут неподалёку работаю…
— Ой, вы охотник? — девушка чуть отступила, потом будто спохватилась, округлила глаза. — Всамделишный?
— Да, — улыбнулся Ибо, стараясь выглядеть безобидным. — Прибор показал, что где-то в округе есть призрак. Вот, обхожу дома, узнаю, не было ли странностей по моей части.
— У нас нет, — легко сказала девушка. Ибо наконец смог разобрать имя на бейджике: её предлагалось звать Мэй-Мэй. — Всё в порядке.
— Никаких проблем с техникой? Перебоев? — уточнил Ибо, оглядываясь. — Ожившие растения?
— Нет, что вы, — засмеялась Мэй-Мэй слегка нервно. — Ничего такого.
— У вас очень красивые цветы, — похвалил Ибо, надеясь, что это разрядит обстановку. Странное напряжение сковывало девушку, как будто она чего-то опасалась. — У меня от бабушки остались, вот уже лет пятнадцать мы с Дедом пытаемся их не убить.
— Ой, — вздохнула девушка. — И как они?
— С утра посинели от эктоплазмы, — вздохнул Ибо. — Наши призрачные жильцы перебесились…
— У вас живут призраки? — округлила глаза Мэй-Мэй. — Но ведь…
— Я охотник? — прервал её Ибо, смущённо почесав в затылке. — Не все привидения приносят вред, некоторые просто решили задержаться в этом мире. А кого-то и против воли выдернули…
Мэй-Мэй заулыбалась, огляделась по сторонам, почему-то разглядывая свои цветы. Ибо ещё прошёлся вдоль витрины холодильника, рассматривая вазы. Выбор был впечатляющим, многие он даже не узнавал. В любопытстве чуть не прижался носом, пытаясь опознать крупные тёмно-красные метёлки.
— Это амарант, — раздалось за спиной, и Ибо подпрыгнул. — Ой, простите.
— Он не выглядит… — Ибо поводил в воздухе пальцами, не зная, как высказать свою мысль.
Цветок казался простым, хоть и ярким. Не было в нём изысканной изящности лилий или классической красоты роз. Ибо даже показалось, что он видел такие цветы на городских клумбах.
— Элитным? — подсказала девушка.
— Ну что-то вроде, — согласился Ибо за неимением лучших слов.
— Во-первых, к нему обычно добавляют зелень, — тонкий девичий палец показал на крупные ветви. — Либо куда-то в композицию, хотя я люблю его соло. А во-вторых, дело в его значении.
— Значении? — наморщил лоб Ибо. — Я знаю только про розы — они про любовь.
Мэй-Мэй засмеялась, звонко, как будто бы перезвон музыки ветра. Ибо посмотрел на неё, она раскраснелась, прикрывая рот ладонью. В её смехе не было насмешки. Это было странно и почти невозможно, но желания обидеться не возникало, разве что надуться, дразня.
— Все цветы так или иначе про любовь, — не дала исполнить желаемое Мэй-Мэй. — Никто не дарит цветы врагу.
Ибо красочно представил, как дарит врагу раффлезию, и захрюкал. Мэй-Мэй приподняла брови, но он только отмахнулся, представляя, как кривится неизвестный враг. У взрослых людей вообще бывают враги? Пока он пребывал в экзистенциальном кризисе, Мэй-Мэй чуть отошла и показала на ветви с крупными кистями нежных невесомых цветов.
— Акация<span class="footnote" id="fn_32695856_0"></span>, — улыбнулась девушка, — означает, что даритель тайно влюблён.
Ибо посмотрел на цветы. Нежные, они были похожи на вспененные облака. Перед глазами тут же всплыл Сяо Чжань, как бы он непонимающе улыбнулся, обхватив букет. Склонил голову к плечу, изогнув бровь, и выдал бы что-то шутливое, сглаживающее момент.
— А вон там, видите, белый вьюнок такой, — показала девушка на полку с растением в горшке. — Это ипомея, ещё называется утренним сиянием. Безответная любовь.
Теперь перед глазами всплыл Тяньшунь, дарящий Сяо Чжаню горшок с бледным невзрачным цветком. Но было что-то в этом хрупком и нежном растении, Ибо засмотрелся на венчик, терявшийся на фоне собратьев из холодильника. Такой, наверное, и ощущалась безответная любовь. Ну, если это был кто-то нормальный, а не призрак-извращенец, Ибо снова вспомнил, как Тяньшунь вылизывал щиколотки Сяо Чжаня, пока Плуто не выгнал его из комнаты.
— Можно что-то сказать даже листьями, — продолжила Мэй-Мэй показывая куда-то в угол холодильника, Ибо пришлось чуть согнуться, чтобы разглядеть стоящую на полу тяжёлую вазу. — Дубовые листья означают силу.
— То есть можно целое послание букетом отправить? — удивился Ибо. — Дуб с какой-нибудь акацией, и будет очень сильная и очень тайная любовь?
— Ну почти, — снова засмеялась девушка, возвращаясь к прилавку. — Простите, я вас заболтала, люблю говорить о языке цветов.
— Это было познавательно, — поспешил сказать Ибо. — Но вообще ничего странного?
— Совсем ничего, — покачала головой Мэй-Мэй. — Никаких призрачных лиан или внезапных нашествий коварных сорняков. Всё в порядке.
— Это хорошо.
Ибо вздохнул, хлопнул по груди, отключая доставший его регистратор. Побродил ещё вдоль холодильника, разглядывая вазы — кое-что он узнавал, но что-то оставалось неузнанным. В голове царил сумбур, Ибо отчаянно уговаривал себя не быть странным. Ну какие цветы Сяо Чжаню, ну ради небес! Они вполне успешно держались в дружеских рамках. Ибо старался не флиртовать лишний раз и не поддаваться на провокации — он был уверен, что Сяо Чжань их даже не замечает.
Он просто… был таким. Бросал острые взгляды из-под ресниц, показывал, дразня, язык, громко ругался и смеялся над дурацкими шутками. Последнее подкупало особенно — Ибо не был мастером, чаще всего он шутил нелепо, что-нибудь про омофоны, и никто не понимал, приходилось объяснять. Сяо Чжаню нужно было дать несколько секунд, и он заливался смехом, тыкал пальцем или хлопал по плечу, одобряя каламбур. И сам шутил точно так же, иногда Ибо смеялся до икоты сразу, а иногда думал под хитрым взглядом мгновение, чтобы сорваться в смех. Они как-то совпали чувством юмора, сложились, как детальки пазла.
Так что совсем не хотелось принести странность в их уже привычную жизнь. Не хотелось показаться кем-то вроде Тяньшуня, хотя в глубине души Ибо был вполне согласен — Сяо Чжань мог наступить ему на лицо. Это бы всячески одобрялось и поощрялось.
— Хотите купить кому-то цветы? — снова заставила его подпрыгнуть Мэй-Мэй. — Что же вы так пугаетесь?
— Задумался, — буркнул Ибо.
— Ах, тяжелы наверняка мысли отважного охотника за привидениями!
В голосе слышался необидный смех, Ибо глубоко и страдальчески вздохнул, переводя взгляд на девушку. Она стояла у витрины, уперев в бока маленькие кулачки, и разглядывала цветы.
— Незабудки, — вдруг сказала она. — Подарите ему незабудки.
Ибо заторможенно кивнул, внимательно глядя на Мэй-Мэй. По позвоночнику скользнули мурашки. Он позволил девушке открыть дверцу и собрать небольшой букет из нежных голубых цветов, совсем небольшой, больше похожий на бутоньерку.
— Две причины, почему я их рекомендую, — подняла два пальца Мэй-Мэй. — Во-первых, такой небольшой букет можно подарить невзначай. Был в цветочном, заметил на кассе.
— Но…
— Просто не рассказывай, как я его тебе собираю, — отмахнулась Мэй-Мэй. — Увидел, и всё. Понял?