Глава 10. Король умер, да здравствует король! (2/2)

В тот же вечер, к её облегчению, десница возвращается целый и невредимый. Она не может присутствовать на совете, но хмурое лицо сира Отто, даёт понять — миру не бывать. Значит теперь все по-настоящему, Королевства раскололись надвое! Теперь вопрос был в том, на чью именно лорды станут сторону. За «зеленых» встанет её отец, Ланнистеры, самые большие и опасные дома, но что же черные?

Мысли её прервала Эмма, тихо вошедшая в покои.

— Прибыл принц Эймонд из Штормовых Земель, просит Вас явится к нему.

Впервые она была в зале заседаний Малого Совета, впрочем из его членов тут был лишь десница, Лорд Командующий, а также Ларис Стронг, которого она не приметила сразу.

Во главе стола сидел Эйгон, за ним коршуном нависал дед. Кассандра искала взглядом Эймонда. Принц был тут, но вид его был совсем не располагающим. Неужели отец отказал в присяге?! Мысли закрутились в этом направлении, заставляя её неосознанно отступить назад. Её беспокойство тут же заметили.

— Лорд Боррос присягнул законному королю, Вы под нашей защитой, проходите, не стойте. — Десница манит её рукой и она послушно становится у стола.

— Видите ли, вопрос в другом. Эймонд, дай ей письмо. — Принц выглядит потерянным и уставшим, видимо он действительно только вернулся. — Вопрос в Севере. Ваш брат пропал из столицы, как и его люди. Мы можем расценивать это как предательство, не так ли?

Кассандра скованно кивает, понимая, что другого и быть не могло. Письмо, что вручил ей Эймонд, от отца. Бегло она читает содержимое. Отец просит написать письмо в Винтерфелл, просит заручится поддержкой родни, как это сделала Элена, её мать. Из письма же, она узнает, что Хранитель Севера мертв, а место его займет Криган.

— Он не согласится. Мой дядя присягнул Рейнире, брат сделает то же. — Ей не нужно даже писать письмо, чтобы знать этого.

Лицо Эйгона темнеет, в то время как остальные будто ожидали этого ответа.

— Что же, действовать нужно быстро, теперь когда у нас так мало времени на подготовку, — Отто бросает взгляд на притихшего Эймонда, — и мы точно знаем, что Север не на нашей стороне…

— Пока эти дикари соберут знамена, война уже закончится! — Эйгон недовольно бьет ладонью по столу. — Сука Рейнира, не у дел, даже, если Север на её стороне. А теперь, когда мой братец позаботился и о её бастарде вместе с драконом, не думаю что ей хватит сил действовать. Жаль ты убил всего одного!

Эймонд? Убил кого-то из детей Рейниры? На губах принца горькая усмешка. Кассандра наконец понимает, отчего так суровы лица Алисенты и её отца. Конечно, теперь после подобного, ни о каких переговорах речи быть не могло.

— Прости брат, в следующий раз, я положу их всех. — Голос его тихий, будто чужой и совсем отрешенный.

— А что твоя жена? Рунный Камень наш?

— Рунный Камень находится в Долине, а там сейчас правит леди Джейн Аррен, женщина. — Стронг вставляет свое слово. — Если она признает, что власть Рейниры незаконна, то это поставит и её собственное положение под удар. Принцесса Рея никак не поможет нам, её кузен рано или поздно приклонит колено перед леди Аррен, а та перед «черными».

— Какой тогда толк был жениться на ней! — Эйгон раздражен, сейчас она понимает как скор он на гнев. — Я предложил этой шлюхе почетный мир, а она плюнула мне в лицо! Эта война будет на её совести! Брат единственный, кто сделал что-то путное, не за что его винить!

Король закатывает в тот же вечер пир в честь брата. Но нет в замке не радости, не ликования. Кассандра слышит от прислуги, что Эймонда теперь прозвали убийцей родичей, так как Люцерис был его племянником по сестре. Злые языки говорят, что принц вырезал ему глаза, в отместку за свой. Она не может в это поверить, в её глазах он был справедливым, но не жестоким. Однако принц Веларион был мертв и последствия этой смерти грозили быть ужасными.

Как и подобает, она присутствует на пиру. Эйгон чествует брата, поднимая кубок за кубком. Принц же, напротив, выглядит сосредоточенным и задумчивым, к выпивке он не прикасается.

Кассандра ловит его в коридоре, когда Эймонд стремится покинуть этот «праздник».

— Эймонд, подожди! — Он не замечает её, приходится схватить его за руку.

На секунду ей кажется, что он ударит её, но напряжение спадает.

— Идем, не тут. — Она видит взгляды многих. Вот внимательно смотрит десница, сир Кристон, на лице Эйгона пьяная улыбка, он тоже провожает их взглядом.

— Повесились брат, ты заслужил! — От его слов хочется провалится под землю. В зале раздается смех.

В покоях Эймонда она впервые. Кассандра отмечает, что женских вещей тут нет, видимо с женой он не жил.

— Что же ты, тоже хочешь поздравить меня? — Он тяжело усаживается в кресло. Меж бровей его заломилась жесткая складка, от чего он выглядел мрачнее и старше.

Поздравлять его она не хочет. В голове всплывает ещё совсем детское лицо сына Рейниры. Они виделись лишь единожды, но мальчик казался ей хорошим. Кассандра и представить не могла, что почувствует Рейнира, узнав о его гибели. Судя по всему Эймонд, вопреки всем хвалебным тостам тоже не был горд собой.

— Ни мать, ни дед не поверили мне. — Единственный его глаз зло щуриться. — Люк погиб случайно. Явился к твоему отцу на драконе, заявил о присяге, прекрасно зная, что ты уже обещана нам! — Он оговаривается. — Моему брату. Я хотел лишь напугать его, но… — Он не договаривает, лишь в гневе сжимает кулаки.

Верить или нет она не знает. По замку давно ходили слухи о его неприязни к детям сестры. Однако, правда ли он мог убить племянника?

— Зачем ты тут? — Голос его звучит уставшим, он не спал с момента прибытия со Штормовых Земель.

— Ты был таким…таким несчастным, я хотела увидеть тебя, узнать что стряслось. — Она подходит ближе, становится рядом с ним и аккуратно касается его плеча. — Мой отец принял тебя радушно?

— Отец радушно, в отличие от твоих сестер. Кажется, их глубоко задело, что я не женился на тебе! Одна из них была особа остра на язык. — Он сжал губы явно рассерженный воспоминаниями.

Марис, подумала она. Сестра всегда была язвительной и прямой.

— Может, не будь она такой сукой, я бы не вышел из себя и не пошел за Стронгом! — Речь его срывается на крик.

Она не знает как успокоить его. Он был младше её и кровь Люцериса была первой из пролитой им, к тому же, он был мужчиной, а их как известно задеть их куда легче.

— Что же сказала моя сестра?

Эймонд не отвечает, лишь молча встает перед ней. Ладонь его ложится ей на лицо, оглаживая, взгляд его не сулит ничего хорошего.

— Она сказала, что ублюдок Стронг забрал и мои яйца, вместе с глазом. Как тебе повезло, что такой калека как я не станет твоим мужем. — Он шепчет это угрожающе, почти касаясь её уха губами. — Так ли это? Скажи мне милая Кассандра!

Ожидаемо он целует её, а она отвечает, ведомая желанием погасить в нем гнев и печаль. Эймонд хочет сорвать с неё платье, тянет шнуровку, но она останавливает его.

— Весь зал видел, как мы ушли вместе! Не нужно, перестань!

— Не переживай, теперь когда Эйгон король, а войска твоего отца под его знаменами, всем наплевать с кем из нас ты будешь трахаться, со мной, Эйгоном или малолетним братом! — Он снова тянется поцеловать её, но Кассандра отталкивает его. В нем, разгоряченном от ярости и обиды, она не видит того Эймонда, что так страстно желала.

На лице обоих застыло разочарование. Принц отходит от неё, приглаживает волосы, старается собладать с собой.

— Если тебе нечего больше сказать, уходи. Уходи, пока я действительно не вышел из себя.

Кассандра послушно выходит из его покоев. Теперь она понимает, начавшаяся война поменяет каждого в этом замке. От этого на сердце стало тяжело.