Глава 11. Знамение (1/2)

Место было ей незнакомо. Она бывала на Севере, отец часто брал её в близлежащие земли, знакомя с лордами-знаменосцами, на тот случай, если сын у него таки не появится. Это же место Кассандра не знала ни воочию, ни по рассказам.

Темные, порушенные от старости и огня башни, пугающе виднелись из тени. Они еще сохранили остатки былого величия, но в нынешнем состоянии вселяли только страх. Замок выстроен из черного камня, только присмотревшись можно это разглядеть. Она ни разу в жизни не видела столь большого сооружения, даже башня Штормового Предела не была столь огромной. Ведомая таинственной силой, она двинулась внутрь, во двор пугающего замка. На фоне исполинских башен, сама себе она казалось совсем игрушечной.

Повеяло холодом, в пустых окнах завыл ветер. На секунду Кассандра закрывает глаза и вот перед ней уже не пустующий жуткий замок.

Замок этот занимал втрое больше места, чем Винтерфелл, а его здания даже в сравнение не шли с винтерфеллскими. Стены, двери, залы, лестницы — все здесь было таким нечеловечески большим, что Кассандре вспоминались сказки старой септы о великанах, живших за Стеной. Потерянная, она блуждала средь коридоров, как вдруг заслышала голоса.

Они были слышны будто сквозь воду, так что о чем речь разобрать она не могла. Кассандра поспешила туда, к людям. К удивлению её, стоило ей выйти из замка, как на улице уже было светло, а во внутреннем дворе сновал народ. Оборванцы и рыцари в красных доспехах. Ей подумалось, что это Таргариены, но нет, знамена на груди говорили, что это Ланнистеры. Её не замечали, проходили мимо, будто её и вовсе тут не было. Это сон? Точно сон!

Стоило ей осознать это, как мир вокруг стал, все замерло. Люди так и остались стоять в нелепых позах, недвижимые. В панике она оглядывала двор, силясь понять, что происходит, не замечая, как за ней пристально наблюдают три черных глаза.

Проснулась она холодном поту. Ей давно не снились такие долгие сны, лишь отрывки, где чаще всего она была недвижима и не может ничего с этим поделать. Образ замка все ещё отчетливо стоял в голове, не желая забываться. Отгоняя ненужные мысли, Кассандра умылась и оделась, не без помощи Эммы.

Со дня гибели Люцериса Велариона, в Красном Замке стало еще тяжелее находиться. Гнетущая атмосфера наполняла залы и коридоры, заставляя всех в страхе шептаться. Ей же было тревожно за отца, от которого так и не последовало вестей. В беспокойстве, она хотела найти Отто Хайтауэра, десницу короля, чтобы узнать хоть какие-то вести.

Найти его не сложно, сир Отто в зале Малого Совета, но войти туда невозможно. Гвардейцы у дверей, совсем не ласково просят её убраться, что она и делает. Кассандре только остается заламывать пальцы, крутясь поблизости.

— Я вижу Вы в тяжких думах, леди Кассандра. — Ларис Стронг любезно поцеловал кольца на её руке. С трудом, но она сдержалась, чтобы не вырвать пальцы из его ладони. — Скажите, о чем беспокоитесь?

Кассандра заколебалась, но все же решила рассказать ему. Стронг состоял в Малом Совете и был не последним человеком при дворе, хоть и был довольно тихим и скрытным. Опасениями об отце, она все же поделилась.

— Вам не о чем переживать, лорд Боррос еще не созвал знамена, Штормовой Предел пока никак не проявил себя. — Голос его все также тих, но она чувствует осуждение.

Сердце её успокаивается на время, отец не покидал дом, не созывал знамена, а значит был в безопасности, однако дурная мысль все же возникает голове. В подтверждении её мыслей, Ларис продолжает:

— Однако, король скор на гнев и промедления Вашего отца скоро станут слишком явными, «черные» тоже не сидят на месте, хоть смерть сына и подкосила принцессу Рейниру, но Деймон будет мстить. И когда это случится, а нам нечем будет ответить, как думаете, на кого он спустит гнев? — Он все также учтив, но глаза его недобро прищурены.

— Вы мне угрожаете? Мне? — Кассандра все-таки вырывает свою руку из его ладони.

— Что Вы! Я лишь предупреждаю, сир Отто послал гонца за принцем Дейроном, Вашим суженным, надеюсь брак Ваш все же состоится. Возможно, молодому принцу не придется по нраву подбирать за братьями, но в конце концов, он ведь самый младший, а младшие, как известно, находятся в тени своих братьев.

Его обвинения настолько очевидны, что ей становится тяжело дышать от гнева. Она, конечно, подозревала, что Ларис знает больше остальных, но говорить это вот так, прямо в лицо!

В ярости, она хватает его за грудки, так, что тот роняет свою трость. Ей хочется вытрясти с него всю дурь, все гадкие слова и мысли, но мужчина лишь кротко улыбается.

— Вам не понаслышке знать о бремени младшего брата, да? Скажите, Вы радовались или все же скорбели, когда трагически погибли Ваши брат и отец? Теперь Вы лорд Харренхолла, но будь Ваш брат жив, этого никогда бы не произошло. Возможно и мне стоить обвинить Вас в чем-то? — Она старается не сорваться на крик.

— Все знают о дурной славе Харренхолла, миледи. Мне лишь повезло, что я не был в ту ночь в его стенах, уверяю, в том замке погибло столько людей, что его черные стены в пору было бы покрасить в красный.

На них начали коситься и ей пришлось его отпустить. Слова лорда Стронга вернули её мысли к ночному видению. Харренхолл, вот что было за место в её сне! Вот только знамена там висели чужие, львиные, да и сам замок выглядел давно покинутым. В голове всплыли страницы из книг по истории.

Великий совет 101 года решили провести в Харренхолле, крупнейшем замке в государстве. Никто не знал, как много лордов явится на совет — все-таки подобных советов не проводил ранее никто и никогда; однако устроители совета разумно предусмотрели места для пятисот лордов со свитами. Явилось же больше тысячи. Понадобилось полгода, чтобы все они собрались, и некоторые лорды продолжали прибывать даже ко времени закрытия совета.

Сейчас же, без своего Лорда-защитника, должно быть за замком смотрят не так пристально, а значит тот являлся лакомым кусочком и для «черных» и для «зеленых», чьим он должен был быть по праву. Высокий, хорошо укрепленный замок, мог вместить в себя великое множество человек, а значит был идеальным оплотом для созывания знамен Речных лордов. Гнев отпускает её также быстро, как и настигает.

— Лорд Ларис, кто сейчас заправляет Вашим родовым замком? — Кассандра смиренно складывает руки за спиной, словно не она только что хотела придушить его прилюдно.

Мастер над шептунами силиться поднять трость, она услужливо помогает и берет его под руку, расспрашивая о замке. Он чует подвох, она видит это в его лице, но ничего лучше чем расспросить его напрямую, в голову не приходит. Своим снам она не придает никакого значения, дара, что был у Хелейны, у неё не было, лишь тревожные картинки, который воспаленный из-за переживаний мозг, выдавал ей время от времени. Так думать было проще.

Они расстаются на дворовой лестнице со множеством поворотов.

— Разговор с Вами натолкнул меня на дельную мысль, миледи. Надеюсь мы будем говорить чаще, иногда беседы раскрывают человека совсем по новому и мысли его несут в себе куда больше, чем он думает. — Он прощается с ней, оставляя после себя смутное чувство отвращения.

Эта беседа аукнется ей и далеко не один раз, но пока, Кассандра не знает об этом. Мысли об отце, скорей женитьбе и Харренхолле занимают её весь оставшийся день. Эмма принесла ей в покои все книги по истории, что смогла раздобыть, захламляя стол. Конечно, всё это она не прочитает, но сможет отвлечься от тревоги.

Поздним вечером, когда сил на пустые думы у неё не осталось, Кассандра попросила ванну. Они с Эммой лежали в кровати, пока несколько девушек готовили все для купания. С рыжей же подругой, она расставаться не хотела до последнего, поэтому все не отпускала на помощь остальным.

В три пары рук они купали её словно ребенка. Ей нравилось наконец расслабиться и просто поговорить с такими же девушками, как она. В покоях было приятно темно, лишь свечи вдоль стен, служили для освещения комнаты. Пахло мылом и маслами, зажгли душистые травы и вся комната погрузилась в благоухания.

— Вам должно быть тревожно, миледи? — Одна из служанок, темноволосая и бледная, с худыми тонкими пальцами, аккуратно массировала её ладони.

— Отчего же?

— Скоро прибудет Ваш жених, миледи, а значит и скоро будет свадьба! Это ведь так волнительно! — Девушки согласно закивали. — Говорят, принц Дейрон хорош собой и воспитан как подобает, все лучшее качества детей королевы-матери сошлись в нем одном.

— Не говори глупости, Уилла! Леди подумает, что ты плохо говоришь о нашем принце и короле! — Вмешивается вторая девушка. — Уверенна, принц Дейрон, также достоин, как и его братья.

Все в комнате прекрасно знали, что достойными и принца и короля, назвать было сложно, но все закивали, как то и положено.

— Однако, принц Эймонд, похоже не очень-то и рад женитьбе. В покоях леди Реи он не был с их свадьбы! — Они переходят на заговорщицкий шепот, сохраняя интригу и хихикая.

— Он никогда и не интересовался женщинами, в отличии от брата, может у него какие-то проблемы? — Все заходятся смехом. Кассандра тоже, не удержавшись, кривит губы, представляя, лицо Эймонда, если бы тот услышал этот разговор.

— Как не интересовался? А как же наша леди? Мне кажется он был очарован, не так ли? — Эмма знает куда больше, чем остальные, потому лукаво улыбается и играет бровями. В отместку, Кассандра обдает её водой, заставляя визжать и смеяться.

Начинается настоящая потасовка с криками и ругней. Приличные дамы себя так вести не должны, но девушки продолжают плескаться водой и заходиться в смехе.

В дверь стучат лишь раз, прежде чем она тут же открывается, запуская холодный воздух. Кассандра ежиться, прикрывает грудь и спускается ниже, под горячую воду. Интересно, слышал ли Эймонд разговоры, что они вели.

Принц входит в комнату быстро и уверенно, совсем не заботясь о том, что происходит внутри.

— Все вон. — Его тон не терпит возражений и девушки послушно уходят, кидая на него и Кассандру заинтересованные взгляды.

Эймонд садится рядом с ней, на небольшой треногий табурет. На нем нет привычного черного камзола, лишь белая, свободная рубаха. Рука его, будто необдуманно касается воды пальцами, единственный глаз пытливо смотрит на неё, словно она в чем-то провинилась. Кассандра чувствует, как розовеют её щеки, а сердце бешено стучит в груди.

— Не стоит так врываться. Теперь весь двор прознает про это. — Она хочет казаться недовольной, строгой и холодной, но в душе рада его видеть.

— Я уже говорил, что думаю на этот счет. Теперь, когда меня вдобавок, за глаза, зовут убийцей родичей, на такие мелкие слухи мне все равно. — Рука его опускается ниже, под воду, рубашка на запястье намокает, а пальцы касаются её плеча. Она судорожно выдыхает.

— Зачем ты пришел?

— Удивительно, но пришел я из-за слов Лариса, жалкой крысы моей матери. — Имя его он произносит с нескрываемым призрением. — Ты говорила с ним. Говорила про Харренхолл!

Страшная догадка поражает её.

— А что с Харренхоллом?

Эймонд кривит губы, лицо его приобретает разъяренный вид.

— Сегодня прискакал гонец. Харренхолл пал. Этот сукин сын, двоюродный дед Стронга, сдал замок Деймону! Откуда ты знала? — Пальцы его хватают плечо уже сильнее, сдавливая.

Кассандра отстраняется, уже не стыдясь садиться, оголяя плечи и грудь. Лицо принца не меняется, он также недоволен.

— Я ничего не знала, не смей меня обвинять! Я спросила его об этом, лишь потому что видела замок во сне, вот и все! Не забывай, кому присягнул мой отец, ты ведь был там лично!

Принц берет её за ладонь, стаскивая со среднего пальца перстень. То был подарок Кригана на пятнадцатые её именины. В Штормовом Пределе, она носила его не снимая, в Королевской Гавани же, надела лишь после приезда брата.

— Я также не забываю, чьей еще родней ты являешься. — Он придирчиво рассматривает перстень в тусклом свете свечей.

— Верни. — Голос её дрожит. — Верни, его подарил мне брат. В том, что Север присягнул Рейнире, также нет моей вины. Они родня мне и ничто этого не изменит.

— Брат? Смешно слышать это из твоих уст. Будто ты не видела, что он смотрит на тебя совсем не по-братски. — Эймонд небрежно швыряет перстень в угол.

— Не тебе говорить об отношениях братьев и сестер! — По его лицу она тут же понимает, что сказала это зря.

Лицо его становиться хищным, а улыбка совсем недоброй.

— А может ты так рьяно защищаешь его, потому что сама чувствуешь то же?

Она не хочет говорить с ним об этом. Эймонд, как всегда, не оправдал тех ожиданий, что она возлагала на эту встречу.

В плохом расположении духа, она выходит из воды, ежась от холода и стараясь не обращать внимания на принца. Кассандра чувствует его взгляд на себе. Смотрит ли он зло или напротив, с вожделением, она знать не может. Ей все же неловко и она тянется к хлопковому ночному платью.

— Оставь. — Горячие пальцы касаются её запястья. Принц снова подошел совершенно бесшумно. — Разве эта не тот момент, где ты можешь показать свою благосклонность короне?

Кассандра ухмыляется, разворачивается к нему и смотрит в лицо.

— Я докажу благосклонность короне, трахаясь с братом короля, при этом будучи помолвленной с другим братом? Ты должно быть шутишь! Ты можешь просто сказать, что это лишь твоя прихоть.

Рубашка его намокла, настолько близко он стоял к ней, почти касаясь грудью её тела. Он цокает языком, смотрит на неё с полуулыбкой, гнев с его лица сходит.

— Даже если так? Откажешь мне, прикрываясь моральными ценностями, которые сама же давно отбросила? Вскоре я покину замок, отправлюсь на войну, а ты выйдешь за Дейрона, так к чему это все?

Аккуратно он убирает мокрые волосы ей за спину, касается скулы. Взгляд его темный, снисходительный, сверху вниз.