Он прочитал твой блокнот (Кисаки) (1/2)

Ты уставшая, выбитая из сил, и после тяжёлого расписания, английский и две математики, единственное желание — заснуть не проснуться. Ты проверяешь сумку, прежде чем уходить. Помнишь, выкладывала книгу на парту. На переменах читала главы, после звонка «ещё одну», поистине увлекательно, и уроки казались пыткой, пока не могла узнать о судьбе героев. Ты проверяешь: и книга на месте, и все тетради, и потёртый временем, сшитый любимым другом пенал. Но блокнот, наверное, затерялся в одном из карманов. Блокнот, хранящий в себе секреты, который никак нельзя потерять — лучше сразу переводиться в другую школу. Но он отсутствует.

Ты торопливым шагом, бегом возвращаешься в кабинет, спотыкаешься на ступенях — и врываешься ураганом, открывая двери. И замираешь. Блокнот держит в руках Кисаки. Он перелистывает страницы — и с этим тихим шорохом ты вспоминаешь известные тебе молитвы — и поправляет очки.

— Как раз хотел с тобой встретиться.

Выражение на лице непонятное. Когда улыбается, рот растягивается широко, обнажая острые зубы хищника. Когда хмурится, брови съезжаются на переносице, а кулаки сжимаются. Но когда стоит ледяной и никаких эмоций не проявляет — пугает.

— Что это?

Он открывает форзац, исписанный его именем, изрисованный розовыми сердечками. Заметил-таки.

— Моя тетрадь. Я как раз искала её.

— А надписи?

— Тренировала почерк.

Кисаки шумно выдыхает, не веря, что пытаешься его обмануть, так глупо, даже не стараясь над ложью. Но принимает твою игру и вступает сам.

— Тогда ладно, — говорит. — Я подумал, ты в меня влюблена. Хотел ответить взаимностью. Но раз это просто тренировала почерк, то ничего не поделаешь.

— Ты хотел ответить взаимностью?

Кисаки машет рукой, да так, пустяки, а сам продолжает, поглядывая на страницы.

— Просто водил бы тебя на свидания. Давал бы тебе всё, в чём нуждаешься. Мы вместе смотрели бы фильмы и читали книги, кажется, тебе нравятся фэнтези. И целовались. И у нас был бы восхитительный секс.

Когда произносит это как непреложное обещание, глядя в твои глаза своими невозможно голубыми, сердце сбивается с ритма и азбукой Морзе начинает отбивать его имя на рёбрах. Кисаки, Кисаки в мыслях и под кожей, ты принадлежишь ему.

— Но раз это просто надписи, тогда ничего не поделаешь.

— Ты же просто читал заметки.

Осознание бьёт под дых. Глупая. Поверила хищнику и поплатилась.

— Ох, тут есть продолжение.

— Не читай, — слабо просишь.

— Ты хочешь связать меня? — Он листает до середины. — Ого, какие кинки. А у тебя есть вещички для такого?