Глава 5 (2/2)

Вчера Дан уехал с тренировки попутной машиной добросердечного отца кого-то из малышни. Очень хотелось его проводить, но Наталья Алексеевна не отпустила. Теперь Ася стояла перед дверью его квартиры — знакомой до мелочей, обитой коричневой кожей с трещиной в правом верхнем углу. Каждый раз девочка не сразу решалась позвонить и, набираясь смелости, разглядывала светлые гвоздики, перечеркивающие старый дерматин.

Дверь открылась, когда она как раз подняла руку к звонку, и выпустила молодую женщину в вязаной кофте.

— Здравствуйте, — машинально сказала Ася.

Женщина поздоровалась и заторопилась вверх по лестнице. Из квартиры выглянул Александр Сергеевич, увидел Асю и нерешительно сказал:

— К нему сейчас не надо. Болеет Данила.

— А… как он там?

— Температура высокая.

Данькин папа поправил очки, посмотрел на Асю. Вероятно, вспомнил, как она сидела с его сыном в больнице, и подумал, что сможет чем-то помочь и сейчас. Вздохнул и спросил:

— Заразиться не боишься?

Ася помотала головой.

— Ладно, заходи.

Закатное солнце сумрачным светом затекало сквозь щель в задернутых шторах, спотыкалось о включенную настольную лампу и терялось в ее оранжевом ореоле. Дан не спал. По крайней мере, глаза у него были открыты, отрешенный взгляд смотрел в потолок. Пахло спиртом, да так сильно, что у Аси запершило в горле.

— Дань… — тихонько позвала Ася.

Он не отреагировал никак. Совсем, как будто не человек лежал, а кукла. Только куклы не дышат так тяжело…

Ася вспомнила, как, приехав из аэропорта, обняла бабушку, бросила посреди комнаты чемодан и вытащила с книжной полки второй том Есенина. Веревочный хвостик потянулся за книгой — прямо к ней в руки. Ася спрятала в ладонях теплый, несмотря на зимний холод в квартире, глиняный горшочек. Спасибо. Да, она сработала, ее волшебная палочка. Две незабываемых недели на Средиземноморском побережье, море, ветер, тот неожиданный прыжок с парапета вместе с Даном, когда у нее захлебнулось сердце, но его ладонь сжалась на ее пальцах крепко, уверенно и привычно, как удерживал он ее на льду, не давая упасть, — ни разу не дал и сейчас тоже; дружная семья Ревиалей, принявшая ее так тепло, — все это было чудесным новогодним подарком.

Ася вытащила бумажку с написанным желанием. Крохотный обрывок тетрадной страницы сгорел в один миг — даже спичка не успела погаснуть.

Вряд ли она сможет отблагодарить Дана таким же образом — ну что она может ему дать? Что будет соразмерно подаренному ей чуду? Что равноценно обнявшим ее под органную музыку рукам и стуку его сердца?

И только через две недели, когда до его дня рождения оставалось еще столько же, Ася придумала. Она сплетет ему браслет — кожаную фенечку на руку. Подарок недорогой, но важно то, что она в него вложит. Ничего волшебного, просто несколько переплетенных полосок кожи, но пусть он станет талисманом, оберегом, в котором будет жить частичка ее души. Ведь именно она, эта внутренняя сила, помогает исполнять желания.

И теперь Ася держала в руке неширокий черный браслет, украшенный серебристыми ключиками. Положить на стол? Дану станет полегче — увидит. Он закрыл глаза, но это почти незаметное движение не оживило его, как не оживает марионетка, дергаясь на ниточках. Она нерешительно оглянулась на дверь. Александр Сергеевич на кухне гремел посудой. Ладно. Если сможет ее фенечка помочь, пусть начинает прямо сейчас.

Ася аккуратно обвила его левое запястье кожаной косичкой и крепко затянула узел. Пусть поможет. Волшебникам тоже иногда нужна поддержка, особенно когда руки у них горячие, будто обмакнули в кипяток, а взгляд пустой и безжизненный. Свет настольной лампы в сгустившейся темноте стал ярче, положил на лицо Дана резкие тени. Ей показалось, что он заснул — дыхание стало ровнее.

— Я пойду, — тихо сказала Ася.

«Выздоравливай», — попросила она мысленно, не решившись сказать вслух, но вложив в эту безмолвную просьбу все душевные силы.

Дома Ася снова вытащила глиняную игрушку, спрятала в ладонях, села за стол. На завтрашней тренировке Даньки опять не будет… Без него на льду пусто. Да и не только на льду. Она боялась представить, что будет, если он вдруг исчезнет из ее жизни. Дан, даже такой, упорно не замечающий ее чувств, часто отстраненный и закрытый, был для нее надежной опорой, градообразующим предприятием ее реальности. Его сердце стучало в ее Мире — в этом она убедилась сразу по возвращении из Марселя — и уже вросло в него, стало необходимым. Значит, она постарается быть ему нужной… пусть в качестве друга.

Но… у нее же есть волшебная палочка… Ася отрезала от тетрадной страницы узкую полоску, аккуратно вывела на ней несколько слов, свернула и сунула в горшочек.

Есенин занял свое место на полке, надежно укрывая ждущее своего часа чудо.