Глава 3 (1/2)

Липецк заливали бесконечные дожди. Осень началась с холодов, отопление за ними не поспевало, поэтому в квартире установился здоровый закаляющий климат. Дан не особо переживал — на льду холоднее и он привык. Но папа страдал. Заворачивался в одеяло, как нахохлившийся пингвин, садился в кресло с огромной чашкой чая и не вылезал из него часами. Смотрел по телевизору все, что показывали, — кроме криминальных сводок.

Дан предложил купить обогреватель. Папа посмотрел на него несчастными глазами и шмыгнул носом.

— На что покупать-то? Деньги только на еду.

— И на лекарства, — подхватил Дан. — Только они одноразовые, а обогреватель надолго.

Папа печально вздохнул.

— Ладно. Завтра после работы зайду в магазин.

На следующий день радостный Александр Сергеевич приволок с работы здоровенный механизм неопознаваемого возраста.

— Бухгалтер отдал. У них жарко в кабинете, а эта махина только место занимает.

Дан посмотрел на чудовище с опаской.

— Вид у него, будто скоро взорвется.

— Не говори глупостей. Раньше понадежней вещи делали, чем сейчас.

— Ладно, только когда будешь включать, послушай — вдруг тикает…

На первой же тренировке выяснилось, что на лед ему еще рано. После вращения Дан упал — закружилась голова, он потерял равновесие, а удержать его Ася не смогла. На поддержках ныла рука и иногда стреляло болью в спине.

— Плохо дело, — озабоченно сказала Наталья Алексеевна. — Снимай коньки и шагай к врачу.

— А можно, я с ним? — торопливо спросила Ася и взяла с бортика чехлы.

— Нет, дорогая моя, думаю, он и сам дойдет, не свалится. Чисть дорожку.

Ася вздохнула и проводила Дана тревожным взглядом.

История, приключившаяся с ними летом, стала, конечно, сенсацией. Ее обсуждали на все лады, любопытство сочилось из всех углов и таскалось за ними, как пыль за войском.

Врач померяла ему давление и сказала, что в космонавты его точно не возьмут. А на лед не выпустят тем более — восемьдесят на шестьдесят маловато для таких нагрузок. И вообще запретила показываться на глаза тренеру без справки от лечащего врача, что ему можно заниматься фигурным катанием.

Дан приуныл. На глаза Наталье Алексеевне он, конечно, показался, и она отправила его туда, куда Макар телят не гонял. В смысле, за справкой. Потому что она, конечно, не имела права выпускать его на лед, она несет за него ответственность, а лишней пары лет, чтоб провести их за решеткой, у нее нет.

Дан грустно помахал всем и пошел в школу. К сожалению, туда справка была не нужна.

И там он тоже оказался в центре самого разнообразного внимания. Девчонки из других классов, разумеется, стреляли глазами и всячески старались, чтобы герой-десятиклассник, спасший девочку с риском для жизни, на них это самое внимание обратил.

Но это было не самое неприятное. Даже, собственно, неприятного в этом было немного.

Хуже другое. Из-за скандальной истории, случившейся на выпускном, чуть не уволили директора и зама по безопасности. Если выпускник едва не погиб, значит, эта безопасность обеспечивалась из рук вон плохо. Анна Сергеевна осталась директором только по ходатайству знакомого чиновника из министерства образования. У Ксении Викторовны забрали классное руководство и объявили строгий выговор с занесением в трудовую за то, что ученик ушел без спроса. Соответственно, от учителей серьезно влетело Дану — потому что ушел, никого не поставив в известность.

Он спорить и оправдываться не стал. Тогда ему и в голову не пришло идти к учителям отпрашиваться, даже не подумал об этом.

Потом все постепенно улеглось.

Но еще хуже оказалось, что Катя Кенигсон перешла в другую школу. Кажется, они вообще переехали в другой район.

Дан не стал ее искать. Понимал, что вряд ли она станет его слушать. На ее взгляд все было однозначно. А объяснять… Нет. Ну нет. В такую ахинею поверить невозможно — и эта мысль останавливала его каждый раз, когда появлялось желание найти и поговорить. А оно появлялось, потому что Дан скучал, и сильно. Вспоминал, как они целовались, как она обнимала его, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ… и смеялась. И в глазах ее мелькали солнечные искры.

В такие моменты у него появлялось зудящее желание воскресить Таньку. И убить ее снова.

Без казанцевской компании в классе стало спокойно и тихо. Только поэтому Варя, которой предложили классное руководство, согласилась на эту каторгу.

Теперь Данька почтительно называл ее «Варвара Алексеевна» — до тех пор, пока Варька не позвала его к себе в кабинет и холодно предложила сменить интонацию, ибо человек она импульсивный и однажды может не удержаться. И тогда маньяк-сексоман покажется ему цветочками. Искусственными. На венке.

Дан возразил, что хуже цветочков ничего быть не может, но ехидничать перестал. Право на его уважение Варя, конечно, заслужила, и продолжать дразнить ее было просто некрасиво. Да и опасно…

После уроков Дан домой не пошел. У него было еще одно дело — он собирался зайти к Стасу. Искать его в подвале не хотелось, поэтому Дан попросил Варю посмотреть в прошлогоднем журнале домашний адрес.

Казанцев оказался дома и гостю обрадовался.

— Заходи, Француз. Живой, я смотрю. Как лапа?

Дан стянул куртку и нерешительно оглянулся. Верхнюю одежду тут, видимо, вешали в шкаф, но на улице опять поливало и куртка была мокрой хоть выжимай.

— А, кинь туда, — махнул Стас на кожаный пуфик. — Давай проходи.

Дан снял кроссовки.

— Лапа заживает. Все заживает.

Квартира на двадцатом этаже элитной многоэтажки была обставлена с претензией, что хозяева люди богатые и живут на широкую ногу. Дан не удивился — видел он апартаменты и пошикарнее, хотя первые пару минут оглядывался с интересом.

— Мороженое будешь?

Дан посмотрел на него с изумлением. Зная Казанцева, он скорее ожидал предложения пропустить по пиву, о чем ему и сказал.

— Ты че, дома не. Мать истерику устроит, если запах учует.

— Хочешь сказать, когда из подвала приходишь, она не чует?

Стас пожал плечами, и Дан тему развивать не стал.

— Ладно, гони мороженое.

Дома отец не одобрял это лакомство — горло заболит. Хотя у закаленного на катке сына горло не заболело бы и от килограмма в один присест.

Стас достал из морозилки пару стаканчиков, сунул Дану ложку и потащил на балкон, куда выходила дверь с кухни.

Вид с двадцатого этажа открывался шикарный. Вспомнилась крыша и…

«Да ну ее…»

— Нравится? — хвастливо спросил Казанцев. — У нас кто впервые приходит, как кино смотрят.

— Нравится… Слушай, Стас. Я хотел… ну, спасибо тебе сказать.

— Спасибо в стакан не нальешь, — ухмыльнулся Казанцев. — А за что это?

— Ну… если бы не ты, не было бы ни меня, ни девчонки, — твердо закончил Дан.

— Да забей.

Стас не стал распространяться, что изначально он собирался его вовсе не спасать. Теперь это уже неважно. Вообще-то если бы не Катька, его там и не оказалось бы. Но пусть это останется секретом.

Мороженое кончилось, и Стас повел Дана к себе.