Глава 7 (2/2)

Дан с трудом, ломая эту корку и проваливаясь в снег, добрался до следующей лестницы.

— Здесь, — сказала Таня, когда он оказался на самой высокой крыше улицы.

Ветер стих. Зато ощущение бегущих внутри пальцев мурашек усилилось до невыносимого. Он судорожно сжал кулаки — не помогло, стало только хуже. Любое прикосновение пальцами к чему-либо вызывало внутри них взрыв. Дан вытащил руки из карманов и выпрямил ладони. Холодный воздух помог. Стало немного легче.

Здесь, наверху, было очень тихо. Может, конечно, дело в том, что город затих — уже час ночи. Но тишина стояла густая и неестественная. Ни собак, ни изредка проезжающих по улице машин не было слышно.

— Смотри, — шепотом сказала Танька (тишина сразу же втянула в себя звук, и он исчез, словно утонул тяжелый камень) и показала в сторону такого же выхода, как тот, через который они попали сюда.

Но он уже увидел сам.

Крышка открылась, и наверх выбралась фигурка в песочного цвета куртке. Она была нечеткой, словно сверху наложили фильтр, и временами почти пропадала. Дан прищурился, стараясь разглядеть получше, но глаза слезились, будто что-то попало и мешало смотреть.

Девочка бросила рюкзак у выхода (там его потом и нашли), нажала кнопку на плеере и пошла к парапету. Стала пританцовывать. Потом вскинула вверх руки… Она явно что-то говорила, но слов слышно не было, вообще тишина стояла мертвая.

В этот момент картинка снова поплыла, размазалась, и Дан тряхнул головой. Четкость вернулась, но девочки на краю крыши уже не было. Это было настолько страшно — одно мгновение, крохотная секунда — что Дан снова почти физически ощутил, как тогда, в подъезде, давящий полет сквозь ледяной воздух.

Он хотел спросить, но получилось только со второй попытки.

— Ты… ты сама?

— Нет! — выкрикнула Таня и шагнула к нему вплотную. — Я не самоубийца! И я хотела, чтобы ты это видел!

— Мне не поверят, — с отчаянием сказал он. — Чем я докажу?

— Главное, что ты знаешь. Придумаешь, как доказать.

— Меня за идиота примут.

— Наверняка. И не один раз.

Данька представил: вот он идет к оперу… «Виктор Александрович, ко мне тут Михайленко приходила. Говорит, что случайно упала… Нет, в неврологическом не лежал. Пока…» Истерика уже стояла за его плечом и старалась преданно заглянуть в глаза.

— Иди домой. Как придешь — встань под душ, — посоветовала Танька. — Желательно холодный.

— Спасибо, — ядовито ответил Дан.

У него уже зуб на зуб не попадал.

— Дурак. Раз говорю — делай. Потом можешь хоть в печку лезть. Но холодная вода смывает… всякое. Понацепляешь тут…

Данька замер, уже взявшись за ограждение лестницы. Потом посмотрел на нее и кивнул. И снова остановился, уже занеся ногу.

— Тань… а что ты слушала… тогда?

— «Кто никогда не стоял на краю». Андрей Храмов.

Дома Данька, поколебавшись, зашел в ванную. Посмотрел в зеркало. Встретился взглядом с глазами, на дне которых явно и довольно удобно устроилась паника. Ждала своего часа — терпеливо и целеустремленно.

Часа три назад… кстати, сколько времени? По его внутренним ощущениям прошло именно столько. Так вот, три часа назад глаза были другими. Гораздо адекватнее.

Данька выдохнул, скинул с себя все и забрался в ванну. Больше таким дураком он не будет. Бывают ситуации и лю… неважно, в общем, кто именно. Но лучше делать так, как сказали.

«Понацепляешь». Слово-то… У него не было желания представлять, что именно он мог понацеплять во время подобных «киносеансов».

С одной стороны. А с другой — потихоньку начало шевелиться тщательно загоняемое в самую глубину любопытство. Что, с ним придет призрак и будет таскаться следом? Бр-р-р… то ли замерз до полного оледенения мозга (или психики), то ли оно уже тут где-то… пришло.

Он истерично засмеялся и тут же замолчал — испугался, что разбудит отца.

Зажмурился и крутанул до отказа холодную воду. На удивление, сильного стресса не было. Видимо, он так замерз, что разница особо не ощущалась. Больше десяти секунд Данька, правда, не выдержал. Чувствуя себя советским генералом, про которого им рассказывали в школе, — фашисты заморозили его живьем в концлагере, поливая холодной водой на улице, — он выбрался из ванны, растерся полотенцем и выглянул в коридор.

Тишина. Данька ушел к себе, забрался под плед и мгновенно выключился, словно в темную воду ушел.