Глава 4 (2/2)

— Погоди, — напряженно ответил он.

Анна Сергеевна, ответив на какой-то вопрос опера, подозвала Казанцева. Тот подошел с ужасно независимым видом — прямо бугор на районе. Только распальцовки не хватало.

— Жаль, не слышно, о чем они там, — почему-то нервно сказал Данька.

Он совершенно не понимал, что с ним происходит.

— Оно тебе надо? — резонно возразила Катя.

— Надо. Давай подойдем.

— Псих.

— Еще какой…

— Ну и ладно. Ой, я там, кажется, плеер выронила…

Они пошли в сторону участка, на котором хоронили Таню. За спиной опера Катя поскользнулась и схватилась за Даньку обеими руками. Удержать ее он не смог.

— Ой, — снова пискнула Катя, — нога… помоги.

— Ты уверен, что это девятый дом? — спросил у Казанцева Виктор Александрович и оглянулся на шум. — Все в порядке? — озаботился он, увидев сидящую на дорожке Катю.

— В порядке, — махнула она рукой, а Казанцев неприязненно посмотрел на них и ответил оперу:

— Девятый. Там торчки из соседнего района тусят. Вали отсюда, Морнэ.

Морнэ помог наконец Кате встать и они свалили, плюнув на легенду о выпавшем плеере.

— И что такого ты услышал? — спросила Катя по дороге домой. — Помогло?

— Ни фига, — задумчиво отозвался Данька.

Ложась спать, Данька чуть ли не впервые в жизни щелкнул задвижкой в двери комнаты.

Он не запирался никогда. Истерик с хлопаньем дверью с ним не случалось, до привычки закрываться с девушками переходный возраст еще не довел. Поэтому папа, услышав щелчок, встревожился.

— Данила, все в порядке?

— Да, пап.

— А закрылся зачем?

— Целоваться буду. С котом.

— Тьфу на тебя. Кот, между прочим, на кухне. Лучше бы покормил.

— Эх, и тут не повезло... Тогда поцелуи отменяются. А тебе бы все кормить. Он скоро в дверь не пролезет. Спокойной ночи.

Зачем он запер дверь, не получалось объяснить даже себе, не то что папе. Почему-то вспомнился вчерашний скелет с очень нервной системой.

Заснуть долго не выходило. Вместо полагающейся по канону полной луны в окно светил непостоянный фонарь и ужасно раздражал. Он исправно гас каждые две минуты и через некоторое время включался снова.

«С первой зарплаты куплю светонепроницаемые шторы», — поклялся себе Данька.

И уснул. Видимо, организм ему поверил. Или просто устал… Настолько, что даже не испугался, когда во сне появилась Танька. Она уселась на кровать и закинула ногу на ногу. Довольно долго они молча смотрели друг на друга.

Он не выдержал первым.

— Как ты упала?

— Во ты прямой. Как указка.

И снова замолчала.

— Чего ты пришла тогда?

— Соскучилась, может, — ответила она после паузы.

— Врешь.

Она вздохнула.

— Откуда тебе знать — вру или нет? Может, я в тебя с третьего класса влюблена.

— Врешь. С детсада, может быть? Я в этой школе первый год учусь.

— А, правда. Если тебе в самом деле так интересно — могу показать.

— Да. Давай. Показывай.

— Уверен?

— Да показывай же!

Он вдруг понял, почувствовал, что она не меньше хочет показать, чем он увидеть.

— Приходи на крышу. Завтра. Узнаешь.

— А просто сказать ты не можешь?

Танька не ответила. Медленно улыбнулась в стиле Чеширского Кота и ушла. Через запертую дверь.

Фонарь погас.