A New World (1/2)

Любовь — обман, и жизнь — мгновенье,

Жизнь — стон, раздавшийся, чтоб смолкнуть навсегда!

К чему же я живу, к чему мои мученья,

И боль отчаянья, и жгучий яд стыда?

Я болен, я устал…

Из незаживших ран

Сочится кровь и прокляты сомненья!

Я жить хочу, хочу любить, — и пусть любовь — обман.</p>

Семен Надсон — Любовь обман, и жизнь мгновенье</p>

***</p>

С приходом темноты смолкли звуки и наконец наступила благословенная тишина. Теплый свет, мягко струящийся золотистым потоком вдоль стен, поддерживал в комнате приятный полумрак, не позволяя ночным теням выползти из-под подоконников и кровати. Ощущение покоя и безмятежности в столь поздний час — это все, в чем он по-настоящему нуждался после суматошного дня и насквозь пропитанного тревогой вечера. На низкой прикроватной тумбочке остывал принесенный кем-то из многочисленных визитеров ужин: наваристый бульон с кусочками хорошо проваренной телятины и парочка ломтиков чуть подсушенного хлеба. Аромат свежеприготовленной еды уже довольно долгое время дразнил его, но утолить голод ему мешали плохое настроение и непроходящее беспокойство. Желудок сжимался в острых судорогах, отчаянно пытаясь привлечь к себе внимание, но его призывы неизменно игнорировались. Так, пережив очередную волну накатившей дурноты, он лишь вдохнул поглубже и прикрыл глаза. Ему хотелось провалиться в сон, забыться хотя бы на несколько часов, но мысли не давали покоя, продолжая свой бег и всякий раз, стоило смежить веки, как в этой треклятой тьме рождались образы, из-за которых заходилось сердце. Неизвестность убивала.

Невыносимая слабость во всем теле придавила его к постели, не позволяя оторвать тяжелую, гудящую голову от мягких подушек. Тонущий в объятиях прохладного шёлка, пусть слабо, но все же помогающего справиться с приступами жара, блуждающего по телу, он бессильно наблюдал за едва заметной дрожью тонких занавесок. Сквозь приоткрытое окно в комнату просачивался студеный ветерок, нежно ластящийся к лицу. Почувствовав его очередное прикосновение, трикстер сдвинулся ему навстречу, пытаясь заполучить как можно больше столь необходимой ему прохлады. Приоткрыв сухие губы, он жадно вдохнул вкусный в своей чистоте воздух и медленно выдохнул, наслаждаясь моментом. Все это время его мучила жажда, но сил, чтобы подняться и вновь наполнить стакан водой, не было, а тот, что заботливо поставили рядом с ним, давно опустел.

— Паршиво выглядишь, принцесса.

Дверь с тихим звуком сработавшего электронного замка вновь закрылась за ним, и желтовато-кофейный полумрак принял гостя в свои объятия, как родного, сомкнувшись вокруг его хрупкой фигуры. В ответ на знакомый до последней ноты голос — тихий, немного более низкий, чем обычно, насыщенный бархатистой хрипотцой из-за усталости, — Локи счастливо улыбнулся, искренне радуясь, что может себе это позволить, зная, что Старк этого попросту не увидит. Темнота скроет от него и то, как потемнела кожа Бога, наливаясь лазурной синевой. Он ждал его, хотя, скорее, надеялся, но почти не верил. К тому моменту, когда мужчина подошел к постели и, поскольку рядом не было ни единого стула, присел на её край, ему удалось овладеть собой, подчинить себе йотунское начало. Постаравшись скрыть облегчение, как и свою радость, Бог потрудился, чтобы его лицо выражало куда более скучные эмоции: напускное раздражение и настороженность, но ему так и не удалось до конца скрыть свою искреннюю заинтересованность. Локи упрямо избегал взгляда гения, пытаясь сохранить остатки достоинства. В последний вечер он меньше всего хотел признаваться в своих слабостях, позволять себе чужое сочувствие. Впрочем, по-настоящему трикстер боялся в очередной раз увидеть в глазах смертного снисхождение. В его понимании оно приравнивалось к разочарованию, а этого нельзя было допустить.

— Ты пришел, чтобы поглумиться? Не упускаешь ни единого шанса.

Тони тихо рассмеялся. Мельком взглянув на прикроватную тумбочку, он поднялся и на мгновение отлучился, подарив Богу несколько секунд на то, чтобы перевести дух и тихо проклясть весь этот пропащий мир и свой скверный характер. О том, что Старк жив, ему рассказали сразу после того, как Локи пришел в себя. Поначалу восприняв его вопросы как горячечный бред, Тор не спешил поддерживать разговор, но позже, поняв, что брат не уймется, он все же сжалился над ним и сообщил радостную весть, чтобы тот наконец перестал сопротивляться и позволил другим позаботиться о себе. Однако это отнюдь его не утешило, поскольку задать прочие, ничуть не меньше волнующие его вопросы не было возможности. Сильное ранение, контузия, переломы — все это вполне могло быть сопутствующими нюансами его состояния, которые Одинсон, обладающий отменным здоровьем, наверняка посчитал бы незначительными, а значит, мог умолчать о них. Все это время тревоги о его человеке ни на миг не оставляли Бога, так что увидеть своего смертного бодрым и даже веселым означало для него несравнимо больше, чем он мог себе позволить показать. И все же Локи злился на него, как и пристало всякому влюбленному: безосновательно, глупо, до дрожи.

— В таком случае не будем нарушать традиции, — насмешливо произнес Тони, вернувшись к нему с бутылкой воды в руке. — Сможешь сам пересесть или тебе нужна помощь?

Смерив его нарочито оскорбленным взглядом, Локи тихо фыркнул и с невероятным усилием заставил себя приподняться и подтянуться на руках, чтобы устроиться повыше. Откинувшись спиной на мягкое изголовье постели, трикстер облегченно выдохнул и на миг потерял контроль над собой, когда гений протянул ему высокий стакан, до краев наполненный ледяной водой. Припав к нему обветренными, растрескавшимися губами, он зажмурился, и осушил его за несколько крупных глотков. Обжигая горло холодом, живительная влага насытила его тело самой жизнью и позволила почувствовать себя значительно лучше. Прохлада словно потекла по венам вместе с кровью, сбивая липкий жар, и, ставшая привычной, теснота в груди вдруг отступила, стало легче дышать. Робкая улыбка удовольствия осветила его лицо, стерев в одночасье с него все напускное. Мысль о том, что смертный, наблюдая за ним, наверняка улыбнулся, слегка отрезвила Бога. Медленно открыв глаза, Локи наконец позволил себе встретиться с взглядом Старка, и, уличивший его в этой маленькой слабости, гений самодовольно дернул уголком рта. Не говоря ни слова, Тони протянул руку, чтобы забрать пустой стакан и вернуть ему вновь наполненный.

Пока он, смакуя каждый глоток вкусной воды, теперь уже неспешно утолял остатки своей жажды, лаская смертного своим вниманием, сам гений пристально осматривал не прикрытое простыней тело трикстера. Разлившись под кожей темным пятном, на ребрах багровел внушительный кровоподтек, а многочисленные ссадины изрезали красивые руки, и даже в полумраке нетрудно было заметить то, как изможден и бледен Локи. Однако за исключением этого, Тони, скрепя сердце, все же был готов признать, что состояние его Бога можно было назвать удовлетворительным. Тревожно бьющемуся сердцу доводов было маловато, но разумом мужчина понимал, что можно расслабиться и отпустить все мучившие его переживания. О Локи позаботились и, судя по всему, не обошлось без магии. Наверняка Ванда постаралась, поблагодарила таким образом за спасение брата. Похоже, стоило ему об этом подумать, как это тут же стало очевидным. Раздражение и ревность промелькнули во взгляде гения, исказили улыбку, сделав её на миг горче. Эта короткая перемена настроения, которую он тут же постарался скрыть, не осталась незамеченной. Потому в ответ на шумную ухмылку Локи гений лишь с досадой поджал губы и опустил взгляд, против воли продолжая недовольно кривиться.

Вынужденный после событий в Заковии заняться многими организационными вопросами, по умолчанию оказавшимися в зоне его персональной ответственности и не терпящими отлагательств, он всерьез волновался о том, что никто из Мстителей должным образом не позаботится о Локи. Не слишком надеясь на здравомыслие Одинсона, Тони больше всего беспокоился о том, что трикстер не получит необходимого ухода из-за известной способности к самоисцелению, и, поскольку гордость не позволит ему попросить о помощи, значит, боль от ран будет мучить его на виду у всех до тех пор, пока они с братом не вернутся в Асгард. По всему выходило, что произойдет это в самое ближайшее время, но даже так Лафейсон рисковал провести от нескольких часов до суток в крайне тяжелом состоянии. То, что этого не случилось, утешало, и, тем не менее, факт участия Максимофф в этом его не обрадовал. Получившая способности от камня, склонная к перепадам настроения и в целом далекая от понятия стабильности, как и всякий подросток, эта новоиспеченная ведьма по его личному мнению меньше всего подходила для того, чтобы доверить ей заботу о ком-то. Впрочем, похоже, жажда была единственным существенным побочным проявлением, а значит, все прошло неплохо, и он мог перестать волноваться. Ну, или хотя бы попытаться.

— Там все в порядке, — заверил Локи, проследив за взглядом гения, на неприлично долгое время замершим значительно ниже его обнаженной талии. — Можешь убедиться сам или попроси Пятницу провести полное сканирование, если стесняешься.

Поставив вновь опустевший стакан на тумбочку, трикстер с довольным видом разгладил складки шёлка на бедрах, устроив сверху ладони. В ответ на его провокацию Тони зычно ухмыльнулся, прикусив нижнюю губу, а затем крайне неторопливо поднял взгляд до его лица, и демонстративно облизнулся. Всем своим видом дав понять, что это идея уже приходила ему в голову, он игриво приподнял брови, и спустя мгновение, не устояв, они весело рассмеялись. Напряжение между ними наконец спало, точно кто-то опустил защитный барьер. Из взглядов ушла былая настороженность, а взаимные улыбки стали нежнее, интимнее. Такими они обменивались исключительно наедине друг с другом, едва ли осознавая это. Однако побороть неловкое молчание оказалось не так просто. Оба понимали, что им нужно поговорить и обсудить не только случившееся, но и неизбежное предстоящее, но ни один из них не был уверен в том, как начать. Тихо цокнув языком, Старк потянулся за бутылкой, чтобы тоже сделать пару глотков. Уловив в его движении некоторую нервозность, которую тот пытался скрыть привычным способом, просто заняв руки, Локи воспринял это как наиболее подходящий момент для того, чтобы признаться и сказать то, что хотел до того, как они перейдут к обсуждению более важных вопросов.

— Я рад, что ты пришел, Тони.

Поперхнувшись ледяной водой, от которой у него мгновенно свело челюсть — мужчина попросту не ожидал того, насколько она будет холодной, — он прикрыл губы ладонью и бросил на трикстера загнанный взгляд. Пользуясь тем, что на некоторое время Старк сам лишил себя возможности что-либо ответить и, вероятно, все испортить, Локи решительно продолжил.

— После того, как я очнулся, Тор сказал мне, что ты жив, но никто не говорил где тебя теперь найти. Я…предполагал худшее.

Он хотел признаться в том, что беспокоился, но в последний момент передумал и, на миг запнувшись, потому как начало фразы уже слетело с его губ, быстро подобрал наиболее подходящие слова, надеясь, что ему удастся сохранить достоинство в этой ситуации. Ни к чему было все усложнять излишними нежностями. К чести Старка, даже если он и понял что-то, то никак этого не показал. Прочистив горло коротким, сухим покашливанием, он понятливо кивнул, не требуя от трикстера ни продолжения, ни пояснений. Закрутив пробку на горлышке бутылки, гений вернул её на тумбочку и молча передал ему поднос с едой, настойчиво указав взглядом на тарелку с ароматным и все ещё дымящимся бульоном. Сопротивление было бесполезно. Уступив, Локи забрал подношение и взялся за еду. С первой же ложки стало понятно, как сильно он на самом деле в этом нуждался. Горячая еда помогла ему почувствовать себя значительно лучше и даже невыносимо довольный вид Старка не мог этого изменить. Устроившись поудобнее на постели и подогнув одну ногу под себя, Тони не переставал любоваться им, но, получив в ответ лишь недовольный взгляд, в свойственной ему манере беззвучно хмыкнул и с явной досадой дернул носом.

— Мы взорвали целый город, и, как ты понимаешь, это не могло остаться незамеченным. Кому-то из нас нужно было остаться, чтобы разобраться с последствиями, принять на себя первый удар.

Печальная усталость, смешанная с горьким разочарованием в его чуть охрипшем голосе, подтверждали догадки Лафейсона. Недовольно прикусив губу, он коротко кивнул, решив не задавать дополнительных вопросов. И без уточнений было ясно, что пока Мстители будут утешать себя мыслями о спасенном мире и сиять в лучах славы, кому-то придется взять на себя ответственность и вновь столкнуться с оборотной, бесславной стороной общего подвига. Немного помедлив под испытывающим взглядом смертного, Бог тяжело вздохнув и, обессилено закатив глаза, все же взялся вновь за ложку. Зорко наблюдая за ним, Тони рассказал немного о работе Фонда ликвидации последствий и о том, как отреагировала мировая общественность на произошедшее. Гений также упомянул об официальной легенде, над которой в данный момент работал Щ.И.Т., и она совершенно не понравилась Локи. Исходя из выбранной риторики, вина оставалась на Старке, и весь мир должен был поверить в то, что Заковия стала жертвой неудачного эксперимента по распространению инновационных технологий в бедствующих странах Восточной Европы.

Тони упомянул что-то о мелких диктаторах — удивительным образом Восточная Европа в большей степени сохранила свой исторический облик и по-прежнему напоминала аляповатое полотно, сотканное из разных кусочков, представлявших их себя отдельные государства, — и вынужденной благотворительности, о том, что все это ещё будет иметь свои последствия и, возможно, им предстоит вернуться к этому ещё не раз, но не стал вдаваться в подробности, как и не позволил Богу задать дополнительные вопросы. Вместо этого он заботливо забрал пустую тарелку и передал трикстеру салфетку. В ответ на высказанное Лафейсоном сомнение в правильности выбранной стратегии, Старк лишь беспомощно пожал плечами и улыбнулся одной из тех улыбок, которые Локи по-настоящему ненавидел: усталой и смиренной. Скрипнув зубами, Бог недовольно прикусил щеку.

— Мы уходим завтра днем, — нахмурившись, задумчиво произнес Локи. — Похоже, Тору не терпится заняться поисками остальных камней. Он так ничего толком и не рассказал, но, думаю, ему удалось что-то выяснить, найти какую-то ниточку. Теперь не успокоится.

В каком-то смысле это должно было прозвучать как извинение за то, что его не будет рядом. Больше всего Локи хотел остаться, чтобы Старку не пришлось вновь справляться со всем этим в одиночку, но он не мог. Согласно кивнув, немного смущенный его тоном и, быть может, не до конца понимая глубинный смысл того, что трикстер пытался вложить в произнесенные слова, но чувствуя что-то на интуитивном уровне, Тони был сбит с толку. Он безотчетно погладил щетинистый подбородок, обдумывая его слова, и совершенно рассеянно скользнул ладонью на шею, разминая слабо ноющее плечо. Мужчина боялся ошибиться в своих выводах, не решался довериться ощущениям и не рисковал спросить напрямую. Невозможно глупая ситуация. К тому же, сами того не заметив, они снова приблизились к неприятной теме неизбежной разлуки и добавить к этому было нечего. Оба не хотели развивать ее, чтобы не заострять внимание на всем том, о чем хотелось безопасно помолчать. Заметив вопросительный взгляд Лафейсона, гений лишь шумно усмехнулся и с характерным хрустом размял шею, чем заставил своего собеседника поморщиться.

— Ну, знаешь, надо мной молоденькая ведьма не колдовала, — ухмыльнулся Старк и с шипением выпустил воздух сквозь зубы, когда что-то неприятно щелкнуло под лопаткой.

— Может, все дело в том, что ты предпочитаешь трикстеров с опытом? — мгновенно парировал Бог.

Не собираясь оставаться в долгу, Тони изобразил до того неуверенное выражение лица в ответ на его утверждение, что, будь у Локи чуть больше сил, то он бы непременно огрел наглеца подушкой, а может, чем-то потяжелее или поострее, но в нынешней ситуации ему не оставалось ничего, кроме как не слишком сильно толкнуть мужчину коленом в бедро. Качнувшись на матрасе, Старк проказливо рассмеялся.

— По твоей милости я ввязался в это и потратил все свои силы, — рыкнул Локи, под влиянием истинной природы быстро теряя над собой контроль. — Мне пришлось позаботиться о Пьетро, ведь не сделай я этого, и у Мстителей под носом начала бы расти угроза, с которой величайшим героям не справиться. Вам не дано этого понять, но сегодня я спас ваш мир в долгосрочной перспективе, и теперь вы все у меня в долгу. Особенно ты, Старк.

— Обсудим форму благодарности, когда ты сможешь стоять на ногах, — дерзко улыбнулся Тони, в глубине души вздрогнув от резкой перемены в настроении Локи, которую прежде списал на ревность. Однако нечто в его взгляде убедило гения в том, что он был абсолютно серьёзен. Словно не мог сказать напрямую, но отчаянно пытался предостеречь.

Сверкнув глазами, Лафейсон рывком откинул простыню с явным намерением встать, но Старк среагировал быстрее. Перехватив его руку за запястье, он уверенно, хоть и без лишней силы прижал её к постели, а сам подался всем телом вперед, демонстрируя готовность удержать трикстера, если тот надумает продолжить бунтовать ради отстаивания своих принципов. Их безмолвная дуэль взглядами длилась несколько мгновений, прежде чем Локи нехотя отступил, признавая про себя правоту смертного, и откинулся на подушки, тяжело выдыхая. Однако в его состоянии разум и природа были разобщены настолько, что не подчинялись единому контролю. Знакомое до последней пульсации напряжение вновь сковало мышцы, и он в ужасе задержал дыхание, пытаясь сдержать растекающийся по телу холод, вслед за которым по коже стала расплываться проклятая синева. Страх лишил Бога голоса, стоило ему лишь подумать о том, какую боль может испытать Старк от прикосновения к нему, но, даже если этого не случится, непереносимой была сама мысль о том, как он в отвращении и ярости отстранится, узрев перед собой монстра.

Впрочем, судя по тому, что от Старка никаких комментариев не последовало, мужчина ничего не заметил. В этом смертный был абсолютно честен и, заметив что-то подобное, точно не удержал бы язык за зубами. Вместо этого, выждав ещё немного, просто чтобы убедиться в том, что это не очередной хитрый трюк, Тони медленно его отпустил и напоследок, в качестве примирения нежно скользнул пальцами по слабо дрогнувшей ладони, своим теплом отгоняя незамеченную им лазурь. Локи хотел отдернуть руку, но все же передумал и позволил гению продолжить свою незамысловатую ласку.

— Ты знаешь, я не фанат Ванды и у меня есть на то причины, но я благодарен ей за то, что она помогла тебе. Может, я даже скажу ей об этом.

Поразмыслив об этом немного, Тони неуверенно сощурился и, мотнув головой, с наигранно виноватым прищуром добавил:

— Позже.

Издав неопределенный звук, больше похожий на задушенный смех, Локи утомленно качнул головой, но руку так и не убрал, позволяя гению согревать его замерзшие кончики пальцев.

— Мне пришлось подсказывать ей, потому что магия исцеления требует более глубоких знаний, — успокоившись, произнес Локи. — Ванда получила выдающиеся способности и уже очень сильна, но ей ещё многому придется научиться, если она хочет добиться большего. У неё мощный потенциал, но без контроля это может представлять опасность. Надеюсь, все это понимают.

Отчего-то Старк был уверен, что его слова стоило расценивать как предупреждение и оно ему не понравилось. В своих пророчества Лафейсон почти никогда не ошибался, хотя делал их, судя по всему, походя и не вполне осознанно, редко предсказывая что-то хорошее. Однако опыт в этом вопросе играл ключевую роль и, прислушавшись к своей интуиции, Тони решил ей довериться, но всерьёз подумать обо всем это попозже. Тем временем трикстер, открыв глаза, снова сфокусировал взгляд на мужчине. Развернув ладонь, он сжал его руку в своей, а затем, поддавшись импульсу, переплел с ним пальцы, в душе радуясь тому, как легко гений откликнулся, словно для них это было естественно. В этот момент сомнениям и подозрениям между ними не осталось места. Домыслы и тревоги завтрашнего дня могли подождать.

— Весь долг Мстителей я запишу на твой счет, — елейно улыбнувшись, резюмировал Бог. — Тебе придется очень постараться, чтобы выплатить его.

Пожалуй, теперь Тони был по-настоящему удивлен. Причем настолько, что ему даже не удалось справиться с собой и это стало очевидно трикстеру, который тут же расплылся в самодовольной улыбке, любуясь отпечатком недоумения на лице смертного. Нахмурив брови, он недобро прищурился, терпеливо выжидая, когда Бог закончит наслаждаться своим сиюминутным триумфом и поделится причинами для столь смелого замечания, но тот не спешил с пояснениями. Лишь продолжал хранить на губах загадочную улыбку, не отводя искрящегося чертовщинкой взгляда.

— Напомни-ка, в Асгарде знают про инфляцию? — осторожно уточнил гений.

— Для тебя процент будет непомерно высокий, — ухмыльнулся Локи.

— Вот так и начинает расти внешний долг в космическом масштабе, — закатив глаза, усмехнулся Тони.

Потянув его за руку на себя, Лафейсон с восторгом вскинул голову, когда мужчина ему поддался.

— Можем обсудить возможность предоставления кредита, — приподняв бровь, предложил трикстер. — Небольшой ссуды, если угодно.

— Я бы рассмотрел предложение о софинансировании, — уклончиво заметил гений, опираясь на колено, чтобы наклониться ближе, практически нависая над ним. — Может, даже рефинансировании.

— Уже готов признать себя банкротом? — удивился Локи, упрямо удерживая взгляд на его глазах. — Так сразу? Неужели даже не попытаешься?

Теперь, когда их лица были настолько близки, что они могли почувствовать дыхание друг друга, их улыбки отзывались приятным волнением в сердце. Понимая, что долго не сможет удерживать вес своего тела на одной, уже слабо подрагивающей от напряжения руке, Тони безотчетно облизнулся, когда попытался изменить угол давления. Кончик его языка лишь на короткое мгновение коснулся губ Локи, но в ту же секунду он дернулся в ответ на это прикосновение, столкнувшись своим носом с подбородком мужчины. У обоих это вызвало сдавленный смешок, но никто из них не предпринял ничего, чтобы преодолеть сохранившееся между ними ничтожное расстояние. Вместо этого они по-прежнему продолжали смотреть друг на друга, будто пытаясь запомнить этот момент и все то, что делили на двоих.

— Я заплачу по всем счетам, но тебе придется вернуться, чтобы получить свое.

Его тихий, ласковый шепот на ухо, когда Старк подался вперед, прижавшись ещё теснее, и едва коснулся губами мочки, почти заставил трикстера выгнуться ему навстречу. Удержав себя лишь в самый последний момент, когда соблазненное тело уже потянулось к своему искусителю, он до крови прикусил щеку, остановив себя. Тяжелый вздох вместо задушенного стона вырвался из его груди, и волна сладкой истомы пронзила мышцы едва заметной судорогой.

— Надеюсь, тебе не придет в голову идея попытаться скрыться от меня, — вторил ему Локи, переведя дух. — Уклонение от обязательств может быть чревато последствиями.

По хитрому выражению лица гения и, особенно по тому, как лукаво блеснули его глаза, явив всех скрытых глубоко в душе чертей, трикстер понял, что скорее подал ему идею, чем предостерег, но это лишь ещё больше подогрело его собственный интерес.

— Я буду ждать, — снова прижавшись к нему всем телом с обещанием, означавшим больше, чем слова, выдохнул ему на ухо Старк, заставив Лафейсона замереть, чтобы пропустить это мгновение через себя и всецело им насладиться.

С силой оттолкнувшись от спружинившего под ними матраса, Тони выпрямился и ловко соскользнул на пол, поправив на себе футболку, под которой минуту назад уже успела обосноваться прохладная ладонь трикстера. Коротко кивнув в ответ на блестящий взгляд из-под полуопущенных ресниц, полюбовавшись на тени, украсившие в ту секунду его лицо, Старк все же развернулся и направился к выходу. Локи плотно сомкнул губы, будто пытаясь сохранить тепло чужого дыхания, которым они были согреты, но все же не удержался и окликнул его, когда рука гения легла на ручку.

— Я не приму это в качестве залога, Старк, — широко улыбнувшись, строго произнес Бог, надеясь удержать его ещё хотя бы на миг, чтобы затем отпустить на неопределенное время, но точно не навсегда. Уже тогда он знал, что вернется, чего бы ему это не стоило.

— Знаю, — обернувшись в пол оборота, мягко ответил Тони. — Сочтемся при следующей встрече.

Первые солнечные лучи скользнули в комнату, рассеивая жемчужную дымку ночных лиловых теней. Столкнувшись с преградой бережно сотканной иллюзии, отгородившей часть помещения слабо пульсирующим золотистым заслоном, они замерли на её границе, ластясь к полупрозрачным стенкам, точно змеи, нашептывающие первородную ложь. Неизбежно наступал новый день. Локи нехотя открыл глаза и рывком сел на постели, потянувшись всем корпусом вперед. В сиротливом и с недавних пор ставшем привычным ему жесте коснувшись ладонью обнаженного плеча, он машинально растер прохладную кожу и медленно вдохнул полной грудью, ощущая неизбывную тяжесть под ребрами. Лишившись контроля, его идеальный мир грез пал под натиском реальности и осыпался яркими искрами на мягкий, ворсистый ковер. Тотчас солнце заполнило собой всю комнату и подобралось к постели, но дальше бархатного покрывала, наброшенного поверх одеяла в изножье, не двинулось. Глядя на его робкую дрожь на сверкающей ткани и горящие вензеля богатой вышивки, трикстер криво, безрадостно улыбнулся и закрыл голову руками, склонившись над коленями. Начинать этот день у него не было сил.