Forbidden (1/2)

Just one kiss on my lips

Was all it took to seal the future

Just one look from your eyes

Was like a certain kind of torture

Just one…

(Madonna — Forbidden love)</p>

Перешагнув порог лаборатории, Локи почувствовал, как в голову ударил хмельной, сладкий воздух свободы и вседозволенности, напитанный тонкими нотками аромата парфюма Тони. Жадно вдыхая полной грудью, он пьянел всё сильнее от каждого глотка, чувствуя, что не хотел бы находиться нигде, ни в одном из известных ему или возможных в целом мест, кроме как быть здесь и сейчас. В атмосфере безрассудного вдохновения и укрощенного хаоса, коронованный любопытством и чистым безумством, единолично царствовал блудливый гений, гостеприимно распахнувший перед опальным Богом двери своего тайного убежища, в котором для него удивительным образом нашлось место. То, насколько органично Локи осознавал себя в этой мастерской, в окружении технологий, постепенно менявших его представление о способностях человечества, пусть и в лице одного отдельно взятого смертного, изумляло трикстера, вынуждая его по-новому взглянуть на всё, что произошло с ним за минувшие пару дней, и на то, что сулило будущее.

— Я думал, ты здесь работаешь, — с ухмылкой произнес Лафейсон, расплываясь в широкой улыбке, едва его взгляд наткнулся на одинокий кусочек пиццы, лежавший на самом краю стола на треугольной картонной подложке.

Расположившись в одном из компьютерных кресел с откинутой до предела регулируемой спинкой назад и уперев ноги подошвами кроссовок в ребро стоящего напротив стола, Тони с крайне сосредоточенным видом высчитывал в уме траекторию очередного броска, который должен был принести ему победу по очкам в текущем раунде игры в электронно-цифровой дартс. Цветная мишень под потолком слабо пульсировала, обозначая сектора, по которым можно было нанести удар, но Старка интересовал исключительно алый центр. Облизнув губы, мужчина прищурил один глаз, и, высунув кончик языка, плавно завел руку назад, готовясь поразить цель зажатым между пальцами голографическим дротиком. Всем своим видом он напоминал натянутую тетиву лука, напряжённо вибрирующую перед тем, как отправить победную стрелу в стремительный полет. Всего одно мгновение отделяло его от триумфа…

— Вот чёрт…

Локи удалось застигнуть гения врасплох, и его тщательно продуманный бросок сорвался в самый последний момент, что отразилось красноречивым разочарованием на лице мужчины. Раздосадовано дернув верхней губой, Тони с тяжёлым выдохом откинул голову назад, до предела вытянув шею, и одновременно с этим небрежно смахнул игровую голограмму. Тем не менее быстро совладав со своим кратковременным расстройством, он сипло усмехнулся и, с щелчком пальцев хлопнув в ладони, подхватил в руку бокал виски, стоящий перед ним на столе. Отпив немного, Старк живо повернулся лицом к виновнику своего фиаско, смерив его насмешливо-осуждающим взглядом, и расплылся в широкой, фирменной улыбке.

— Это распространенное заблуждение, — дерзко парировал гений. — Все наивно полагают, что у меня здесь кипит процесс непрерывного труда, а я на самом деле выпиваю, слушаю хорошую музыку, эксплуатирую Джарвиса или устанавливаю новые рекорды в консольных играх, иногда даже всё вместе и сразу, — приподняв бокал в воздухе в салютующем жесте, Тони сделал крупный глоток крепкого напитка. — А ты чем целый день занимался?

Втянув щеки и закусив их изнутри почти до боли в отчаянной попытке сдержать ухмылку, растягивающуюся против воли на губах, трикстер слегка вскинул брови, надеясь, что ему удастся скрыть своё веселье за маской святой невинности, немного поизносившейся, но тем не менее по-прежнему довольно эффективной, выручавшей его не раз в сложные времена.

— Я славно провел время в компании твоего искина, — с интересом наблюдая за попытками гения не показывать своего огорчения от проигрыша, лукаво откликнулся Локи, изо всех сил контролируя свой голос, от чего тот зазвучал ниже и глубже, исполненный гортанных ноток и грудной вибрации.

— Мне стоит начать беспокоиться насчёт вашей дружбы с Джеем? — допив остатки виски и поднявшись на ноги, хрипловато полюбопытствовал Старк. — Злодейские планы, дерзкие и коварные замыслы? Рассказывайте, я ведь все равно узнаю, а так, может, даже поучаствую.

Бросив короткий, но многозначительный взгляд под потолок, — вероятно, давая понять ИИ, что вопрос обращен не только к их гостю, но и к нему тоже, — гений направился к дальней стене лаборатории, где располагался небольшой хозяйственный блок и, проходя мимо Бога, намеренно слегка поддел его бедром, чем вынудил Локи отступить буквально на полшага в сторону. Уязвленное самолюбие Старка требовало, чтобы заносчивый трикстер понёс справедливое наказание за свой поступок, а заодно перестал выглядеть таким счастливым. В ответ на эту по-детски открытую демонстрацию своего недовольства Лафейсон лишь тихо усмехнулся и опустил смеющийся взгляд в пол, поджимая губы в плутовской улыбке.

— Наше общение носило исключительно интеллектуальный характер, сэр, — чопорно произнес Джарвис, которому явным образом претили обвинения создателя: в его цифровом голосе отчетливо были слышны нотки оскорбленного аристократа. Впрочем, причиной тому мог быть всего лишь изысканный британский акцент, а не приобретенная эмоциональность.

— Так обычно всё именно с этого и начинается, — ухмыльнулся Тони, хозяйничая возле шкафчика, определённого под скромный бар. — Ну и что объединило вас? Шашки, шахматы, хнефатафл?

— Всего понемногу, — вкрадчиво промурлыкал Лафейсон, неслышно последовав за гением. — Неужели ты ревнуешь?

Густой, чарующе грудной голос трикстера, раздавшийся у самого его уха, заставил Тони приосаниться и машинально расправить плечи. Он не понаслышке знал, каким эффектом обладала бесшумная, хищная походка трикстера, а в сочетании с экзотическим акцентом в его речи всё это отчасти театральное действо наполнялось особым мистическим реализмом. Каждый плавный, уверенный шаг от бедра завораживал, околдовывал, не позволяя отвести глаза, а затем, буквально в мгновение ока, Локи оказывался рядом, заполняя собой всё вокруг, лишая жертву воздуха и способности к здравомыслию, и любые сказанные им слова в этот миг вышибали дух из беспомощного пленника божественных чар. Старку не нужно было видеть, как двигается Лафейсон, чтобы явственно вообразить себе его неотвратимое приближение. Тело гения ещё помнило то парализующее чувство хмельного восторга, что ему довелось испытать при первом опыте созерцания этой магии грации, но теперь, наряду с легкой паникой, ударившей в голову, Тони ощущал, как кровь закипает в жилах от горячего, прошивающего насквозь возбуждения, и это наводило его на мысль о собственной зависимости от диковатости трикстера, признаться в которой даже самому себе было волнительно, страшно, но по-своему сладко.

— Возможно, — невероятным усилием воли взяв себя в руки, уклончиво хмыкнул Старк и, плавно развернувшись, протянул Лафейсону бокал, на четверть наполненный янтарным виски. — Понять бы ещё в каком соотношении: тебя к Джарвису или наоборот.

Между ними почти не осталось свободного пространства, и воздух едва ли не видимо искрил от взглядов, которыми они обменивались, изучая лица друг друга. Страстный вызов, смело брошенный одним и подхваченный вторым, послужил отправной точкой для начала нового молчаливого противостояния двух упрямцев, наслаждавшихся одной только возможностью схлестнуться в поединке с достойным соперником. Любуясь тем, как потемнели глаза Тони, как зрачок почти полностью поглотил их коньячную радужку, заволакивая взор плотной, вязкой чернотой, Локи медленно растянул губы в одной из своих опасных улыбок, поднеся принятый им бокал ко рту. Этого невинного в своем исполнении жеста хватило, чтобы тьма овладела гением до конца, и его взор сделался опасным, алчущим нарушить всякий запрет, ныне олицетворением которого был сам трикстер — величайший плут всех девяти миров.

В свою очередь Старк, наблюдая за Богом, думал о том, что ещё никогда прежде не видел его таким красивым. В полумраке этого закутка мастерской, где освещение было довольно скудным, тонкие черты лица трикстера особенно заострились, на гладкой коже щек под точеными скулами залегли мягкие, бархатные тени, а линия рта стала крайне манящей и чувственной. Особенное же внимание привлекали глаза: насыщенно зеленые, горящие дьявольским огоньком, они пленяли, проникая взглядом под кожу и будто бы прикасаясь к трепещущей душе. Гений был почти наверняка уверен, что ещё никогда не видел у Локи такого темного цвета радужки. Прежде она напоминала морскую волну или хризопраз, но сейчас единственным подходящим сравнением, пришедшим ему на ум, оказался малахит. Перемена выглядела настолько впечатляющей и кардинальной, что желание изучить ее природу, прикоснуться к Лафейсону почти захлестнуло мужчину, но ему удалось сдержать себя, хоть это и стоило его сердцу парочки пропущенных ударов и сбитого дыхания в целом.

— Напомню, что мне отнюдь не по своей воле приходится тайно развлекать ваших гостей, пока вы создаете видимость работы, — как будто с ухмылкой произнес искин, разбавляя своим незримым присутствием напряжение между Богом и человеком. — Полагаю, это всё же никак не может быть причиной ревности по отношению ко мне.

— Верно, — слабо улыбнувшись, Тони плавно качнулся навстречу трикстеру и мягко, даже ласково коснулся ладонью его груди, коротко похлопав по ней кончиками пальцев, задевая ключицу. — Выходит, всё дело в Локи.

Воспользовавшись легким замешательством Лафейсона, Старк выразительно ухмыльнулся, не отводя игривого взгляда, а затем уверенной походкой направился в сторону рабочей зоны, на ходу сделав глоток виски, приятно обжегшего горло и слегка отрезвившего мысли. Наполнив легкие до отказа воздухом, показавшимся упоительно прохладным на расстоянии от Бога, мужчина почувствовал себя спасшимся из шторма моряком, которому по воле капризного случая просто повезло побороть безумную стихию. В теле всё ещё ощущались блуждающие искорки пережитого волнения, жалящие позвоночник и вызывающие мурашки на коже под тонкой тканью футболки, но в целом Тони постепенно приходил в норму, успокаивая раздразненный разум и распаленные чувства. Главное было не попасть снова под влияние колдовских глаз Бога, хотя соблазн оставался и не малый.

— Во мне? — преодолев смущение, все же решил уточнить Локи, последовав примеру гения и отпив немного из своего бокала. — Ты в этом уверен?

— Абсолютно, как и во всем, что говорю, — меланхолично протянул мужчина, увлекшись разбором записей на столе. — Кстати, кто выиграл? — решив сменить неловкую тему, живо поинтересовался Старк, сделав ещё глоток виски, чтобы уж наверняка протрезветь от Бога.

— Из трёх партий в шахматы мне удалось одержать одну уверенную победу, — отчитался Джарвис. — Оба раунда в хнефатафл остались за мистером Локи.

Недоуменно вскинув брови, Тони в пол-оборота и с явным недоверием взглянул на слишком довольно улыбающегося трикстера, неопределенно хмыкнул и залпом опрокинул в себя остатки крепкого напитка, готовый признать, что к таким сюрпризам его жизнь не готовила.

— Вот как? Похоже, пора обновить твое программное обеспечение, приятель, — охрипши, изрек гений и, нахмурившись, пробарабанил отвлеченную мелодию пальцами по столу, глухо, едва слышно добавив. — Надо бы нам обоим сменить батарейки…

Наблюдая за мужчиной, Локи умиленно усмехнулся и склонил голову набок. Теплая волна неизъяснимой нежности затопила его изнутри, обогрев нечто мягкое и неповоротливое в груди, от чего за ребрами появилось чувство обволакивающей тесноты, подпитывающейся каждым ударом сердца, ощутимо замедлившегося в сравнении с тем ритмом, что пробирал его до дрожи ещё мгновение назад. Скользнув оценивающим взглядом по фигуре гения, Бог преисполнился непреодолимым желанием повторить полученный опыт, проверить, какими будут ощущения во второй раз, и, если повезет, испытать вновь это восхитительное, будоражащее напряжение, что неизменно дарила ему близость Старка.

— Джарвис — превосходное творение и не менее прекрасный противник, — вступившись за ИИ, вкрадчиво произнес Лафейсон, последовав за гением и остановившись в паре шагов за его спиной.

— Он феноменален, — задумчиво, но с нотками гордости в голосе пробормотал мужчина, поджимая губы капризным бантиком, и снова сменил тему. — Какой твой любимый дебют?

Оттолкнувшись руками от стола, Тони внезапно развернулся лицом к Богу, но, не рассчитав расстояние между ними, неуклюже врезался носом в его грудь. Порывисто вскинув голову и слегка прищурив глаза, гений вопросительно приподнял брови и нарочито небрежно задел трикстера подбородком, всем своим видом демонстрируя, что ничуть не смущен настолько тесным контактом. Заинтересованно дернув уголком рта в ответ на безмолвный выпад со стороны мужчины, Лафейсон плавно приосанился и расправил плечи, но отступать не стал, воспользовавшись своим визуальным превосходством за счёт столь очевидной в данный момент разницы в росте.

— Скандинавская защита, — елейно произнес Бог, пытаясь предугадать реакцию Старка.

— Центральный контргамбит? — со знанием дела откликнулся Тони и снисходительно свел брови уголком. — Неплохо, но ожидаемо. Надеюсь, ты не планировал меня поразить.

— Ну, а у тебя? — в тон гению спросил Лафейсон, удерживая на себе его тёмный взор.

Мельком опустив глаза на бокал виски в руках трикстера, мужчина благодушно дернул верхней губой в сдержанной усмешке и глубоко вздохнул, подняв на собеседника теплый, покровительственный взгляд человека, стремящегося утвердиться в своём превосходстве.

— Сицилианская защита, — прижав ладонь к его плечу, Тони мягко надавил, вынудив Локи отступить. — У вас в Асгарде весьма посредственное представление о границах личного пространства, да? Я заметил. Ты присядь, а мне надо поработать. Не выношу ограниченных пространств.

Указав Богу на свободное компьютерное кресло неподалёку, Старк снова повернулся лицом к рабочей панели и грациозным движением рук активировал над её поверхностью объемную голограмму начатой им, но ещё не оконченной модели, по виду напоминавшей шестеренку, в общей структуре которой было довольно много пустот, а часть из них заполняли набранные явно вручную формулы, пульсирующие слабым красным свечением на фоне ярко-голубого сияния, мгновенно отразившегося на лице и в глазах мужчины, вмиг ставшего похожим на футуристичного кудесника.

— Предпочитаешь защиту нападением? Да, это определенно твой метод, — устроившись в кресле и подкатившись поближе, Лафейсон заинтересованно взглянул на трехмерный макет. — Агрессивное начало всегда интригует, — подперев голову рукой, он перевел озорной взгляд на гения. — В таком случае, играя с тобой, я был бы вынужден использовать Гранд Прикс.

— Я сразу, ещё в нашу первую встречу понял, что ты — поклонник древних тактик, — не отвлекаясь от процесса подбора недостающих звеньев, усмехнулся Тони. — Отвечу изящно: применю Вариант дракона, — очаровательно улыбнувшись, схлопнул в ладонях один сектор модели и приблизил к себе другой, продолжив работу по заполнению пустот подходящими элементами.

— Знаешь, нам обязательно нужно сыграть, — мурлыкнул Бог, неприкрыто любуясь гением и его завораживающими движениями рук.

— Согласен, — протянул Старк, задумчиво щуря глаза и оценивая только что выстроенную им цепочку данных, — обязательно попробуем найти для этого время, если, — изогнув её в дугу, легким движением втолкнул ещё одну деталь в основной скелет своей трехмерной шестеренки и, довольно поджав губы, перевел взгляд на Локи, — ты надумаешь остаться.

Одним глотком допив виски, трикстер с тихим стуком отставил опустевший бокал на стол за своей спиной и скрестил руки на груди, немного отведя голову назад.

— К слову об этом, — облизнув губы, Лафейсон выдержал короткую паузу и торжественно произнёс, — я решил простить тебя и принять твоё великодушное предложение, Старк.

Уперев руки ладонями в край стола и медленно повернувшись лицом к Богу, Тони плавно пригнулся над его поверхностью и отвел голову в сторону, избегая отсвета голограммы, свел лопатки за спиной и недоверчиво заглянул в его лучащиеся коварством глаза.

— Мне послышалось, — вкрадчивым тоном уточнил гений, медленно приподнимая брови, — или ты действительно только что исповедовал и благословил меня в одном предложении?

Ответом мужчине была широкая, обворожительная улыбка трикстера, с невинным видом пожавшего плечами. Нахмурившись и задумчиво втянув щеки, Старк коротко кивнул, ещё раз мельком, оценивающе взглянул на Локи, а затем вернулся к своей работе, пораженно ухмыляясь.

— Джей, оформи заказ на пижамку, которую я выбрал для нашего гостя, — распорядился гений, продолжив колдовать над голограммой. — Срочная доставка на моё имя, всё как обычно.

— Неужели даже не задашь мне никаких вопросов? — изумился в свою очередь Лафейсон, не успевший толком рассмотреть промелькнувшее на мгновение изображение своего нового предмета гардероба на одном из ближайших мониторов. — Иными словами, ты знал, что я соглашусь, и ничуть не сомневался?

— Предполагал, принцесса, а это немного другое, — тактично поправил его Тони, мастерски избегая острых углов возникших у трикстера подозрений. — Иногда я бываю провидцем в простых вопросах, а на некоторые напротив, — закончив с очередным сектором, он вдохнул полной грудью и повернул шестеренку, украдкой взглянув на Бога, — не хочу знать ответы. К тому же у меня довольно длинный список ошибок и проступков, так что, если ты отпустил мне пару грехов безо всяких ритуалов и публичного покаяния, — я искренне благодарен.

Беспечное обаяние, с которым Старк произнёс свою короткую речь, растопило лёд в сердце Локи, окончательно убедив его в искренности холёного гения. Мягко улыбнувшись ему в ответ одними лишь уголками рта, Лафейсон приглушенно фыркнул и качнул головой, но покой его был не долгим. В атмосфере воцарившейся в мастерской тишины, наблюдая за кропотливой работой мужчины, Бог задумался о том, чем предстояло этой голограмме стать в будущем: была ли она составной частью обещанных ему наручей или предназначалась для чего-то совершенно иного, не связанного с камнем, который они исследовали? А может, это был фрагмент будущего оружия, которое могло быть использовано против него самого? Не меньше трикстера занимало и то, почему Тони до сих пор не предложил ему опробовать результат своих дневных трудов. Привычка всегда и во всем ждать подвоха мгновенно дала о себе знать. Застарелые раны от прежде допущенных по глупости ошибок, глубокие шрамы от промахов, совершенных из-за непростительной доверчивости, заныли с новой силой, ввергая его в глухое уныние. Неужели он снова оступился и повёлся на соблазн надежды?

Локи легко было поверить в то, что гений, оценив всю степень риска, которому собирался подвергнуть свою жизнь, принял решение отказаться от ранее озвученной идеи поделиться с ним своей технологией. К подобному выводу Бога подталкивало не только совершенно очевидное промедление со стороны Старка, но и задумчивая отрешенность, которой раньше в их общении не наблюдалось. Немногословность мужчины, занятого работой, в процесс которой Лафейсон не был посвящен, лучшим образом подтверждала теорию, возникшую в его сознании. По логике вещей отказ сотрудничать на прежних условиях должен был положить конец всему и неясным оставалось лишь одно: почему в таком случае Тони продолжал настаивать на том, чтобы трикстер принял его предложение остаться гостем в доме? Исследуя цепочку своих размышлений, Локи приходил лишь к одному возможному умозаключению: команда и обязательства, взятые на себя вместе со званием Мстителя, значили для гения куда больше, чем тот хотел показать, а потому он собирался выдать его Тору и таким образом закончить эту тёмную историю строчкой об очередном героическом подвиге, воскресившем опального Бога, кроме всего прочего являвшегося ещё и несостоявшимся захватчиком данного мира, о чем, безусловно, ему не преминут напомнить.

При таком раскладе Тони терял куда меньше, чем при любом другом исходе, раскрывающем их тайное объединение в случае неблагоприятного стечения обстоятельств, и понять гения в стремлении защитить себя, обезопасить всё то, что ему дорого, Локи было нетрудно — больно. Позволив себе робкую надежду, поверив колдовским глазам и обманчиво страстным словам этого смертного, Лафейсон обрек себя на печальную участь: позор и бесславное возвращение в Асгард, где всем его чаяниям и стремлениям не суждено будет уже сбыться. Расплатой за пару дней счастливой и безмятежной жизни станет безвременье в забвении и бесчестии. Стоило ли оно того? Ответ на этот вопрос лучше всего знало сердце Бога, пылко бьющееся в груди: да, определенно. Несмотря на все те неумолимо грядущие лишения, что уже маячили впереди золотыми шпилями Валаскьяльва, Старк подарил ему воспоминания, которые трикстер сможет лелеять в памяти ещё долгие годы, утешаясь ими в минуты печали и скорби. В своей душе он пронесет его образ в ореоле светлой нежности, в чем никогда не признается, храня и скрывая этот секрет ото всех, даже от чуткой Фригги…матери.

— Тамагочи, ты окончательно разрядился? — поинтересовался гений, щелкнув пальцами перед лицом Лафейсона. — Эту штуку тоже нельзя было ни на минуту оставить. Скоренько издыхала или от голода, или от недостатка внимания, — скосил взгляд и кокетливо добавил. — Дьявольская была игрушка. Поработила разум многих в девяностые годы.

Сбросив морок мрачных мыслей, Локи изумленно сморгнул и устремил на стоявшего перед ним мужчину рассеянный взгляд из-под нахмуренных бровей, чуть приоткрыв губы с явным намерением ответить, но так и не произнеся ни слова. В голове трикстера было удивительно пусто, и единственное, на чём он мог сосредоточиться, — это фигура Старка, с пристрастием наблюдавшего за ним своими невозможными глазами, от взора которых до боли теплело за грудью и сердце сковывала запретная, сладостная тоска.

— Ты не сдержал своего обещания, — с глухим смирением в надломленном голосе произнес Лафейсон, с усилием проталкивая слова между непослушных, словно онемевших губ.

Выражение крайнего изумления на лице гения вызвало горестную усмешку на губах Локи. То, как безуспешно на его взгляд Тони пытался скрыть свои истинные эмоции, лишний раз подтвердило его догадки, надорвав в душе трикстера тонкую нить надежды, за которую он отчаянно цеплялся в последние несколько минут, даже не до конца осознавая этого. Искоса взглянув на смертного, уличенного в лицемерии и притворстве, Лафейсон коротко хмыкнул и величественно откинул голову назад, расправляя плечи, напоминая себе о необходимости хранить достоинство в любой, даже самой патовой ситуации. Потому, что бы ни ожидало его в уготованном будущем, Бог намеревался принять неизбежное мужественно и с честью, не добавляя Старку поводов для язвительного ликования.

— Я должен был это предвидеть, — с апломбом произнес Локи, заставляя себя улыбнуться шире, несмотря на внутреннюю дрожь, — но, так или иначе, все мы порой оказываемся в плену у своих сиюминутных интересов.

В то время, как трикстер неприкрыто наслаждался своим триумфом от этой маленькой, но такой важной лично для него победы, неожиданно одержанной им тогда, когда бой уже был коварно выигран Старком, сам мужчина пребывал в отупляющем недоумении. Присев на край рабочего стола, Тони устало прикрыл глаза, нахмурившись, и с тихим, гортанным стоном прикоснулся кончиками пальцев к переносице, сжав кожу до легкой, отрезвляющей боли. В голове стояла звенящая пустота, и единственная, но неуловимая мысль, вобравшая в себя черты многих неозвученных им вопросов, с болезненным стуком перескакивала от одной стенки черепной коробки к другой, словно чертов мячик для пинпонга, провоцируя под веками ощутимую пульсацию. Порядком устав от этой выматывающей игры в своей подкорке, гений решительно выдохнул и, схватив комок безответных загадок, мельтешащий у него перед мысленным взором, устремил пронзительный взгляд на Бога, даря ему одну из своих самых бесшабашных улыбок, свидетельствующих о вынужденной капитуляции Тони.

— Позволю себе заметить, сэр, что мои многочисленные уведомления в течение дня были вами проигнорированы, а затем и вовсе отключены в составе всей аудиовизуальной группы обратной связи, — внезапно произнес искин, нарушив тишину между мужчинами, созерцавшими друг друга в приступе обоюдного психологического садомазохизма.

Сразу после того, как Джарвис прервал его заготовленную подачу с вопросами и указал на решение, всё это время буквально лежавшее на поверхности, Старк испытал чувство радостного облегчения, лишь слегка приправленное терпким раздражением из-за того, что они потратили уйму бесценного времени на весь этот театр абсурда, в котором основой сюжета сезонного спектакля — весьма посредственной трагикомедии — оказался пропущенный обед. Запрокинув голову, Тони выразительно завел глаза под потолок и беззвучно, но от того не менее грязно выругался, шевеля одними лишь губами. Гений ничуть не сомневался в том, что Джей, которому и предназначалась эта проникновенная тирада, наверняка уже считал все обращенные к нему слова и даже их эмоциональный окрас благодаря доработанному недавно алгоритму детекции, так что теперь совершенно точно и в деталях знал всё, что думал о нём в этот момент его создатель. Тем не менее ИИ воздержался от каких бы то ни было комментариев по этому поводу, за что Старк был ему искренне благодарен: даже непродолжительная перепалка с искусственным интеллектом лишила бы его возможности оперативно разрешить проблемы с трикстером, неожиданно впавшим в опасное состояние голодной меланхолии. К тому же, он бы наверняка проиграл.

Наскоро перебрав в памяти события ушедшего дня, Тони без особого труда припомнил, как провёл обеденные часы за беседой с Беннером, ожидаемо заглянувшим в лабораторию. С самого начала его приход был для гения лишь вопросом времени, поскольку о своей заинтересованности в исследованиях скипетра Брюс недвусмысленно намекнул ему ещё за завтраком. Однако на то, что он решится прийти так скоро, Старк почти не рассчитывал, зная о наличии многих веских для учёного причин держаться в стороне, и потому был приятно удивлен, когда в дверях своего маленького храма прогресса заметил смущенного собрата по науке, с мягкой улыбкой ожидавшего приглашения поближе познакомиться с результатами проведенных тестов. В этот миг, даже понимая, что об определенной — большей — части своих изысканий ему придётся умолчать, Тони с искренней радостью принял доброго друга и поделился с ним всеми прочими открытиями, а заодно получил несколько весьма дельных советов от доктора по вычислениям, за что был глубоко ему признателен. Оценивая в совокупности всё произошедшее, сам гений нашёл вполне оправданным то, что при таком обилии интеллектуальной пищи он не испытывал нужды в телесной, но для реабилитации в глазах Бога, которому объяснить всю эту логическую цепь событий без упоминаний о Джекиле и Хайде<span class="footnote" id="fn_21490493_0"></span> будет явно не просто, Старк пришел к выводу, что должен всего лишь чертовски хорошо сыграть свою роль в духе начинающего актера с классической фразой: «Кушать подано!». Изящное решение сложной задачи, найденное им за считанные мгновения, значительно его приободрило.

— Ладно, королева драмы, — плавно соскользнув со стола на пол, Тони, вдохновленный озарившей его идеей, сложил ладони вместе и прижал их ребрами сначала к губам, а затем к груди, выразительно кивнув. — За свой ляп с обедом я изящно расплачусь незаметным жестом.

Пройдя пару шагов в сторону соседнего стола и подхватив в руки картонный треугольник, приспособленный вместо тарелки под кусок пиццы, который он задолжал Лафейсону ещё утром, гений бодрой походкой вернулся к Богу и протянул ему скромное угощение на двух раскрытых ладонях, театрально склонив перед ним голову.

— И ты всерьёз полагаешь, что этого будет достаточно, Старк? — с едва заметной, елейной улыбкой на губах вкрадчиво произнес трикстер, позабавленный жалкой попыткой мужчины сохранить хорошую мину при объективно плохой игре.

На одно бесконечно длинное мгновение в мастерской воцарилась тишина, достойная самого Страсберга<span class="footnote" id="fn_21490493_1"></span>. Почувствовав, что неловкая пауза затягивается, Тони украдкой взглянул на Бога и, лукаво дернув уголком рта в приглушенной ухмылке, недвусмысленно подтолкнул кусок пиццы по воздуху чуть ближе к нему. Движение заставило Лафейсона коротко, едва заметно вздрогнуть. Приняв подношение из рук гения, Локи задумчиво нахмурился и отвел взгляд, размышляя над тем, как вести себя дальше. Непринужденное поведение мужчины сбивало с толку ещё больше, не позволяя прежде возникшей сумятице мыслей и чувств улечься в измученной сомнениями душе. Соблазн признать всё дикой, извращенной шуткой и отпустить тревоги, теснившие грудь, был особенно велик, но даже при наличии столь сладкой возможности забыть о возникшем недоразумении трикстер не мог избавиться от подозрения, что у Старка был выверенный план игры. Внезапно Бог осознал, что за один едва отличимый миг их общение превратилось в настоящую шахматную партию, в которой важно было не только определить свою тактику, но и просчитать наперёд ходы соперника, что в их случае представлялось задачей крайне сложной по причине обоюдного мастерства.

— Можно уже считать, что я официально получил твоё прощение? — осторожно уточнил Тони прищурившись. — Дар Богу преподнесен, религиозные формальности соблюдены, а часть с покаянием мы вполне можем опустить, верно?

Выдержав небольшую паузу, Лафейсон всё же повернул голову в сторону гения и смерил его снисходительным взглядом, позволив себе тонкую улыбку, едва скользнувшую по губам, но ничуть не коснувшуюся холодных глаз. Издевка удалась смертному на славу, вызвав в трикстере чувство искреннего восхищения и одновременно с тем не меньшего раздражения. Именно она стала последней каплей в чаше его терпения, окончательно убедив в том, что Старк намеренно избегал обсуждения очевидной проблемы и готов был сослаться на что угодно, лишь бы не возвращаться к теме исследований и разработок, делиться которыми он очевидно передумал, испугавшись последствий. Явная же неспособность Тони признаться в этом, и отстоять свой выбор отравляла душу Локи горьким разочарованием. К сожалению, на проверку даже этот удивительно притягательный человек оказался трусливым рабом своих страхов, созданным для услужения и покорности.

— По-твоему, я ломоть хлеба, который надо щедро умаслить? — глухо произнёс Локи, вздернув уголок рта в надменной усмешке.

Удовлетворившись оскорбленным выражением лица мужчины, Лафейсон облизнул губы и приготовился насладиться уже давно остывшей, но ничуть не утратившей своего дивного вкуса пиццей, рассчитывая, что относительно неплохая еда в определенной мере искупит многие неудобства и печали этого дня. Впрочем, стоило ему лишь прикоснуться к самому краешку обильно начиненного треугольника, как от прозвучавших над ним слов гения Бог поперхнулся первым же кусочком, мгновенно застрявшим у него в горле.

— В целях облегчения контакта смазка просто необходима, — с невозмутимым выражением лица и будто бы абсолютно серьёзно произнес Тони выпрямившись. — Опытом глубокой коммуникации ты явно не отличаешься, поэтому процесс и выходит таким болезненным. Я думаю, мне нужно было получше тебя подготовить, но теперь уже поздно что-то говорить, так что придется исходить из того, что мы имеем.

Подойдя ближе, мужчина опустил руку на плечо Лафейсона и не сильно, ободряюще сжал, а затем бережно погладил ладонью вдоль спины, коротко постучав для облегчения вдоха.

— Трудно быть Богом, верно? — ласково проворковал гений. — Придется мне позаботиться о тебе, малыш, раз уж я у тебя первый.

Давясь сухим, царапающим кашлем, Локи отложил пиццу в сторону и прикрыл рот ладонью, искоса наблюдая за гением, направившимся в дальний конец мастерской. От удушья и возмущения, густо смешанного со смущением, вызванным словами гения, краска бросилась трикстеру в лицо, и теперь ко всему прочему он изнывал ещё и от лихорадочного жара, пощипывающего щёки. Разрозненные мысли жалили разум пиками острых обвинений в собственной непредусмотрительности, ведь Тони в очередной раз втянул его в свои игры разума и, ослепленный чувством своего превосходства, столь очевидного и непоколебимого ещё мгновение назад, Лафейсон снова уступил смертному, попавшись в его хитроумную ловушку, которую попросту не сумел распознать. Однако несмотря ни на что, настроение Бога удивительным образом улучшилось и на его дрожащих губах заиграла слабая улыбка.

— Ты отчаянный балагур и насмешник, Старк, — прохрипел Локи, утирая тыльной стороной ладони уголок рта. — Однако далеко не всё можно решить потехой и острым словом.

Вернувшись со стаканом прохладной воды, Тони снисходительно взглянул на трикстера, всё ещё мелко вздрагивающего от остаточных спазмов в горле, и протянул ему спасительную жидкость, спрятав руки в карманах джинс. Волна теплого желания позаботиться об этом потерявшемся среди миров беглеце от самого себя затопила гения изнутри и пробудила в нём чувства, обычно крепко дремлющие на глубине души. Без особого труда угадывая в его образе отражение профиля своего внутреннего мятежника, он легко проникся к Лафейсону пониманием и доверием, зная наперед о тех сомнениях и страхах, что мешали им открыться и пойти навстречу друг другу без оглядки на прошлое. Догадываясь, что истинная причина возникших недомолвок между ними кроется далеко не в куске злосчастной пиццы, Старк вдохнул полной грудью и присел на свободный стул перед Богом, заинтересованно склонив голову набок. Подними Локи в тот момент взгляд, и его бы ожидало спасение в бездонных глазах смертного, чья нерастраченная нежность тайного эмпанта принадлежала в данный момент ему одному.

— Возможно, ты прав, — бархатисто произнес Тони, наблюдая за Богом, — но почему тогда мне кажется, что ты снова улыбаешься? — сложив губы трубочкой, проникновенно шепнул мужчина, вздернув подбородок.

Сделав пару небольших глотков воды, Локи медленно вдохнул и прикрыл глаза, сморгнув проступившие от кашля слезы с длинных ресниц. Судороги отпустили его тело, но прежнее напряжение никуда не исчезло и продолжало курсировать с кровью по венам, поддерживая мышцы в тонусе. Особенных усилий трикстеру стоило не поддаться на соблазнительный зов тихого, проникающего под кожу голоса смертного, с непростительной легкостью влиявшего на него и заставлявшего поколебаться в своих убеждениях.

— Ты силишься убедить меня в том, что проникся ко мне, — вдумчиво, тщательно подбирая слова, произнёс Лафейсон, наконец обратив свой взор на гения, — и у тебя это немыслимо хорошо получается, — его губы тронула слабая улыбка, — но я никогда не смогу поверить такому, как ты.

— Человеку, — без тени обиды уточнил мужчина, встречая взгляд Бога, — или Мстителю?

Прищурив глаза, Локи терпеливо усмехнулся и качнул головой, молчаливо предоставив Старку право самому выбрать, кем он считал себя в первую очередь. Совершенно обессилев, трикстер не мог заставить себя даже разозлиться на загадочного смертного, затеявшего этот обмен бессмысленными откровениями. Сердце тоскливо ныло в груди, болезненно сжимаясь на каждом ударе. Волшебство, зародившееся между ними за эти несколько коротких дней и ночей, подходило к концу и угасало, словно свет упавшей звезды, озарившей своей яркой вспышкой всё вокруг перед наступлением кромешной, безутешной тьмы.

— По правде говоря, я ведь так и не прошел отбор, так что попал в команду исключительно благодаря тебе, — с затаённой усмешкой в голосе произнес гений, пересев поудобнее и наконец выудив руки из карманов. — И вот ты снова здесь. Значит, перемены неизбежны.

— По-твоему, всё так просто? — умиленно пробормотал Лафейсон, сбиваясь на шёпот.

— Ты мне скажи, — кивнул Старк, сложив ладони вместе и протянув их ближе к Богу. — В чем твой страх? Я знаю, что доверие не входит в список твоих излюбленных источников адреналина, но должна быть объективная причина, и она явно не во мне.

Ощутив, что больше не может выносить этот испытывающий, прожигающий насквозь взгляд карих глаз, Локи порывисто поднялся на ноги и в несколько широких, энергичных шагов отошел к затемненному окну мастерской, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Мысли и чувства кипели в нём, оплавляя лютым жаром, заставляя крепкий металл прежних убеждений смягчаться и гнуться под натиском новых надежд. Прикрыв глаза, трикстер до боли стиснул зубы и призвал на выручку свою решительность. В нынешней ситуации ему больше нечего было терять, и раз уж сам гений настаивал на том, чтобы он озвучил свои вопросы, то к чему было лишать себя возможности получить на них ответы, навсегда избавиться от домыслов?

— Я не слепец, Тони, и вижу, как изменились твои взгляды за минувший день, — уверенно произнес Лафейсон, глядя на распростертый у подножия башни город. — В крахе своих иллюзий я могу винить лишь себя, но именно ты дал мне надежду, а потому ответь, — круто развернувшись на пятках, Локи устремил на мужчину яростно пылающий жаждой познания взгляд, — в чем причина столь кардинальной смены мнений? Ты усомнился в том, что я достоин, или же это всего лишь забота о личном благополучии?

Шумно выдохнув, гений низко опустил голову под потоком беспощадно обрушенных на него подозрений и обвинений, а затем рывком поднялся на ноги, устремив на Локи уязвленный взгляд почерневших от обиды глаз. Обескуражено осмотревшись в мастерской, словно за одно мгновение она стала для него чужой, Тони болезненно скривился и с робкой искоркой надежды, блекло блеснувшей в непроглядном мраке его зрачков, в упор посмотрел на Бога, плотно поджав губы. Наблюдая за ним, Лафейсон почти поверил в то, что мужчина вышел из себя, но его уставший, понурый вид говорил совершенно о другом. Похолодев от мысли, что его выводы оказались ошибочны, трикстер, затая дыхание, наблюдал за хаотическими перемещениями Старка, и крупно вздрогнул, когда тот подошел вплотную к нему, держа в руках небольшой металлический кейс, поблескивающий хромированным краем в свете люминесцентных ламп. Отступив на полшага назад под натиском решительности, застывшей маской на некогда подвижном лице Тони, Локи мельком взглянул на предмет в его руках и, насухо сглотнув, смиренно опустил плечи, готовый принять неизбежное.

— Я благодарен за всё, что ты сделал, — сипло произнёс трикстер, с усилием проталкивая слова языком сквозь непослушные губы, — но, если передумал — отпусти. Не вынуждай меня делать то, о чем я буду жалеть всю свою жизнь.

Возникшая между ними пропасть ширилась с ужасающей скоростью, осыпаясь по краям, и Локи чувствовал, что едва может стоять, предощущая скорое падение в бездну. Тони стоял перед ним, не двигаясь, не предпринимая ни единой попытки ни остановить его, ни оттолкнуть, но от одной только мысли, что ему придется защищаться и, возможно, по этой же причине причинить Старку вред, Лафейсону было не по себе. Вне всяких сомнений он сделает необходимое, если придётся, и уж конечно Богу хватит сил, чтобы справиться со слабым смертным, но ни единым уголком своей души он не желал этого и даже страшился.

— Позволить тебе уйти без сувенира? — криво усмехнувшись, произнес мужчина, заставив Локи вздрогнуть от неожиданности после нескольких минут испытывающего молчания.

— Прошу, не надо, — почти неслышно пробормотал трикстер, предупреждающе отведя голову назад и устремив на гения тяжелый, упреждающий взгляд.

В тишине особенно зловеще щелкнули застежки кейса, и рассудок Лафейсона объяла мутная пелена, мастерская покачнулась перед взором, и, не дожидаясь, когда Старк извлечет свой очередной прощальный подарок, он схватил мужчину за горло, в одно круговое движение с глухим звуком удара прижав его спиной к стеклу. Под металлический лязг упавшего на пол кейса Тони задушено вскрикнул и вцепился обеими руками в запястье трикстера, упорно, но совершенно беспомощно царапая бледную кожу. Глядя на Бога со смесью испуга и гнева в расширившихся глазах, гений изо всех сил пнул Локи по ноге и упрямо захрипел скалясь.

— Простого «спасибо» мне бы вполне хватило, — фыркнул мужчина, цепляясь за руку Бога. — Джарвис…

— Согласно протоколу «Тостер» я могу вмешиваться только в критической ситуации, сэр, — вежливо отозвался искин. — Мне применить особый код?

То, что ИИ не усматривал ничего опасного для его жизни в происходящем, стало настоящим откровением для Старка. Озабоченно нахмурившись, Тони свирепо зашипел, извиваясь под рукой замершего трикстера, в искреннем недоумении смотрящего на распахнувшийся кейс, точнее на его содержимое. Стоило пальцам Лафейсона немного ослабить хватку на горле, как гений в ту же минуту потянулся за воздухом, делая один жадный глоток за другим. Проследив за взглядом Бога и поморщившись от неприятных, саднящих ощущений в глотке, мужчина обвинительно покосился на Локи, скривив губы в осуждающей, но вместе с тем победной ухмылке.

— Самое время сменить гнев на милость, да, дорогой? — сипло съёрничал гений. — Убери руку, будь лапочкой.

Изящно разжав тиски крепких пальцев на горле Старка, Локи и впрямь опустил руку, но в тот же миг плотно прижал ладонь к его груди в области сплетения, так что мужчина при всем желании по-прежнему не мог пошевелиться, но хотя бы ничто не мешало ему спокойно дышать и перевести дух. Прижавшись затылком к холодному стеклу, Тони прикрыл глаза и медленно выдохнул, отсчитывая про себя удары обезумевшего сердца. Охваченную жаром кожу шеи слегка покалывало, и мужчина потянулся к ней, рассчитывая утешить её мягким прикосновением, но Лафейсон не позволил ему и этого. Перехватив его запястье в воздухе, он без лишних усилий прижал его руку к стеклу на уровне головы и наконец перевел взгляд с кейса на пораженного до глубины гения. Нахмурив брови, Тони вопросительно уставился на Локи, дыша всего лишь в полсилы, а потому ровно, но слишком часто, будто загнанно.

— Я же правильно тебя понял? — поинтересовался трикстер с легкой хрипотцой в голосе.

— Мне остается только надеяться, — вторил ему мужчина, не отводя своих глаз. — Выпьем?

Плавно отстранившись и освободив Старка, Лафейсон ещё раз мельком взглянул на кейс, а затем подступился к нему и поднял с пола, бережно проведя кончиками пальцев по корпусу. Наблюдая за трикстером, гений медлил, стоя у окна, опираясь спиной на стекло. Ноги гения предательски дрожали, равно как и все тело, и он не чувствовал в себе ни прежних сил, ни уверенности, чтобы смело сделать шаг в сторону без поддержки. Потребовалось несколько минут, чтобы Тони все же сумел привести себя в порядок и перестал трястись, однако внизу живота мышцы всё ещё стягивал тугой узел и подспудно Старк догадывался или даже скорее был вынужден признать, что это не страх, а самое настоящее возбуждение, которое он тесно связывал с выбросом адреналина. Проведя рукой по волосам, мужчина наконец собрался с духом и, оттолкнувшись от холодного окна, неуверенной походкой, едва заметно покачиваясь, направился к дальнему столу, где хранился спасительный и необходимый сейчас виски. Краем глаза заметив движение, Локи быстро отложил кейс, заставив себя оторваться от его содержимого, приковавшего к себе всё внимание Бога, и проворно догнал мужчину, предложив ему свою руку в качестве опоры. Поразмыслив с мгновение, Тони всё же благодарно оперся на его предплечье и тяжело вздохнул, выразительно усмехнувшись.

— Хватка у тебя, кажется, стала ещё сильнее. Хорошо хоть окно на этот раз не разбил, — хрипловато отшутился гений, с помощью Бога добравшись до стола, потянулся за бутылкой.

— Это всё курсы управления гневом, — скованно парировал трикстер, подставляя стаканы.

— Они должны вернуть тебе деньги, — фыркнул Старк, наполнив бокалы до половины. — Нервы у тебя по-прежнему ни к черту.

— В Асгарде другие ценности, Тони, — слабо улыбнулся Локи. — Никто не сможет вернуть мне ушедшие годы.

Подхватив стакан в руку, мужчина сделал небольшой глоток и зажмурился, когда крепкий напиток обжег его горло, от чего у него перехватило дыхание, а на глазах проступили непрошеные слёзы. Облизнув пересохшие губы, Старк прикрыл глаза и на пробу ещё раз осторожно вдохнул. Под веками вспыхнули звезды, и гений вновь ощутил поразительную слабость, подломившую колени. Недовольно хмыкнув, он подтащил к себе высокий барный стул и опустился на него, отставив бокал в сторону, пока позорно не разбил.

— Так ты всерьёз подумал, что я дам заднюю? — осипшим голосом поинтересовался Тони, наблюдая за трикстером, устраивающимся напротив него, словно не за столом, а за барной стойкой.

— Многое говорило об этом и было очень похоже, что ты передумал, — осторожно произнес Локи. — Я вынужден быть осторожным, надеюсь, ты понимаешь.

— Я знаю, что правила игры сильно меняются, когда все считают тебя мёртвым и ты не торопишься с возвращением в мир живых, — согласно кивнул Старк.

— Тогда тебе не хуже меня известно, насколько сложно кому-то поверить в столь непростом положении, — опечаленно резюмировал трикстер, поджимая губы.

— В следующий раз просто спроси меня, если снова начнешь сомневаться, — добродушно улыбнулся гений, сделав ещё один глоток виски. — Не обязательно сразу хватать за горло.

Красноречиво потерев шею ладонью, Тони залпом допил остатки виски в своем стакане и прикрыл глаза, наслаждаясь согревающим ощущением тепла, растекающегося по телу. Его почти перестало лихорадить от адреналиновой мысли о полёте с верхнего этажа башни, но с возбуждением всё обстояло иначе. Тлея угольками в самом низу живота, оно будоражило нервные окончания, не позволяя до конца успокоиться, вынуждая память снова и снова возвращаться к тому сладостному ощущению подчинения, которое он испытал в руках трикстера. Нечто низменное, глубоко затаённое на уровне древних инстинктов пробудилось в нём под влиянием мгновения, разделенного с Богом, напомнившим о своей силе.

— Предлагаешь мне поверить тебе на слово? — заметно расслабившись, усмехнулся Бог, наконец отпив немного из своего бокала.

— Ты ведь эксперт по лжи, — прищурившись, беззлобно съязвил гений, поднимаясь на ноги, — значит, почувствуешь подвох, если я всё же решу тебя провести. Ну или сделай это ради простого разнообразия. Скучно всегда предохраняться — иногда нужно рисковать.

— Мне кажется, ты обладаешь большим опытом в этом, — повернувшись вслед за Старком, с ухмылкой прокомментировал Локи и вскользь коснулся взглядом кейса, вновь привлекшего к себе его внимание.

— Возможно, — уклончиво признал Тони, устроившись за ближайшим рабочим столом. — Допивай виски, хватай чемоданчик и шлёпай сюда, — активировав созданную им днем программу, мужчина поднял голову на возникшую перед ним голограмму с набором окон и целой таблицей систематизированных данных, выведенной четко по центру.

Тихо рассмеявшись, Лафейсон покрутил в руке бокал, залюбовавшись на мгновение игрой света в янтарном напитке, и почувствовал, как тревожность оставила его, вытесненная ощущением тепла и уюта. Украдкой взглянув на поглощенного работой мужчину, трикстер подумал о том, что, вероятно, не заслужил проявленного по отношению к нему радушия, но сердце Бога было благодарно за каждый миг сострадающей щедрости, проявленной гением. В один глоток осушив стакан до дна, Локи поднялся на ноги и вместе с кейсом проследовал до Старка. Взмахом руки наказав ему положить чемоданчик в сторону, Тони живо обернулся и устремил на Лафейсона горящий восторгом и предвкушением взгляд.

— Джарвис провел кое-какие вычисления и тесты, пока мы тут с тобой развлекались, — съехидничал гений, многозначительно вскинув брови, и торжественно добавил: — так что теперь я наверняка уверен в том, что синтезированный мной элемент работает. Ты ведь помнишь, как в самом начале я предполагал, что камни противодействуют друг другу, но проверить это мне так и не удалось. Мой элемент на основе Тессеракта или точнее Камня Пространства слишком слаб для подобного, но я совершенно точно выяснил, что он и впрямь способен поглощать энергию. Однако для того, чтобы отразить импульс Камня Разума, ему необходимо небольшое усиление.

Повернувшись лицом к голограмме, Тони указал Лафейсону на один из её секторов, где в окружении десятков формул была проекция химической связи, определяющей элемент.

— В своё время я доработал открытие моего отца, немного изменив его структуру. Вот, смотри, — развернув поле с подробным описанием, Старк вывел для сравнения показатели того, что было и стало после проведенных им исследований. — Видишь? Не вдаваясь в подробности о теории химических связей, просто скажу, что здесь структура плотнее, чем в первоначальном скелете элемента, — посмотрев на склонившегося над его плечом Бога, Тони удовлетворенно кивнул, заметив огонек живой заинтересованности в его глазах.

— Ты попытался сделать с Камнем Разума то же самое? — уточнил трикстер, изучая данные.

— Именно, — подтвердил мужчина. — Мне не составило особого труда синтезировать элемент, но усилить его по тому же принципу у меня не получилось. Камень Пространства вырабатывает энергию, поэтому его структурная решетка позволила мне поиграться со связью, применив имеющиеся разработки, но с Камнем Разума всё обстоит иначе. Он сам формирует вокруг себя защитный барьер, а потому использовать прежнюю формулу уже не получится.

— Хочешь сказать, что так называемый химический состав каждого камня не только уникален, но и обладает определенными, а главное неповторимыми активными свойствами? — устремив на Старка заинтересованный взгляд, произнес Лафейсон.

— Полагаю, что так, — загадочно выгнув бровь, признал Тони. — Сколько, говоришь, их всего раскидано по Вселенной?

— Существует шесть Камней Бесконечности, — вновь обратив взор на данные, вдумчиво протянул трикстер. — Доподлинно известно, что они способны сочетаться друг с другом, но ты говоришь, что также возможно их противостояние. Значит, существуют некие пары.

— Для этого достаточно немного поиграться со структурой, — подтвердил гений. — Однако это не совсем касается камней. Все же речь идет об элементах, созданных на их основе, хотя смысл тот же. Принцип магнита: в одном положении они притягиваются, а в другом отталкиваются.

Присев на край стола, Локи особенно тщательно принялся изучать данные, выведенные мужчиной на цифровой экран. Научные изыскания Старка как нельзя точно подтверждали теории, выстроенные Богом на основе многих магических трактатов, изученных им за последние годы. Возможно, между их мирами и была пропасть глубиной в тысячелетия тайных знаний, непознанных смертными, но гений одного отдельно взятого человека сумел приблизить разгадку общей для них тайны на несколько драгоценных шагов.

— Всё ещё считаешь местные технологии отсталыми? — елейно промурлыкал Тони, неприкрыто наслаждаясь видом Бога, поглощенного результатами его исследования.

— Я по-прежнему делаю единичное исключение и не советую со мной торговаться, — серьёзно произнес трикстер, не отвлекаясь, и, лишь дойдя до последней точки, взглянул на Старка. — Насколько я понимаю, в обратную сторону связь тоже не сработала?

— Горько признавать, но ты прав, — пожал плечами Старк. — Я пока не нашёл способ усилить элемент и не придумал, как его использовать, но, даже если мне это удастся, то против Тессеракта у него нет шансов. Вероятно, в связке с Камнем Разума идёт что-то ещё.

— Разум, Время, Душа, Пространство, Сила и Реальность, — размышляя вслух, произнес Локи. — Выходит, у каждого есть своя пара или даже антипод.

— Узнаем, если достанем ещё хотя бы один, — немного беспечно произнес Тони, взмахом руки сворачивая экран над столом. — А сейчас, может, ты хочешь проверить свои наручи? Все-таки над ними я поколдовал и тут хотя бы с результатом.

Смущенно улыбнувшись, Лафейсон искоса взглянул на кейс и согласно кивнул, кокетливо посмотрев на потерявшего всякое терпение гения. Старк был исключительно деятельным, не терпящим всякого промедления человеком, а потому не видел никакого смысла подолгу задерживаться на том, с чем ещё ничего нельзя было сделать. Его внимание мгновенно переключалось на насущные проблемы, требовавшие принятия решения здесь и сейчас. Абсолютно всё, что можно или нужно было сделать завтра, Тони откладывал без зазрения совести, а потому личный список важных дел на ближайшее будущее никогда не уменьшался. Впрочем, в этой черте его сумасбродного, взбалмошного характера скрывалось особое очарование, против которого у окружающих, подобравшихся слишком близко, чтобы узнать гения получше, не было шансов. Выстоять не удалось даже Богу, покорённому этой пылкой жаждой знаний и свершений, открытой им в тесном общении.

— Боюсь, что мне нечего будет предложить тебе взамен, Тони, — игриво заметил трикстер, подняв взгляд на мужчину, склонившегося над кейсом.

— Полагаешь, Тессеракт не откроет мне ничего нового? — ухмыльнулся уголком рта Старк, переведя взгляд на Бога. — Браслетики, кстати, одолжи на минутку.

— Он предлагает не знания, а суть, которую ты видишь и без посторонней помощи, — мягко произнес Локи, протянув гению свои наручи, материализованные им из потайного кармана в приглушенном зеленоватом свечении.

— С одной стороны это похоже на изысканный комплимент, а с другой на попытку изменить условия сделки, — недоверчиво сощурился Тони, забрав браслеты и разместившись с ними за столом.

— Может, я просто не хочу, чтобы ты был разочарован, — проворковал Лафейсон, склонив голову набок.

— Вряд ли что-то может стать для меня большим огорчением, чем огромная дыра в небе, из которой в мой мир дождём сыплются уродливые пришельцы, — выразительно сморщив нос, признался мужчина. — Прежде я был очарован звездами, но с тех пор больше не испытываю восторга, глядя на ночное небо.

— В этом есть и моя вина, — пристыженным шепотом откликнулся трикстер, пряча глаза.