See you again (1/2)
Оставив брата позади, Локи уверенной поступью направился к выходу. Оцепенев, Тор замер, словно статуя, наблюдая за горделиво вышагивающим трикстером, фигура которого постепенно уменьшалась, растворяясь в свете, заливающем полутёмную мастерскую из коридора. Он был уверен, что состояние Локи не позволит ему самостоятельно подняться, но то, с какой подчеркнутой легкостью тот двинулся в направлении двери, казалось, открыло для громовержца доселе непознанную сторону брата. Едва Лафейсон скрылся за дверью, так ни разу и не обернувшись, Тор поспешил за ним и стремительно настиг его, след в след продолжив путь рядом до лифта.
Не проронив ни слова по пути в гараж, Тор лишь изредка бросал на Локи вопрошающие взгляды, но так и не встретил ни единого проявления внимания к своей персоне, неизменно сталкиваясь с холодным безразличием на грани отрешения. Стоило дверям кабины разъехаться в стороны, Локи тут же взяли под свою опеку двое агентов Щ.И.Т.а, проводив и разместив в кузове тонированного фургона. Громовержец не хотел оставлять брата одного и, несмотря на очевидное неудобство, взгромоздился на узкую скамью напротив, вынужденный удерживать вес своего тела некоторой частью на руках, крепко сжимая пальцы на краях лавки. Всю дорогу Тор молчал, то хмурясь, ища под ногами хоть что-то, что могло задержать его взгляд дольше, чем на пару секунд, то снова и снова бросая вдумчивые взгляды на спутника. Локи же оставался безучастным, словно с ним рядом и вовсе не было никого, кто мог бы заинтересовать плененного трикстера. Кроме того, изъяви падший Бог желание заговорить с братом, все общение свелось бы к подобию игры «Крокодил», а Тор, как известно, не отличался сообразительностью, так что это развлечение представлялось бесперспективной тратой сил и времени. Весьма маловероятным казалось и то, что он снизошел бы до того, чтобы снять треклятую маску с лица своего родственника, даже если бы всерьез был заинтересован в диалоге: у него уже была возможность, но отчего-то Тор так и не решился взглянуть в лицо поверженного брата, а это отбивало всякое желание в Локи реагировать на его молчаливые призывы к разговору и даже обмениваться с ним говорящими взглядами.
Теперь уже совершенно ни к чему было делать вид, будто меж ними всё, как и прежде. Эта ложь была раскрыта.
Место для прощальной церемонии с представителями Асгарда Щ.И.Т. определил сразу за центральным парком, в той части, где ещё не закончилась реконструкция ландшафта. В будущем здесь должны были разместиться уютные беседки для уединения по вечерам и поиска тени в дневное время. Изобретательности и сообразительности Фьюри стоило отдать должное. Здесь практически не было людей, а те, что гуляли неподалеку, были уведомлены о начале шумных работ, в связи с чем им предложили переместиться вглубь парка, с чем они охотно согласились, явно не желая портить себе отдых. Рабочие получили внеплановый выходной под предлогом проведения геодезических работ, так что теперь в строгой униформе службы по благоустройству города расхаживали агенты, обеспечивая секретность образованному периметру.
Первыми к месту проводов прибыли Старк и Беннер. Припарковав машину в стороне от перекрытого до окончания проведения ремонтных работ дальнего входа в парк, мужчины устремились к широкой, сияющей белизной каменной арке, в считанные мгновения преодолев небольшое расстояние, и скрылись за сенью раскидистых деревьев, заметно сбавив шаг, когда стало ясно, что им удалось избежать лишнего внимания. Следом за ними приехал Стив. Спрятать мотоцикл было не так уж и трудно, тем более, что в ближайшее время всё внимание в этом квартале обещало быть приковано к автомобилю Acura насыщенно пурпурного цвета: вокруг машины уже собралась довольно приличная толпа детей, восторженно оглядывающих сверкающий в солнечных лучах борт спорткара, в компании не менее заинтересованных родителей.
Мужчине не составило труда догнать неспешно прогуливающуюся по парковым дорожкам парочку, движущуюся в сторону обозначенной площадки. В гражданской одежде, без привычного сочетания цветов национального флага, Роджерс даже вполне походил на человека «этого времени», хотя прическа немного выдавала в нем приверженца старой доброй классики, над чем не упустил возможности добродушно подшутить Старк, равно как и над старенькой, слегка потёртой на манжетах, коричневой кожаной курткой капитана.
Продолжая прогулку, мужчины на ходу вскользь делились планами на то, как собираются устроить свою жизнь после событий Нью-Йорка. Никто из них не верил в то, что жизнь сможет вернуться в прежнее русло, но каждый надеялся, что у них получится вернуть хотя бы часть той стабильности, что была у них прежде. Разве что Капитан Америка с грустью в сердце думал о канувших в лету сороковых, которые он утратил безвозвратно. Однако прежде всего им предстояло дождаться мгновения общего сбора, чтобы, наконец, поставить точку в этой истории, и только затем перевернуть страницу, попытаться начать жить с чистого листа.
Тем временем фургон с Богами двигался довольно медленно, стараясь по возможности не задерживаться на светофорах, следуя самым безлюдным и безопасным для перевозки преступников маршрутом по приходящему в себя после потрясения от межпланетной войны городу. После очередного поворота, когда кабину тряхнуло, а на лице Локи проявилось явное недовольство неаккуратностью водителя, Тор подался ближе к брату, серьезно заглянув тому в глаза, решительно привлекая его внимание.
— Послушай меня, Локи, — словно продолжая борьбу с самим собой, Тор потирал ладони друг о друга, беря внушительные паузы в речи, будто бы это он был повинен в случившемся, — не гневись, будь честен с самим собой, — пытливо заглянул в глаза, — ты несешь справедливую кару за то, в чем виновен, — в ожидании любого отклика громовержец робко воззвал к совести брата.
Локи с насмешкой взглянул на Тора, устало отвернув голову в сторону, не ожидая услышать ничего нового для себя из уст своего неумелого адвоката.
— Ты внушил опаску всем, кто столкнулся с тобой в этой битве, но я знаю, что ты не таков, — Тор протянул руку к его лицу, мягко заглянув в глаза, желая видеть взгляд своего брата.
Лафейсон отпрянул от его руки, словно от огня, зло взглянув на спутника, не признавая подобных мер в отношении себя.
— Это временная необходимость, Локи, я сам попросил Старка сделать эту вещь, ради твоей же безопасности. Ты сам повинен в этом, — плотно поджав губы, резюмировал громовержец. — Я искренне верю, что для тебя ещё не поздно занять место рядом со мной в нашем строю доблестных воинов. Покайся, и я уверен: отец простит тебя. Подумай об этом, о прощении.
Стоило трикстеру услышать, кто именно обрек его на это унижение, как он получил ещё один повод ненавидеть своего сводного брата, не осознающего, как и прежде, силу гнева Бога Локи. Однако единственное, что мог позволить себе в эту минуту Лафейсон — это вонзать острые, как иглы, взгляды в насыщенную жизнью плоть своего брата, не унимавшегося ни на секунду с тех пор, как решился открыть свой рот.
Ощутив на себе полыхающий гневом взгляд, стремящийся изничтожить любого, кто хоть раз упомянет об этом инциденте, Тор, словно осознавший свое отчаянное положение, снова попытался исправить произведенный речью эффект.
— Обещаю, я сниму его, как только мы окажемся дома, пожалуйста, не надо этих взглядов, — безнадежно произнёс громовержец.
Фургон затормозил, а затем и вовсе замер чуть раньше, чем Тор успел договорить, а потому, даже если он и хотел что-то добавить к своим словам, то решил с этим повременить. Напряжённо прислушиваясь к происходящему на улице, Бог пытался уловить слабо доносящиеся до них с братом звуки в попытке определить причину остановки. Инстинктивно сжав в руке Мьёльнир, Тор сдвинулся в сторону Лафейсона, когда в пропитанной ожиданием тишине раздался глухой звук открывающегося засова, но уже в следующую минуту в небольшой щели между створок появилась голова Клинта, стоящего против яркого вечернего солнца.
— Приехали, — важным тоном произнёс Бартон, распахивая дверцы фургона. — Мы, кажется, добрались до места последними, надо бы немного ускориться.
Первым наружу вылез Тор, но прежде чем он успел повернуться и предложить Локи помощь, — подать хотя бы руку, — трикстер с ловкостью последовал за братом, с проворной грациозностью спрыгнув на тротуар. Награждённый за своенравие выразительным фырканьем со стороны лучника, Лафейсон с независимым видом последовал за громовержцем в сторону арочного входа в парк, не обращая особого внимания ни на что вокруг. День уже клонился к закату, и солнечный диск плавился, заливая жидким золотом линию горизонта. В воздухе пахло свежескошенной травой и распустившимися к сумеркам цветами. С окраины дальнего перекрестка доносились ароматы уличной еды. В этом укромном уголке Нью-Йорка будто бы и не было войны, здесь жизнь шла своим обычным чередом, и от осознания этого в сердце тоска теснилась с радостью, отягчая вдох щемящим чувством потери, осознать которую предстояло абсолютно всем участникам вторжения Локи, но в первую очередь ему самому.
Они прошли по тенистым аллеям до дальней открытой площадки, скрытой за густыми порослями деревьев, до последнего мгновения сопровождаемые Вдовой и Соколиным глазом, державшимися чуть позади Богов. У полукруглой бетонно-каменной платформы их уже дожидались остальные Мстители, скупо поприветствовавшие вновь прибывших короткими кивками. Локи остался стоять чуть в стороне, взятый под охрану Роджерсом, наблюдая за тем, как агенты Щ.И.Т.а передают ученым в лице Беннера и Старка Тессеракт — единственный доступный им с братом путь домой. Время тянулось невыносимо медленно, напитанное предвкушением неизбежного. Переступив с ноги на ногу, трикстер слегка нетерпеливо вскинул голову и бросил взгляд в сторону брата, точно так же замершего в ожидании.
Наконец доктор бережно опустил куб в устройство перемещения, предоставив Старку возможность выставить последние настройки. Локи искоса наблюдал за происходящим, краем глаза заметив, как, вероятно, испытывая неимоверную жажду попрощаться с ним, Вдова что-то нашептывала Соколиному глазу. Сам мужчина не сводил сокрытых за очками глаз с трикстера, открыто насмехаясь над ним и надеясь, вероятно, больше никогда не видеть этого Бога в предоставленном Мстителям для защиты мире. Впрочем, эта неприкрытая злость даже веселила Лафейсона, теша его израненное самолюбие.
Подняв глаза, Локи в последний раз окинул всех присутствующих болезненным взглядом, дольше всех задержавшись на Старке, великодушно предоставившем ему этот особенный сувенир, — высокотехнологичный намордник, — сделанный руками гения с подачи заботливого брата. Не заметив за молчаливым противостоянием взглядов с Тони приглашающий жест Беннера, говорящий об окончании подготовки к перемещению с их стороны, Локи едва не упал от неожиданного тычка в спину, последовавшего от нетерпеливого и всегда грубого в своих движениях Тора. Чудом, только благодаря отличной координации и врождённой проворности избежав очередного позора и устояв на ногах, особенно к удивлению Бартона, который, кажется, отпустил очередной комментарий на ухо Вдове, Локи прошел в центр небольшого пьедестала, развернутого на каменной мостовой, созданного для упрощения грядущего перемещения. Тор протянул рукоять прибора с заключенным внутри Тессерактом, приглашая брата отправиться в путь немедля. Не имея иного выбора, Локи принял предложение, и под взглядами агентов и Мстителей двое Богов растворились в голубом сиянии, уносящего асгардцев в родной им мир.
— Впечатляет, — вскинув голову к небу, задумчиво произнёс Брюс, поправляя очки на переносице.