Глава 1. Майклсоны. (1/2)

Время замедлилось. Вернее, мне просто казалось, что воздух вдруг стал густым-густым, почти осязаемым, и таким вязким, что дышать становилось труднее. Я мыслила медленно, даже слишком медленно для моего возраста. Но ощущения цепких пальцев на чувствительных плечах были слишком яркими. Я сглотнула и всё же посмотрела вверх.

— Здравствуй, — сильный британский акцент заставил наконец-то очнуться от состояния принцессы из индийского фильма и взглянуть на мужчину с немного большим интересом. — Всё в порядке?

Он выглядел обеспокоенным. Или мне просто хотелось так думать? Всё же приятно, что мне не дали упасть и придержали. Я улыбнулась и кивнула.

— Да-да, всё отлично. Спасибо.

Я смотрела в его глаза, которые можно было сравнить только с голубым небом в ясную солнечную погоду. Они были практически прозрачные, из-за чего я не могла просто так оторвать от них взгляд. Затем, когда странное наваждение прошло, заметила светлые кудрявые волосы и высокие скулы. И вообще – выглядел он как самый настоящий герцог из английских любовных романов девятнадцатого века.

— Не стоит так ходить по дороге.

— Да, хорошо, — не передать словами, насколько сильно я смущалась этого мужчины, но в то же время не хотела, чтобы он убирал руки от моих плеч и отходил в сторону. Сердце стучало где-то в горле, из-за чего я не могла вздохнуть. — А я Ария.

— Никлаус, — он отпустил меня и даже отошёл немного. — Никлаус Майклсон.

— Очень приятно, — я не выдержала взгляд и опустила глаза на его ноги. Очень чистые ботинки… — Ну, ещё раз спасибо. До свидания!

Незнамо откуда взявшаяся паника придушила меня и толкнула в сторону дома, подальше от странного красивого мужчины, что так вовремя поймал меня. Я не слышала ответного прощания, потому что мчалась вперёд сначала по пешеходной дороге, потом по тропинке мимо таких же домов отщепенцев, как и наша семья. И только почти что у дома я немного успокоилась и сбавила темп.

Вдыхая прохладный воздух бесснежной зимы, медленно шла мимо высоких толстых деревьев и густых кустарников, которые стояли совершенно нагие, без листьев. И только ели оставались всё такими же пушистыми. Дома все кончились, тропинка потихоньку становилась уже, потому что для одной меня места нужно не так уж и много.

Подъезда к моему дому нет, потому что машины у нас отродясь не было, так что приехать кому-то к нам в гости было достаточно проблематично. Хотя я никого и не зову. Кэролайн, к примеру, в последний раз гостила лет десять назад, когда мама и тётя Лиз, наша шериф, были ещё в хороших отношениях. Потом что-то вдруг произошло, одному Богу известно, что именно, и теперь мама ненавидит не то что свою родную сестру, а даже наш дом вместе с городом. И папа туда же.

Через год после ссоры родители повадились пропадать сначала на день, потом на неделю, потом на месяц, а теперь их не бывает дома по полгода. И то они приезжают всего на пару дней, совершенно рандомных, проверяют мои оценки, будто бы им не плевать, забирают все деньги, которые могут найти, и снова пропадают. Только несколько лет назад я догадалась оставлять в разных очевидных тайниках определённую сумму для них, чтобы не могли забрать больше и даже не думали смотреть где-то ещё.

Может быть, они алкоголики. Может быть, они стали принимать наркотики и теперь ни один работодатель не хочет брать их мыть посуду. Я не знаю, что с ними происходит, пока они не в Мистик Фоллс. Я не знаю их номера телефонов, потому что они не дают и говорят, что позвонят сами, когда захотят. И вот небольшой секрет: они никогда не хотят.

И мать и отец сильно изменились за эти годы. Не только внешне, но и внутренне. Я чувствовала, что они меня больше не любят. Я знала это. Вот только почему-то мне всегда хотелось верить в обратное. Пыталась обнимать их при встрече, с интересом расспрашивать про путешествия, просить остаться хотя бы на пару недель. Но всё тщетно – я не чувствовала ответной реакции, а потом и сама поняла, что ничего не чувствую. Мне неинтересно слушать об их похождениях. Мне неинтересно смотреть на новые татуировки на папиных руках. Я не хочу показывать свои оценки, хвастаться достижениями, рассказывать о прочитанных книгах. Теперь мы чужие люди, которые встречаются иногда для ничего не значащей светской беседы.

Иногда бывает грустно и одиноко. Иногда я реву в подушку из-за того, что нужна теперь только себе и никому больше. Но эти чувства мимолётны. Одиночество превратилось в уединение, мне больше не тяжело оставаться одной в лесном доме. Скрипы и завывания ветра более не пугают.

С такими мыслями я и дошла до дома. Аккуратный и беленький – я нанимала рабочих каждые два года, чтобы они покрасили всё. Выходит дешевле, если делать это регулярно. Поднялась на крыльцо и уже через несколько минут открыла входную дверь. Замок вечно заедает.

Никлаус

Какая-то она странная, эта девушка. Никлаус чувствовал в ней что-то другое, не совсем человеческое, но в то же время она была никем иным, кроме как человеком. Слишком невзрачная, чтобы он обратил на неё внимание в реальной жизни, но слишком активная и беспокойная, чтобы он этого не делал в этой ситуации. Она убежала очень быстро и будто бы чего-то испугавшись, хотя он ничего такого и не сделал. Неужели узнала имя? Зачем она вообще представилась? Не похоже, что она хотела знакомства.

Ладони горели от прикосновений к её плечам, словно ожоги от раскалённого прута, за который он по неосторожности схватился. Никлаус снова оглянулся, но девчонки уже и след простыл. Убежала куда-то, остался только запах сладковатых духов. Мужчина нахмурился. Последние несколько недель и так были достаточно странными, а теперь ещё и эта встреча, которая не должна ничего значить, но почему-то он не мог не оглядываться.

Но ему нужно думать о другом. У него много проблем и мало времени для их решения. Он и так слишком долго ждал, пока появится ещё один двойник. Нельзя отвлекаться.

— Всё-таки одно лицо с Катериной, — раздался рядом голос брата.

Ник, хоть и не ожидал появления Элайджи, но даже не удивился – вампиры вообще всегда приходят и исчезают неожиданно. Он моргнул пару раз, восстанавливая фокусировку, и посмотрел туда, куда кивнул брат. Елена Гилберт выходила из здания, полного орущих подростков, в окружении друзей. Казалось, что все они собрались вокруг девушки так, чтобы создать живой щит.

— Конечно, они же двойники.

— Ты в порядке? — он говорил будто бы с волнением, но Никлаус не верил. Он давно перестал верить всем и начал пропускать каждое слово через призму своего опыта, в котором Элайджа не всегда показывал себя с лучшей стороны, хотя в основном и был предан семье. — Ник?

— В полном, — Никлаус кивнул, но даже не посмотрел на брата.

Гилберт была интереснее хотя бы своими испуганными взглядами по сторонам да вздрагиваниями от любого прикосновения. Это хорошо. Это очень хорошо. Чем испуганнее, тем легче будет достать то, что ему нужно.

Впервые за несколько месяцев Никлаус был полностью спокоен и хладнокровен. Обстановка оценивалась вдумчиво, без лишних эмоций, что для него было удивительно. Но вот что странно: он был разозлён всего несколько минут назад. А тут полный штиль… Ничего. Ни ненависти, бушующей у него в груди последнюю тысячу лет, ни злости на Майкла и остальных отбросов этого мира, ни даже желания убить кого-нибудь.

Он проследил за Еленой, садящейся в машину какой-то блондинки с высоким крикливым голосом. А потом опустил взгляд на ладони, всё ещё пылающие от случайного прикосновения.

— Ник?

— Да?

Элайджа немного помолчал, видимо, для интриги. Отряхнул невидимую пыль с неизменного делового костюма. Наверное, они выглядят странно среди людей, одетых по погоде, но вампиры не мёрзнут.

Ария

Долго пребывать дома мне не позволила работа. У меня было время лишь на обед, а потом пришлось бежать в Мистик Гриль, где я и зарабатываю основные деньги. Там я пробуду до десяти вечера, а потом побегу на вторую подработку в местный круглосуточный магазин. Пожалуй, это единственное место, куда берут школьников на ночную смену, особо не заботясь ни о чём, кроме как прибыли. А у меня, на их счастье, нет тех, кто может засудить за неправомерное использование детского труда.

— Привет, Ари, — махнул мне Мэтт тряпочкой для стола.

Я махнула в ответ и даже попыталась улыбнуться, но почему-то получилось не очень хорошо. Настроение медленно, но очень уверенно ползло вниз. Теперь мне просто хотелось отработать положенные часы и уйти.

Работать я не любила, но хотя бы мне нравилось делать коктейли и протирать бокалы, но за место бармена нужно ещё побороться со спортсменом Мэттом, которому якобы не пристало ходить в фартуке официанта. Да мне вообще мало что нравилось в последнее время, кажется, я начала становиться старой ворчливой бабкой, которая ругается даже на муху на потолке.

— Сегодня я в баре! — отогнала Мэтта от дверцы на мою территорию. Достала белый фартучек и бросила его парню.

— Ни за что! Ты сегодня официант!

— Нет!

— Да!

— Нет! Давай на камень, ножницы, бумага, — и протянула кулак.

Я одержала две победы впервые за месяц, а потом радостно закрыла дверцу на задвижку.

— Ну, Ария! — Мэтт выглядел несчастно, но я лишь улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй с другой стороны бара, чтобы не дотянулся если что. — Я тебя умоляю. Там Кэролайн.

— Вот и поговоришь нормально со своей ненаглядной, а то все мозги мне уже выел. Жалко же девушку! — нацепила бейджик на блузку, одёрнула обязательную для формы юбку и надела наконец-то удобные тапочки. — Давай-давай. Иди.

— Злая ты, — недовольно пробурчал Мэтт, завязывая на талии фартук. — Не представляю, как будет страдать твой муж.

— Ну, не расстраивайся, — я подошла к парню, нагнула его к себе и потискала за щёки. — В следующий раз будешь ты. А сегодня я. И завтра тоже.

До последних слов он стоял тихо и не рыпался, а потом вдруг воспрял и возмущённо скривился:

— И завтра?! Ария!

— Вперёд и с песней, соколик, — оттолкнула его от барной стойки, а сама ещё более довольная встала на своё место протирать бокалы, совершенно позабыв, что завтра у меня выходной.

Оставалось всего несколько минут до большого наплыва посетителей. Кто-то из школы придёт, кто-то из колледжа, кто-то на обед, так что работы будет много. Уверена, Кэролайн, Елена и Бонни тоже придут, как и всегда. Вместе с ними братья Сальваторе, с чьим появлением все девочки позабудут свои дела. Они чаще всего сидят именно возле бара, тихо переговариваются о чём-то своём непонятном – я как-то подслушала, ничего не поняла и решила больше никогда так не делать. Неприлично всё же, хоть и интересно.

Эти братья мне нравились – они единственные, кто никогда не грубил мне, не смотрел снисходительно. Может быть, они и выглядят забияками, этакими выросшими школьными хулиганами, но на деле лишь они оставляют после себя нормальное впечатление. Так что я буду рада налить им их бурбон и поулыбаться.

— И снова ты, — голос моего нового знакомого заставил вздрогнуть и поднять взгляд.

Мужчина с улыбкой уселся на высокий стул и подмигнул, чем вогнал меня в краску. Я улыбнулась в ответ. Ещё хорошо, что не выронила стакан из дрожащих пальцев. Очень странно – обычно у меня нет никакого волнения перед мужчинами, а тут уже и сердце начало быстрее биться.

— Что пожелаете, мистер Майклсон? — я не знала, куда себя деть. Вроде нужно смотреть в глаза посетителю, но не выходило. Словно какая-то сила подчиняла меня себе, заставляла опускать взгляд.

— Для тебя просто Ник, прелесть моя, — снова улыбнулся. — Мне бурбон на два пальца и льда побольше.

— Будет сделано, мистер Майклсон.

Опять бурбон… У них намазано тут что ли? У нас есть намного больше виски!

Вообще, людям, не достигшим двадцатиоднолетнего возраста, работать с алкоголем нельзя. Всё-таки до этого момента мы все считаемся детьми. Но очень хорошо, что никто ничего не соблюдает – взрослые люди не всегда хотят работать в Мистик Гриле. А вот подростки – ради Бога. А вот пить и правда нельзя, иначе уволят.

— Пожалуйста, — подала мужчине бурбон со льдом. — Что-нибудь ещё?

— Нет, благодарю, милая, — и снова я покраснела. Чёртовы мужчины со своими манерами. Сальваторе точно такие же! — Давно ты тут работаешь?

— Уже пару лет… — я самозабвенно протирала столешницу, убирала стаканы в сторону, а потом переставляла их обратно. Лишь бы не смотреть на Никлауса. — А вы только приехали? Я вас тут никогда не видела. Надолго к нам?

— Думаю, да. Я тут родился и вырос. Как и все мои братья и сёстры.

— Извините, а откуда у вас тогда британский акцент? — я иногда поглядывала на прибывающих посетителей.

Как и предполагалось, пришли многие старшеклассники, в том числе и Кэролайн. Она как-то странно поглядывала в сторону бара и, кажется, не знала, на кого обращать внимание: на Никлауса или же на Мэтта, который очень старался оставаться бесстрастным к девушке. Я грустно вздохнула. Хоть Кэролайн и моя кузина, мне её жалко и всё такое, но Мэтта тоже было жаль, он ведь не привык к такому тотальному контролю, который устроила ему блондинка. Он не привык к ревности и постоянному присутствию девушки рядом. Да и от Елены ещё не отошёл.

— Я очень долго жил в Лондоне. Привык к их акценту. Ещё и мои родители из Старого Света.

Мы замолчали. Я не знала, что ещё можно сказать и какой вопрос задать. А Майклсон просто рассматривал меня, будто бы я была какой-то зверюшкой. Словно в душу своим взглядом залез! То-то у меня в груди что-то непонятное происходит. То жмёт, то бьётся, то подрагивает.

— Ари! — у края стойки показался Деймон Сальваторе. — Мне двойной, как обычно. И лимон.

— Будет сделано, мистер Сальваторе! — я радостная стала делать новый напиток, довольная тем, что закончилось это неловкое молчание. — Прошу.

— Спасибо, дорогая, — и очаровательно улыбнулся, намного очаровательнее, чем Никлаус. У того была странная, немного зловещая улыбка. А у Деймона очень даже милая, немного озорная или кокетливая, я ещё не поняла. — О, Клаус, и ты здесь?

Про меня все забыли и стали пялиться друг на друга, как на главных врагов. Они знакомы? Что ж… Это не моё дело. Хотя очень интересно!

Смена показалась достаточно лёгкой. Для меня. Мэтт носился несколько часов между столиками, как и я день назад, и выдохся. К бару же почти никто не подходил из-за висящего над нами напряжения – оба мужчины, Майклсон и Сальваторе, хоть и молчали, но зато бросали друг в друга ненавидящие взгляды. Мне оставалось подливать им бурбон, мило улыбаться и носиться от одного края в другой, потому что звать они предпочитали одновременно и неожиданно. Вот как дети, честное слово.

Вскоре у меня уже кружилась голова, но я ничего не говорила и даже не возмутилась очередному зову. Но вот когда Елена и Ко ушли, Деймон тоже распрощался и двинулся за ними. Тогда я смогла спокойно выдохнуть.

Мистик Гриль пустел. Мэтт протирал пустые столы, которые уже никто не хотел занять. Лампа над бильярдом погасла. Посетители уходили по домам. Больше не было шумных компашек, школьников, студентов и взрослых работающих людей. Остались всего несколько мужчин, в том числе и Никлаус Майклсон. Мне всегда нравилось это время. Тихо. Темно. Пусто. Я спокойно погружалась в свои мысли и убиралась, пожалуй, в сотый раз за день. Мэтт подпевал медленной песенке, звучащей из старых колонок, и убирал столы.

— Может, вы хотите поесть? — я смотрела на то, как Майклсон выпивает очередной стакан бурбона и даже не пьянеет. Немного только глазки заблестели, а так он, как и братья Сальваторе, почему-то не напивался в хлам. — Вы же только пили сегодня. Плохо будет.

— Нет, спасибо, — пробурчал он, и я поняла, что нужно уговаривать аккуратнее. Не дай Бог ещё накричит.