Пролог. (1/2)
— Кто тут у нас в домике живёт? — напевом, обманчиво весело, но так страшно, что каждая клеточка организма чуть ли не плачет. — Кто в невысоком живёт? — я закрыла рот руками и зажмурилась в надежде, что мужчина исчезнет, что уйдёт куда подальше и больше никогда не попадётся мне на глаза. Но он не уходил. Он не хотел уходить. — Ну что ты, любовь моя? Я слышу, что ты там.
Я молчала. Пусть уйдёт. Пусть исчезнет… Он был далеко. Там ещё две двери. Он не пройдёт. Он не сможет пройти.
Но оглушительный грохот, а за ним и треск дерева донеслись до моих ушей. Сердце упало куда-то в желудок и затрепыхалось, стараясь спрятаться ещё дальше. Я обняла колени и свернулась в мячик. Пусть он перепутает меня с игрушкой и отопнёт в стену… На секунду всё стихло, а затем прямо за тонким барьером, разделяющим меня от улицы, раздались мягкие шаги.
— Тук-тук, — пропел хрипловатый голос с густым британским акцентом, а его обладатель со всей силы ударил в дверь, что та аж заходила ходуном.
— Кто там? — прошептала я, упираясь в дверь спиной. Меня знатно тряхнуло, но я осталась сидеть на полу, сжимая в руке кухонный нож. Вряд ли он, конечно, поможет, но хоть что-то. Да и воткнуть его в гибрида тоже не смогу – рука не поднимется.
— Это я, милая, открывай, — мужчина нажал на звонок, и громкая дрель ударила по ушам. — Иначе мне придётся её выбить. И ты знаешь, что я это сделаю. Ведь кто-то меня уже приглашал в этот милый домик. На самой окраине. Без соседей.
— Не открою, — я сложила руки на груди и упрямо посмотрела в стену. — А ты уходи. Нечего мне тут порог обивать – я только полы помыла.
У меня дрожали коленки от страха. Всё слишком быстро и ужасно. Я не должна быть тут. Я должна быть в школе. И Никлаус должен быть со своей семьёй в чёртовом замке на окраине. Я тоже на окраине. Практически в лесу…
— Милая, милая, милая Ария, — и снова нараспев, будто насмехался надо мной. — Неужели ты думаешь, что сможешь просто так от меня избавиться?
— Уходи! — на глаза невольно собрались горячие слёзы, готовые вот-вот сорваться вниз по щекам. Непонимание и ужас попеременно накрывали меня. Хотелось просто закричать, разреветься в истерике и уложить себя спать ударом об стену. — Я не собираюсь ни о чём с тобой разговаривать. Ты мне противен!
Я не хотела этого говорить. Он мне не противен… Ведь так? Я запустила пальцы в волосы. Господи, да будь проклят тот день, когда я согласилась на ту прогулку!
Но на свои слова я услышала лишь смех. Абсолютно неискренний, как раньше. Холодный и злой, будто смеялся совсем другой человек. Или не человек… Да, не человек. Он меня теперь ненавидит. Он зайдёт и убьёт меня, как убил ту девушку. Я не особенная. Вообще не особенная.
— А теперь тебя никто не будет спрашивать, хочешь ли ты чего-то или не хочешь, — смех резко оборвался, и теперь Никлаус говорил тихо, но достаточно для того, чтобы я всё услышала. Он словно выплёвывал слова. — Ты и все твои желания теперь принадлежат мне, подчиняются мне, зависят от меня. Ты поняла меня? — я сглотнула вязкую слюну и судорожно выдохнула, чувствуя, как мерзкий холодок ползёт вверх по позвоночнику. — И не говори мне, что не хотела этого. Каждое твоё действие, каждое слово так или иначе привели нас сюда…
Несколько недель назад