Академия. Часть 1 (1/2)

Преподавательская комната отдыха в Военной академии Альянса выходила одним окном на небольшой сквер, а другим на тренировочный полигон. Лейтенант Тайлер стоял у второго и с прищуром наблюдал за курсантами снаружи. Как куратор нескольких групп он отвечал за их итоговую подготовку.

Это ответственная задача. От Тайлера и других кураторов зависело, каких солдат и специалистов получит Альянс, насколько умело они будут выполнять поставленные задачи, а значит — зависела и репутация человечества на межгалактической арене… Стоило об этом подумать, как сжимался желудок. Поэтому Тайлер предпочитал не думать об этом долго, и так рано седина проявилась.

Дверь позади отъехала, и вошёл офицер зрелого возраста в тёмно-синем мундире — коммандер Уайт — ответственный за военное направление академии и по совместительству давний друг Тайлера. По протоколу Тайлеру бы следовало поприветствовать старшего по званию, но наедине они позволяли себе забыть про субординацию.

— Кто-то опять взломал автомат с кофе? — флегматично заметил коммандер, бросив взгляд на разорванный пакетик растворимого на столе. Он знал, что Тайлер терпеть не мог растворимый кофе, и заставить его выпить это могло только…

— Не «кто-то», а курсантка Шепард. Только у неё такое развлечение. Уверен, она делает это мне назло. Если бы камера хоть раз засекла её, то эта девчонка давно бы получила выговор и отправилась с вещами на выход. Ну ничего, это было в последний раз, — твёрдо сказал Тайлер. — Вот. Утверди.

Лейтенант достал планшет и бросил на стол перед Уайтом. Там был открыт документ, и уже поставлена электронная подпись Тайлера как куратора. Оставалось только подписать коммандеру, и содержимое документа вступало в силу.

— Ты серьёзно? За взломанный автомат из Академии не выгоняют, — покачал головой Уайт.

Тайлер всегда считал его слишком снисходительным по отношению к курсантам. Когда они выпустятся и попадут в настоящую армию, никто не будет делать им поблажек. Так что Уайт, по мнению Тайлера, оказывал им медвежью услугу. Пусть привыкают к муштре.

— Не в автомате дело, коммандер.

Просто Тайлер ненавидел наглых курсантов, у которых дисциплины ни на грош, устав не соблюдают, а приказы выполняют с неохотой. О какой вообще службе, не то что срочной, может идти речь? Тайлер старался как мог, но не понимал, что такие люди делают в Академии. Чтобы добиться чего-то на межгалактической арене, Альянсу нужны лучшие солдаты и специалисты, а не капризные дети. Последние пусть возвращаются туда, откуда пришли.

— Подумай, — заметил коммандер, — если кто-то взламывает машину и при этом не попадается, это тоже можно назвать своего рода талантом… но заставлять тебя пить растворимый кофе — это, конечно, никуда не годится, — поспешил добавить он, пока Тайлер не разразился праведным гневом.

Лейтенант снова уставился в панорамное окно на полигон — в самом разгаре шла тренировка на полосе препятствий. Вчера её пробегала другая группа, Тайлер так же наблюдал из окна и даже почувствовал некоторую досаду, когда узнал в лучшем бегуне рыжую макушку.

Тайлер не рассчитывал, что Уайт знает всех курсантов по именам, а потому был уверен, что фамилия «Шепард» тому ничего не скажет. Но не тут-то было.

— Ты читал её личное дело и медкарту? — как бы между прочим спросил Уайт, пробегая глазами по документ об отчислении.

— К здоровью нареканий нет, — отмахнулся Тайлер. Какое это теперь имело значение?

— А я читаю всех, и её дело помню. Она явилась в призывной пункт вся в синяках и с двумя сломанными рёбрами. Сирота, но в приюте давно не значилась. Жила на улице. Понимаешь?

— Уличные банды и криминальные группировки, — с пониманием кивнул Тайлер. — Это многое объясняет.

— Многие ребятишки, которые не могут найти себе место, попадают в плохие компании. А уж сироты тем более. Это, увы, не редкость.

Тайлер знал, что раньше Уайт служил в полиции в отделе по делам несовершеннолетних. С таким прошлым неудивительно, что его приставили работать с молодёжью. И каждый раз, когда Уайт вспоминал свою прошлую работу, его взгляд наполнялся грустью и безысходностью. Перед его глазами прошли столько детей, которым в жизни не повезло. Они сворачивали на кривую дорожку, где самый невинный грех — воровство. И во многом потому, что однажды кто-то закрыл перед ними дверь.

— Из такого материала солдата не сделать, они как бомбы замедленного действия. Рано или поздно взрываются и выбывают по какой-нибудь статье вроде шестой. А то и сразу в тюрьму. И это не редкость. — Тайлер назидательно поднял палец. — Я таких видел.

Тайлер не верил, что их можно исправить. Статистика — вещь неумолимая. Вкусив на улицах крови и безразличия окружающих, такие люди либо умирали, либо попадали за решётку по тяжким статьям.

— Тут ты, конечно, прав…

— Но? — устало обернулся лейтенант.

— Но Шепард сама пришла сюда. Сама захотела вырваться их этого. Вот это редкость. Ну выгоним мы её. Она вернётся на улицу. Что, по-твоему, с ней случится дальше?

Тайлер понимал, куда клонит Уайт. Но войска Альянса это не благотворительная организация для неблагополучных подростков, хоть Тайлеру и было их жаль. Как ни печально, но на Земле не лучшие времена. Перенаселение привело к истощению ресурсов, скверной экологической ситуации, межнациональным раздорам и нищете.

С появлением у человечества колоний на других планетах, проблемы наконец-то начали решаться, и Земля получила второе дыхание. Но не везде. Исцеление планеты — дело медленное, и многие города так и остались словно на задворках позапрошлого века. Переполненные человейники полны жестокости и жёсткой конкуренции за рабочие места. Кто в этой конкуренции оказывается на обочине жизни, тому не позавидуешь. А у сирот и бедняков всегда маловато шансов.

— Ты видел результаты Шепард? — вдруг спросил коммандер.

— Видел, — неохотно признал Тайлер. — Но что толку от таланта, если он неуправляем. Ни дисциплины, ни уважения к старшим, ни товарищества. Она смотрит на всех так, будто ждёт удара в спину. Ни один отряд не пойдёт с таким солдатом в разведку.

— Дай Шепард шанс, — попросил Уйат и вернул Тайлеру планшет с неподписанным документом.

За прикрытой дверью раздались никем не замеченные шаги.

* * *</p>

Шепард подтягивалась на турнике посреди тренировочной площадки. Пот ручейками стекал с шеи под майку и холодил кожу. Уже стемнело и до отбоя оставались считанные минуты, но Шепард не торопилась в крыло общежития, пусть ей и сделают выговор. Она упрямо напрягала стонущие мышцы, и с каждым подтягиванием, когда холодный металл турника касался основания шеи, она выплёвывала слова:

— «Шепард, стой прямо. Не на панели стоишь». Сорок пять. «Шепард, выйди и зайди как положено». Сорок шесть. «Шепард, в наряд за обращение не по уставу». Сорок семь.

Сплошные правила и ограничения. На улицах, когда её унижали, она могла ответить, врезать прямо в глаз, а здесь и того нельзя… А чего она ожидала от армии?

Шепард посмотрела на небо, где в свете городских огней едва виднелись звёзды. До космоса сейчас так же далеко, как и тогда, когда она лежала избитая на мокрой свалке. Словно ничего не поменялось.

Прошло три месяца, как она порвала с «Красными» и записалась на срочную службу. Назад дороги нет. А если бы и была, Шепард не желала возвращаться к той жизни. В одном офицер прав: ей некуда идти.

— Я должна удержаться здесь. Сорок восемь… Отсюда только один путь… Сорок девять. Вверх!