Глава 8. «Ответственный шаг» (1/2)

Середина апреля, 1994

«Привет, Охотница!</p>

Надеюсь, ты не злишься, что я не писал тебе с конца марта и когда я приеду, ты не встретишь меня с оплеухой. У меня есть веское, но жалкое оправдание — я приболел. Да-да можешь смеяться и восклицать: «Я же говорила!», но, как ты и предупреждала, мое здоровье уже не такое, как раньше. Сейчас я в порядке, полон сил и совсем скоро буду у тебя. Знаю, ты ждешь моего возвращения, хоть и не признаешь этого. Но уж я то признаю и считаю дни до того, как увижу тебя. В данный момент я нахожусь в гостях у Андромеды, моей любимой кузины и самой адекватной волшебницы из моей чокнутой семейки. Я планировал навестить их на обратном пути домой и так и сделал, но заболел, и ей пришлось меня выхаживать. Меда и её муж Тед мне здорово помогли. Спасибо им за то, что потерпели меня и мою лихорадку. Их дочь и моя племянница Дора совсем взрослая. Последний раз, когда я видел её, малышке было всего девять, и она смешила меня своими способностями метаморфа, сейчас же ей уже двадцать, но её задорный характер ничуть не изменился. Вы бы с ней поладили. Я задержусь у Тонксов еще неделю, так что ожидай меня совсем скоро. Надеюсь на ответное письмо!

Бродяга»</p>

«Здравствуй, Сириус!</p>

Ты как обычно не слушаешь никого и делаешь по-своему а отдуваться приходится другим. Передавай Андромеде привет и моё безграничное восхищение её терпением, ведь по моим воспоминаниям больной ты еще более невыносим, чем обычно. Но как бы там ни было я рада, что сейчас с тобой все хорошо. У меня мало что есть рассказать. На работе все спокойно, она мне нравится. Тихо, уютно и не надо рисковать своей жизнью, как на прошлой должности. Почти через месяц закончиться учеба Гарри, и я конечно же к этому готовлюсь. Я придерживаюсь мысли, о том, чтобы забрать Гарри к себе, и надеюсь, что все получиться. Мне немного страшно, ведь это большая ответственность, но ради него и его хорошей и комфортной жизни я готова на все. Ты и Римус поддержали меня в этом, и я даже получила письмо от Дамблдора, что он поможет с документами, если нужно. Не знаю, откуда он узнал, Римус клянется, что не говорил. Кстати о нем. Не знаю, говорил ли он тебе или нет, но Снейп все-таки растрепал о том, что Лунатик — оборотень. Не напрямую, конечно, нет. Он пустил слухи и посеял сомнения в родителях и в членах попечительского совета. Так что недолго ему еще находиться в Хогвартсе. Он пишет, что все нормально, но я то понимаю, что ему безумно нравиться работать преподавателем. Дамблдор упрашивает его остаться, но Римус наотрез отнекивается. Его можно понять. Он обещал погостить у меня в июне, и я уже подумываю, как помочь ему с работой. Ну, в принципе и все. Напиши мне, когда будешь выдвигаться сюда, чтобы я успела сбежать из страны.

Дель»</p>

Дописав письмо, Дель быстро пробежалась по нему глазами и, слегка улыбнувшись, запечатала в конверт. Сова Ула уже ждала его, сидя на высокой стопке книг, каких тут было целое множество. Небольшой книжный магазин – та самая тихая и уютная работа, что Дель нашла еще в феврале, устав сидеть дома без дела. Атмосфера спокойствия царила тут в каждом уголке. Да даже сами посетители, из уважения к фолиантам знаний, что тут продавались, разговаривали исключительно шепотом, будто бы и не видя разницу между магазином и библиотекой. Аделин нравилось здесь. Правда. Но это и не исключает того факта, что иногда хотелось просто выть от скуки. Конечно, здесь немного больше движения, чем дома, но не сказать, чтоб сильно. Это не означало, что женщина не любила книги. Нет. Ни в коем разе. Она обожала их всем сердцем, но работа в подобном месте, очевидно, что не подходила темпераменту Дель. Тут негде было раскрывать скрытые таланты. Разве что с точностью подсказывать покупателям, какую книгу приобрести сегодня. Волшебница со вздохом встала из-за стойки и передала конверт Уле, а после, погладив на прощание, открыла ей окно. Теперь в книжной лавке она осталась одна.

Было уже полшестого, и пора закрываться и уходить домой, где её тоже ждет одиночество. На самом деле все не так драматично. Эти пару месяцев женщина, что почти двенадцать лет своей жизни была одной в бегах, прекрасно проверила в обществе себя. Ей не было скучно или грустно, и она вполне себе была расслабленна и спокойна. Но в душе снова поселилось чувство, что преследовало её все эти годы. Тоска. Это гадкое ощущение, будто чего-то не хватает. А точнее кого-то. И после ухода Сириуса Дель это поняла. Поняла, почему ей так была неприятна мысль об отлучке Блэка. Не из-за одиночества. Нет. С ним она могла справиться и даже иногда наслаждалась им. Годы практики. Но вот тоска. Именно она губила Аделин все двенадцать лет. Тоска по близким, что утихла, когда Дель наконец, воссоединилась с ними. С ним.

Замок щелкнул. Магазинчик на сегодня официально закрыт. Поттер оглядела улицу, сейчас более оживленную, чем когда она выходила на очередной перекур. Воздух стал свежее, что не могло не поднимать настроение после дня в душном помещении. Сейчас Дель нужны любые причины для поддержания настроя, ведь её ожидает одно очень важное дело с очень раздражающими людьми. И эти самые люди жили на Тисовой улице, куда она и поспешила трансгрессировать.

Начало июня, 1994

Пейзажи сменялись один за другим. Живописные, зеленые, с ухоженными кирпичными домиками почти закончились, что означало скорое приближение к большому городу. Словно черно-белая спираль, постоянно меняющаяся картинка за окном Хогвартс-экспресса гипнотизировала Гарри, что сидел на красном диванчике, без стеснения закинув ноги в обуви на сидение. Напротив сидели его друзья Рон и Гермиона, беседующие о какой-то чепухе и изредка пытающиеся втянуть в разговор и его. Но мальчик не слышал их, игнорируя вопросы и утверждения, и голоса их просто тонули в звуке несущегося на всех порах поезда и его собственных мыслей. Так было всегда. Чувство опустошенности, когда он покидал школу, дабы провести два ужаснейших месяца под одной крышей с Дурслями. Волшебство, приключения, интересные занятия и верные друзья — все это оставалось позади, как только экспресс трогался с места навстречу Лондону. Поттер оторвал взгляд от окна, не желая видеть, как стремительно они подъезжают к вокзалу. Гермиона сразу же решила уцепиться за этот шанс:

— Эй, Гарри. Ты в порядке? — обеспокоенно изрекла девочка, поглаживая кота Живоглота, что мурчал у неё на коленях.

— Опять тоске придаешься, друг? — подхватил Рон.

— Просто задумался, все хорошо. — уверил Гарри, пытаясь убрать хмурость со своего лица.

— Знаю я это «все хорошо». Все дело в противных Дурслях, да?

Рон уставился на него, выжидая, когда Гарри перестанет держать в себе навязчивые мысли, и произошло это быстрее, чем он предполагал. Его друг сбросил ноги с сидения и полностью повернулся в их сторону.

— Просто… в этот раз поездка домой ощущается по-другому, — мальчик опустил глаза на пол и тяжело вздохнул, — Ехать к Дурслям всегда было от безысходности, от неимения другого варианта. Я думал, что кроме них у меня совсем нет родственников. Теперь же знаю, что это не так… И я просто не могу не думать о другой жизни… О доме, где бы меня принимали таким, какой я есть.

— Я не верю, что Дель и Сириус не думали о том, чтобы забрать тебя, Гарри. Они ведь пригласили тебя на Рождество и всеми силами пытались поладить с тобой, — рассуждала Гермиона, пытаясь звучать убедительно, — Может быть, тебе стоит только немного подождать.

— Но что, если нет? Они ведь оба столько всего пережили… Возможно, что им не до меня, — возразил Поттер и глаза его наполнились многолетней грустью. Грустью мальчика, не имеющего родителей и дома, куда хотелось бы вернуться. Своим домом он мог назвать только Хогвартс… Так и есть, и ничего не изменить…

— Не думаю, что ты прав, Гарри. Но если это и так, то ты проведешь лето у нас. Через три недели состоится чемпионат по квиддичу, и папа почти заполучил нам всем билеты, — оживленно залепетал Уизли, тем самым пытаясь дать другу некую страховку, что так или иначе они не оставят его одного на каникулы, — А после чемпионата я на все сто уверен, что мама не будет против твоего присутствия до начала учебы. Она, похоже, любит тебя больше, чем всех нас, семерых взятых.

На лице Гарри появилась полуулыбка. Он был невероятно благодарен за поддержку Рона и Гермионы, даже если она и не избавила его от тяжести внутри. Зато она напомнила ему, что он действительно не один, что его настоящие и любящие друзья всегда рядом.

Поезд замедлил ход. Гарри метнул взгляд на окно, подмечая для себя знакомые окрестности. Они прибыли на вокзал Кингс-Кросс. Рон и Гермиона засобирались, изредка поглядывая на медленные движения друга, что скорее предпочел бы остаться здесь. Через пару минут троица стала пробираться к выходу, протискиваясь сквозь поток учеников волшебной школы. Всем поскорее хотелось покинуть транспорт и встретиться с близкими, что терпеливо ждали их на платформе девять и три четверти.

— Ваша сова и чемодан, — дружелюбно обратился к Гарри проводник, передавая его вещи, — Веселых каникул!

Выдавив из себя улыбку, он последовал за друзьями, что уже нашли в этой кутерьме свои семьи. Да и сам Гарри их уже заметил. Чета Грейнджеров стояла рядом с Молли Уизли, что-то обсуждая, а чуть поодаль, опираясь на ограждение, расположились близнецы и Перси.

— О, а вот и вы! — воскликнула миссис Уизли, кидаясь обнимать поочередно каждого из них, — Рон, ты, кажется, стал еще выше с тех пор, как мы виделись на Рождество.

И пока Рон отмахивался от подколов близнецов, а Гермиона общалась с родителями, Гарри ничего не оставалось, как выслеживать машину дяди Вернона во всем этом потоке людей и дорожных сумок. Обычно он приезжал ровно в определенное время, дабы не стоять и ждать здесь, рядом с этими «ненормальными». И вот то самое время уже настало, а скрупулезно вымытой серой машины все никак не было на горизонте.

— Где же твой дядя? Он обычно так пунктуален, — забеспокоилась миссис Уизли, обращаясь к Гарри.

— Не знаю. Наверняка сейчас сидит в кресле и читает эти глупые анекдоты из газет, — весело ответил ей голос за спиной у мальчика.

Гарри окаменел, буквально силком заставив себя повернуться. Перед ним стояла Дель Поттер — его тётя. Будто не веря собственным глазам, он несколько раз моргнул, пытаясь прогнать это наваждение, но оно никуда не исчезло.

— Дель?! — встрепенулся он, — Ты здесь… Что ты здесь делаешь?

— Приехала забрать тебя домой, — она протянула ему какой-то конверт, — Ну, и передать вот это.

Молли Уизли широко заулыбалась, кажется, смахнув слезу, и отошла в сторону, призывая всех остальных сделать точно также.

Гарри все еще в шоке, быстро разорвал печатку. Взглядом, полным непонимания, стал вчитываться в скудные строчки, написанные в официальном стиле, и сама важная строчка выглядела так: «Аделин Элинор Поттер одобрена опека над Гарри Джеймсом Поттером». Снизу стояла печать, дата и роспись.

У мальчика перехватило дыхание. Он приоткрыл от шока рот, тяжело выдыхая, и перечитал еще раз. Медленно, Гарри поднял на тётю Дель свои изумрудные, точь-в-точь как у матери, глаза и тихо произнес:

— Теперь… теперь я буду жить с тобой?

Как только она расслышала его еле слышный взволнованный голос в этом гвалте, Гарри и сам не знал, но за его вопросом последовал ответ:

— Да, Гарри. Теперь ты будешь жить со мной, — подтвердила Дель с таким светящимся лицом, что сейчас ей мало кто бы дал её тридцать четыре года. Настолько она выглядела помолодевшей и счастливой… Да, счастливой, — Если, конечно, ты этого хочешь.

Гарри улыбнулся и кинулся в её объятия.

— Ты еще спрашиваешь?!

Аделин засмеялась.

В этот момент оба Поттеры кое-что обрели. Гарри получил дом, а Дель впервые за много лет почувствовала абсолютное счастье.

***</p>

Всю дорогу, что они добирались до дома на одном из мотоциклов с коляской Сириуса, Гарри все еще в полной мере не мог поверить в реальность происходящего. Теперь он будет жить со своей тётей, той, что любит и заботится о нем, и, возможно, даже гордится. В голове было слишком много мыслей, чтобы выбрать одну и сконцентрироваться, а потому очнулся от этого жужжащего улья размышлений он только тогда, когда за ним захлопнулась входная дверь его нового жилища.

— Ну что же, добро пожаловать! — огласила Дель, осматривая помещение и любуясь тем, как она его прибрала, — Дом ты уже знаешь… Ну а правил как таковых, здесь нет. Разве что стучись, если хочешь зайти ко мне в комнату, — она махнула ему рукой, и они стали подниматься на второй этаж, — Думаю, тебе и не нужно ничего объяснять. Ты умный мальчуган и на бунтующего подростка не похож, так что главное не взорви дом и себя, — Гарри засмеялся и вкрадчиво согласился.

Дель толкнула дверь в комнату, что Гарри занимал, когда гостил здесь на Рождество.

— Я забрала все твои вещи от Дурслей, когда наведывалась к ним с разговором. Не самым приятным, кстати. До сих пор не понимаю, как они могут быть родственниками Лилс, — она покачала головой, ставя клетку с Буклей на письменный стол, — Так вот… Тебе осталось только разложить их, как тебе заблагорассудится. Можешь делать с комнатой, что хочешь.

— Спасибо! — горячо поблагодарил мальчик, окинув комнату взглядом. Приятные обои, просторное помещение, хорошо подобранная мебель, парочку старых плакатов на стене и всякая всячина на полках, — Но мне все здесь нравиться и без изменений.

Женщина хмыкнула, сложив руки на груди, наблюдая за тем, как её племянник вынимает из одной единственной коробки свои вещи, что она забрала из его старого дома.

— Почему-то я так и знала, что ты так скажешь, — она повернула голову в сторону чуть выцветших плакатов, — Эта комната раньше принадлежала Джеймсу.

Рука Гарри замерла над коробкой, как только до его ушей донеслось имя отца.

— Правда?

Дель кивнула и подошла к нему, вкладывая в руку фотографию. На ней были изображены двойняшки Поттер и на вид им тут было не больше шестнадцати. Дель взобралась Джеймсу на спину, куда-то показывая рукой, якобы приказывая, в каком направлении её нести, покуда её брат, похоже, недовольно причитал.

— Нам здесь исполнилось по шестнадцать, — рассказывала она, пока Гарри рассматривал молодого отца и тётю, — Когда-то эта фотография висела тут на стене вместе с еще пачкой таких. Римус постоянно всё щелкал, и у каждого из нас было по стопке колдографий с разных посиделок… и переделок. Если захочешь, я потом покажу тебе альбом.

— Я бы хотел посмотреть, — закивал он, а потом, вдруг что-то осознав, нахмурился, — Подожди… А когда у тебя… и у него день рождения?

— Двадцать седьмого марта.

Гарри опустил глаза, виновато и немного грустно.

— Прости, что не поздравил… Я не знал. Не знал когда день рождения у родного отца и тёти, — он поправил спавшие очки точно таким же движением, как это делал Поттер-старший, — Да я даже не знаю, когда день рождения у мамы. Мне никто этого никогда не говорил.

— День рождения Лили тридцатого января, — вздохнула Аделин, — Ничего. Это не твоя вина. Теперь ты знаешь, и если у тебя появятся еще вопросы о них, я с радостью тебе отвечу, — она пожала плечами, — А свой день рождения я уже давным-давно перестала праздновать, так что не переживай об этом.

— Но ведь Сириус и профессор Люпин поздравили вас?

— Ах, да… Ну для них законы не писаны, — хмыкнула женщина и покачала головой, — Про крайней мере, они не стали дарить ничего такого, иначе бы я точно разозлилась, — она вздернула брови, якобы уверяя в этом племянника, — Пойду-ка я сделаю нам чай. Ты голоден?

— Немного.

— Тогда сделаю что-нибудь перекусить. Но учти, что мои кулинарные способности далеки от Молли Уизли.