Глава 5. «С чистого листа» (2/2)

— Предпочел насладиться одиночеством, — ответил Сириус. В отличие от друга, он был максимально расслаблен. Даже его черная рубашка, расстегнутая на три пуговицы, об этом говорила, — Дамы. Мы поражены вашей красотой. Не соблаговолите пройти внутрь?

Компания последовала за Блэком в зал, что пестрил гирляндами, цветами, сердечками и статуэтками Амура. Волшебники и волшебницы уже вовсю выплясывали на танцполе, поддаваясь всеобщему ритму и атмосфере. Ребята встали возле столика неподалеку от буфета, наполненного всевозможными сладостями и прохладными напитками.

— Я так понимаю, мы немногое пропустили, — заключила Дель, осматривая шумное сборище, поглощенное каждый чем-то своим.

— Ну, если не считать трогательную речь профессора Флитвика под градусом сливочного пива, то да. Вы как раз вовремя, — пожал плечами Джеймс. Он вздохнул, пытаясь вернуть себе непринужденность, но ничего не вышло. Поэтому, видимо сдавшись, Поттер повернулся к Лили, смотря на неё с уже нескрываемым любованием, и произнес, — Не хочешь потанцевать, Лил?

Сохатый протягивает ей ладонь, часто моргая от переполняющего смущения. Лили незаметно косится в сторону Дель, а после медленно вкладывает руку, тем самым принимая приглашение. Она мягко ему улыбаются, и пара идет в середину зала под свет гирлянд.

— Никогда не видела своего братца таким… взволнованным, — ухмыляется Аделин, наблюдая вместе с Римусом и Сириусом за двумя голубками, что еще не поняли, насколько серьезны их чувства.

— Дети так быстро растут! — восклицает Сириус и троица смеется.

И пока девушка следит за маячащими в толпе Лили и Джеймсом, подмечая для себя, что, похоже, время на осмысление симпатии её подруге не понадобится, за её спиной многозначительно переглядываются Лунатик и Бродяга. Римус ободряюще улыбается и подкидывает кулачок в качестве поддержки, за что и получает локтем в бок. А после, все еще загадочно улыбаясь, обращается к Дель:

— Пойду за сливочным пивом. Нужно же как-то переварить эту милую сцену, — девушка смеется и соглашается, а Люпин растворяется в скоплении учеников и учениц, напоследок подмигнув Блэку.

Сириус становится рядом с Поттер и обезоруживающе улыбается:

— Я уже по-моему говорил, как великолепно ты выглядишь. Что же, скажу еще раз. Я сражен наповал.

Подчеркнутые стрелкой глазки сужаются.

— Ты решил переплюнуть Джеймса в слащавости?

— Просто констатирую факты, Охотница…- он, не отрываясь, смотрит на Дель и вынимает что-то из кармана пиджака, — У меня для тебя кое-что есть… Первый раз подобное делаю… — взгляд меняется, становится мягче. В голубых глазах, кажется, даже мелькает стеснение.

В руках девушки оказывается валентинка, украшенная бумажной розой.

— Неужто делал открытки для себя любимого, но осталось немного ненужного картона?

— Не буду отрицать, что делал их и себе, но твоя валентинка была вырезана самой первой.

Дель улыбается и, вынимая розу, закалывает её в бок прически.

— Сделаю вид, что поверила тебе, — она смотрит на надпись и хитро вскидывает брови, — И раз ты надеешься на танец… Хм, так уж и быть, соглашусь.

Сириус шутливо кланяется, не скрывая довольное выражение лица, и берет девушку за руку. Аккуратно и бережно.

И Дель танцует с Блэком весело и свободно, к своему удивлению подмечая, что отвести взгляд от парня невероятно трудно, а его теплые ладони греют кожу даже слишком сильно.

End of Flashback

Вечер. Конец октября. Хэллоуин. Сириус идет по дороге после очередной бумажной волокиты, связанной с его наследством. Вопрос почти решен, но это стоило ему парочку нервных клеток. Холодный ветер задувает до покалывания на щеках, напоминая о приближении зимы. Улицы пусты и мрачны, освещенные тусклыми фонарями и яркой, почти желтой луной. До дома Поттеров рукой подать, как Сириус замечает кое-что неладное. Темные окна. Дом пуст.

Мужчина хмурит брови, сразу понимая, что к чему, но все же решает проверить. Дома никого. Даже совушка, похоже, вылетела на прогулку. Он зачем-то заглядывает в кухню и сразу натыкается ногой на нечто из стекла, валяющееся около входа. Пустая бутылка огневиски. Такая же вторая лежит в другом углу, только в разбитом состоянии. Блэк вздыхает и покидает дом, на ходу трансгрессируя.

Хэллоуин. День смерти Лили и Джеймса. День, когда все разрушилось, сломалось вдребезги. Сириус и Дель не разговаривали о том, что эта дата приближается, прятались в делах, и вот, когда он все же наступил, они решили провести его порознь. Бродяга ушел еще утром на важную встречу, Дель же осталась дома также с самого утра, не вылезая из захламленного чердака. Говорить о чувствах больно и трудно, не говорить просто больно. И потому они выбрали меньшее из зол — молчать. А ведь Блэк закончил дела еще в обед, а Аделин даже не начинала разбирать чердак, просидев все время на кухне, как только за Сириусом захлопнулась дверь. Но никому из них так и не удалось успокоить душу. Хотя, может, все же и получится.

Годрикова впадина была полна ухоженными мирными домиками молодых семей и приветливых стариков и старушек. Тут были и милые скверы, и даже парочку уютных магазинов и пекарен. Место светлое и дружелюбное, но была одна его часть, давно заброшенная, что кардинально отличалась. Та часть, где ранее жили Лили и Джеймс Поттеры, нежно любившие друг друга молодожены, что растили сынишку и часто принимали в гостях старых друзей. Та часть, где сейчас вместо дома обвалившаяся рухлядь и покинутые в страхе приближенные домики людьми, что не пожелали более жить по соседству с местом ужасной трагедии. Тут, что и логично, располагалось кладбище, вписавшееся в общую атмосферу горя, пустоты и оборванной жизни этой части Годриковой впадины. Сюда и трансгрессировал Сириус Блэк, помнящий это место еще цветущим и живым. Целых двенадцать лет он не бывал тут, куда так любил приходить и где ему всегда были рады.

Железные ворота кладбища скрипнули, впуская мужчину, что сразу стал озираться, будто что-то ища. А точнее кого-то. И найти здесь «кого-то» было не трудно. Одинаковые белые памятники сразу выдавали на своем фоне другую цветовую гамму. Женщина сидела на ссохшейся траве, покрытой тонким слоем инея, и в тысячный раз перечитывала надпись на могиле:«Светлой памяти Джеймса и Лили Поттер». Если бы не выпитый алкоголь, она бы уже тряслась от холода, ведь совсем забыла надеть пальто, когда трансгрессировала из дома. Услышав скрип и звуки шагов, Дель потянулась к палочке, параноидально выжидая и готовясь в любую минуту себя защитить. И потому, когда чья-то рука оказалась около её плеча, резким движением она перекрутила её, вскочив и наставляя палочку на незнакомца.

— Дель, черт возьми! — воскликнул Сириус выдергивая руку и шипя потирая пальцы.

— Сириус! Зачем подкрадываться?

— А что мне через все кладбище твое имя орать? — Блэк прижимает руку к груди, будто боясь, что она еще раз пострадает и, негодуя, смотрит на Дель. Та лишь громко вздыхает и садится на тоже место.

— Как ты тут оказался? — устало спрашивает она.

Бродяга снимает плащ и накидывает его на плечи Аделин, а после садится рядом.

— Понял, что должен быть здесь сейчас, — он оглядывает надпись, — Прятаться было намного легче, чем прийти сюда…

— Да… это уж точно. Если бы не огневиски, вряд ли бы я сюда пришла… — Дель достала палочку и, шепнув заклинание, украсила памятник белыми лилиями.

— Нам всем нужно бы поучиться у Сохатого. Когда ему было плохо или хорошо, он всегда говорил это напрямую… Не прятал в себе. Не боялся признать свои эмоции.

Уголок губ Дель приподнимается.

— А помнишь, как он легко признался Лилс? Просто подошел и при всех об этом заявил. И он никогда не жалел об этом. Как бы неловко ему на самом деле не было, — она касается белых лепестков, — И именно прямота Джеймса дала возможность Лилс сделать к нему шаг.

Она опускает голову ему на плечо.

— Прошло двенадцать лет, и не было ни дня, чтобы я ни тосковала по ним. Когда эта боль пройдет?

Он накрывает её руку своей.

— Если бы я знал...

Ветер успокаивается. С безоблачного неба падает первый снег.