pandemic (2/2)
Кайли разливает свежий кофе в две чашки и несет обе не в сад — в комнату бабушки. Дверь приоткрыта, поэтому она просто заходит. Бабушка в постели, спит, Кайли ставит чашки на низкий столик, садится рядом, берет морщинистую с коричневыми пятнами руку в свои, мягко сжимает.
Рука горячая.
Рука очень горячая.
Рука слишком горячая.
Бабушка открывает глаза и моргает, рассеянно, невидяще, а потом вырывает руку, отшатывается всем телом, зарываясь глубже в одеяло, натягивая его на голову, и кричит, кричит, кричит.
Кайли кричит тоже.
Доктор говорит это просто грипп и ругает ее за вызов скорой, пугая платежами, которые страховая может отказаться покрывать. Кайли все равно.
Кайли пытается читать, но не может, бабушка спит рядом беспокойным сном, ворочается, морщится от каждого лучика света и натягивает одеяло на лицо. Кайли выключает свет, убирает книгу и вспоминает, что такое — молиться.
Бог ей не отвечает.
Судя по тому, что она просыпается от глухих стонов, а бабушка мечется в насквозь мокрой постели с слишком напряженными руками и ногами, а из ее рта сплошным потоком течет слюна — Бог ее еще и не слышит.
Кайли вызывает скорую снова.
Кайли едет вместе с бабушкой в больницу.
В четыре тридцать утра коронер констатирует смерть.
Кайли носит маску, Кайли уезжает в ней из больницы и думает, что уже поздно, думает, что бабушки больше нет, знает теперь, что мистера Кью нет тоже, а о «грипп, фигня» врачи говорили совсем не как о фигне, и Кайли это пугает. Она садится дома на кухне прямо на пол, тянет из чашки остывший, несвежий кофе и читает, читает, читает.
Читает про трансляции безумного ученого на ютубе.
Читает конспирологические теории, что эта новая, непонятная болезнь связана с ним.
Читает статьи, написанные умным, научным языком о симптоматике и развитии этого «гриппа». О передаче воздушно-капельным бесконтактным путем. О первых, классически-гриппозных симптомах. О последующих, более схожих с бешенством.
Кайли тошнит.
Кайли вспоминает, как болела голова и тошнило день назад.
Кайли рвет гадостным кофе прямо на пол, прямо на собственные колени, и она плачет, она кричит, она не может перестать кричать и плакать, потому что впереди колледж, которого уже, кажется не будет, а позади бабушка, которая ее в него не проводила.
Кайли дочитывает статью, глотая рыдания и сухие позывы, руки дрожат, пальцы трясутся.
Последние стадии: вялость (и она не может встать), повышенное слюно- и пото- отделение, тахикардия, повышение давления.
Смерть: от коллапса сердца или кровоизлияния в мозг.
Кайли сглатывает слюну и выключает телефон.
Револьвер у бабушки в тумбочке всегда смазан и заряжен, трясущимися руками Кайли снимает его с предохранителя, плача засовывает в рот дуло и спускает курок.
Кайли больше нет.
Ни Кайли, ни бабушки, ни колледжа, ни мистера Кью из магазинчика на углу, а Питера подозрительно подташнивает и мучает кашель, а одноклассники обсуждают ее смерть и говорят, что она всегда была чуть-чуть ненормальной, а коронер, заполняя отчет проставляет в нем полное имя Кайли, время ее смерти, возраст и пишет в поле нового вируса «отрицательно».
Но Кайли — больше нет.