Глава девятая (2/2)

— Прости, — выдохнула она, выставляя перед собой ладонь, словно пытаясь усмирить зверя, сама не совсем осознавая случившееся. — Прости, я… не должна была…

А он смотрел на неё, скользя взглядом по её лицу, волосам, плечам. Он приподнял голову, снова глубоко вдохнул. Ещё раз. И закрыл глаза, словно испытывал наслаждение.

— Вот за этим они приходили… — томно, с хрипотцой, растягивая слова, проговорил Драко. — Жалость. Материнский инстинкт. Страсть. Женщина. Ты просто женщина, Грейнджер. Мой… друг, — он чуть опустил голову. Коварная ухмылка родилась на его лице, и Драко прикусил нижнюю губу, а его улыбка становилась всё шире. И Гермионе показалось, что её простенькая пижама, состоящая из длинных брюк и широкой рубашки, кажется, перестала быть препятствием для его взгляда. Он смотрел исподлобья, яростно, чуть склонил голову набок, и его взгляд медленно проследовал от её лица к груди, животу, ногам. Он снова глубоко вдохнул.

Гермиона, словно заворожённая, наблюдала эти странные метаморфозы. Внутренний трепет разливался жаром по всему телу, словно размягчая её, расслабляя, под его взглядом она становилась беспомощной. Ей больше не хотелось жалеть его. Стало страшно. Сердце замирало. Её бросало то в жар, то в холод. Гермиона задрожала. Застыла, словно маленький зверёк перед нападением удава.

И вдруг он затряс головой. Резко, отчаянно, будто собака, намокшая под дождём и желавшая стряхнуть с себя лишнюю влагу. Или наваждение. Он снова посмотрел на её перепуганное лицо, и к его удивлению, добавилась досада. Словно близкий человек, которого он узнал, был ошибкой. Он обознался — принял её за другого.

Он распрямил плечи, вздёрнул подбородок.

— Зверя лучше не тревожить, — прошептал Драко. — Он падок… на ласку. Тебе лучше не подходить ко мне.

Драко взял свою кружку, вдохнул аромат кофе, словно хотел избавиться от затмившего его разум запаха стоявшей рядом девушки. Сделал глоток и отвернулся, устремляя взгляд вдаль.

Растерянность не отпускала. Гермиона, как ей казалось, начала понимать, что за магия сосредоточена в нём. Дикая, необузданная магия, совсем не похожая на её. Она всеми силами противилась осознанию того, что её тянет к нему с первой минуты, как она оказалась рядом с ним. Вот, как он действует. Так действовал на женщин, которые приходили к нему. Жалость. Материнский инстинкт. Страсть.

Нет! Нет-нет! Она не могла попасть в эту ловушку! Только не она! Возмущение переполнило всё её нутро. Гермиона не верила, что зверь способен так вскружить голову.

И тут она вспомнила Тонкс. Нечаянно. Внезапно. Почему она никогда не думала об этом раньше? Гермиона вспомнила, как Тонкс смотрела на Римуса. Эту преданность. Жажду. Надежду. Она обожала его каждой своей клеточкой, каждой частичкой своей души. Вспомнила, с какой нежностью она говорила о нём, с какой любовью.

Гермиона решительно тряхнула головой, в надежде выкинуть оттуда даже мысль о том, что она и Драко… Нет. Этого не будет. Или… Ещё раз — нет!

Она с досадой схватила свою кружку и стала её мыть. Помыла турку, чайные ложки. С каждой секундой она раздражалась всё сильнее, потом остывала и снова злилась на саму себя. Ему тяжело. Он пережил столько боли и зла, а у неё кружится голова от его запаха?! Бесчувственная! Эгоистичная дура! Чем она лучше их? Хотелось завопить в голос. Она так увлеклась самобичеванием, что не заметила, как он подошёл ближе, и пришла в себя, лишь когда его кружка опустилась рядом с мойкой.

— Ты моешь эту ложку уже пять минут, — насмешливо произнёс он. — Уверена, что она всё ещё грязная?

— Не надо надо мной подшучивать, — недовольно ткнула она его той самой ложкой в грудь. — Я сейчас увидела тебя таким странным. Просто… отойди, — выдохнула она и взялась мыть его кружку.

Он отошёл на пару шагов.

— Не кори себя, Грейнджер, — усмехнулся Драко. — Не ты первая, не ты последняя.

— Не надо! — резко бросила она.

— Просто уясни, что со мной тебе ничего не светит.

— Что ты о себе возомнил? — она резко выключила воду и обернулась. — Думаешь, твой «внутренний зверь» так привлекателен? Ты меня напугал!

И он широко улыбнулся:

— Моё обоняние не обманешь, солнышко.

— Не называй меня так! — топнула она ножкой, и Драко рассмеялся. — Вижу, ты уже совсем в норме, — иронично скривилась она. — Знаешь, меня резкие перепады твоего настроения просто убивают.

— Понимаю. Но речь не об этом. Я сейчас серьёзно, — и Гермиона скрестила руки на груди, борясь с раздражением. — Я говорю это для твоего же блага. Не обольщайся на мой счёт. Я — одинокий волк, ясно? Так будет всегда. Не стоит строить иллюзий.

— Ты действительно слишком большого о себе мнения, — усмехнулась Гермиона. — Но знаешь, мне это даже нравится. Это лучше, чем тужить о прошлом. И ты меня не убедил. А знаешь почему?

— Почему же, — иронично скривился он.

— Потому что у Римуса была жена и сын. Впрочем, сын и сейчас есть. А знаешь, кто была его жена?

— Какое мне до этого дело, не понимаю, — усмехнулся Драко. — Кто такой Римус Люпин? Преподаватель-оборотень? Хочешь сказать, его жизнь сложилась успешно? Он погиб и…

— Да, вместе с ней, — понизила голос Гермиона. — Она очень его любила. Тонкс. Твоя двоюродная сестра.

Драко нахмурился, отвернулся, а она продолжала:

— Они погибли вместе. Но я хочу сказать не об этом…

Внезапно в кухню ворвался сияющий олень.

— О, сохатый явился, — брезгливо бросил Драко.

— Гермиона, — заговорил Патронус. — В десять утра Большой Брат встретится с Артистом. Это секретно, но мы можем послушать. Если тебе интересно, приходи заранее.

Патронус исчез. Гермиона бросила на Драко опасливый взгляд.

— Продолжаете нарушать правила, Гриффиндор? — усмехнулся он. — И сколько очков с вас снимают?

— Нас ещё ни разу не поймали! — загадочно прошептала она и широко улыбнулась. — Половина девятого, пора собираться. Я вернусь пораньше, чтобы проводить тебя в Министерство. Не выходи из квартиры!

Она направилась в спальню переодеваться, Драко, проводив её, замер посреди коридора.

— Почему у тебя нет телевизора? Со скуки можно сдохнуть! — громко произнёс он, и Гермиона медленно выглянула из спальни с широко распахнутыми глазами. — Что? — усмехнулся он. — Я привык коротать время месяцами.

— Во-первых, — назидательно начала она, — у меня полно интереснейших книг. — А во-вторых, мне некогда смотреть телевизор. Он мне не нужен.

Она скрылась из вида.

— Телевизор, — шептала она себе под нос, доставая свой рабочий костюм с эмблемой Министерства Магии на груди, — Драко Малфой и телевизор. С ума сойти. Издеваетесь?

— Я всё слышу! — пробасил он из соседней комнаты.

— Блин… вот ушастый.

— Слышу!

— Заткни уши! — сердито крикнула Гермиона.

— Ни за что, ты ужасно мило ворчишь.

— Мило ворчишь! — шёпотом передразнила она. — Мило? — искренне удивилась она.

— Я всё ещё здесь.

Гермиона не смогла сдержать улыбку. Ей нравилось, что его настроение улучшилось, но всё же она не забыла, что разговор их так и не был закончен, однако решила не возвращаться к этому прямо сейчас. Через десять минут она вошла в гостиную в кожаном коричневом пальто мракоборца Министерства и высоких зашнурованных берцах, на ходу вытащила из кармана волшебную палочку и только теперь заметила Драко, замершего у стеллажа с фотографиями.

Вид у него был не то чтобы удивлённый, скорее растерянный, но спустя пару секунд он взял себя в руки и невозмутимо усмехнулся:

— Явись ты к Патрику в таком виде, дело решилось бы через пять минут.

— Если бы некоторые не скрыли от меня его происхождение, я бы так и явилась, уж поверь, — деловито вздёрнула она подбородок. После чего громко произнесла: — Акцио рапорт!

Папка с документами стремительно влетела в гостиную, и Гермиона ловко её схватила. Драко хмыкнул.

— И у тебя получится, — уверенно заявила она.

— Ага, сейчас! — усмехнулся он. — С чего бы?

— Вот увидишь. Когда все эти разбирательства закончатся, мы отправимся в Косой переулок и купим тебе новую палочку. И не корчи эти скептические рожицы. Они, конечно, очаровательны, но ты просто ещё не вернулся в Магический Мир. Ты всё вспомнишь! — убедительно заключила она. — Я скоро.

Гермиона вошла в камин и последний раз взглянула на немного растерянного, но всё же воодушевлённого Малфоя. Порох вспыхнул, и Гермиона исчезла в зелёном пламени.