17 (2/2)

— Все нормально, не беспокойся.

— Я могу зайти?

— Угу…

Дверь тихонько скрипнула и Достоевский прошел в комнату, закрывая за собой дверь. В ванной было теплее, чем во всем доме, потому он не хотел выпускать из нее тепло. Присев на корточки, парень облокотился о бортики ванной, смотря на раскрасневшегося от теплой воды блондина.

— Ты в порядке?

— Да.

— Вылазить не собираешься?

Желтоглазый пожал плечами, ведь и сам не знал, когда будет выходить. Он посмотрел на одетого в легкий свитер Федора.

— Может, сядешь ко мне?

— Вместе не влезем.

— Влезем.

Достоевский кивнул и стал неспешно раздеваться, оставляя одежду на коврике у ванны. Оставшись полностью нагим, он залез в горячеватую воду и сел. Николай сел спиной к нему и откинулся на него, как на спинку стула, разместив голову на его плече. Федор обнял лежащего на нем Гоголя за талию, сильнее прижимая к себе, и оставил легкий поцелуй на шее парня.

Федору казалось, что он сварится в этой ванной, уж больно горяча была вода в ней. Но более горячим был Коля. Достоевский хотел его везде и всегда, сейчас тоже. Вообще удивительно, как у него еще не встал. Николая хотелось довести до громких бесстыжих стонов и дрожи в прекрасном теле. На кровати, на столе, да хоть здесь, в ванной — не важно. Однако, себя он удерживал от своих же желаний, считая, что будет очень некрасиво приставать к человеку, которому и без того тошно. И сейчас трудно было понять точное состояние Гоголя, но по нем заметно одно — ему хуево.

С холодами пришли в его сердце тоска, а в голову — воспоминания, которые хотелось бы напрочь стереть из нее.

С теплом, крепко держась за руки, ушли блеск Колиных глаз, его прежняя активность, желание жить и чудесный заливистый и заражающий смех, который уже давно не был слышен в этом доме.

Федор всячески старается заменить летнее солнце тому, кого он любит. Может, пока это получается неочень, но он все равно не собирается сдаваться. Его цель — сделать так, чтобы Гоголь больше никогда не боялся наступивших холодов и был счастлив даже тогда, когда зуб на зуб не попадает от холода. Он сделает все для счастья любимого, который сейчас так приятно придавливает его своим весом к ванной и размеренно дышит, лежа на его плече.

***</p>

По гостинной разносился звук нажимаемых клавиш на ноутбуке, которому аккомпанировало ежеминутное тихое 《блять》.

Глаза уже слипаются, а оставшийся на дне кружки крепкий несладкий кофе кое-как помогает держать их открытыми. Любовь — любовью, а работать надо, хотя бы ночью. С начала депрессии Коли он решил, что лучше будет выполнять работу в ночное время, когда блондин, напившись снотворного, спит почти непробудным сном.

Федор сравнивал себя с пандой или енотом, ибо у него вокруг глаз были такие же темные круги, как у этих зверей.

Он чувствует, что постепенно отрубается, но его будит громкий звук, заставляющий подпрыгнуть на месте. Это крыса устраивает перестановку в клетке, забираясь под самый ее верх и падая на пластмассовый домик, тем самым двигая его по всей клетке.

— Ебанашка… — на выдохе прошептал Достоевский, переводя взгляд с ноутбука на грызуна, — ты больная?

Ничего не ответила <s>золотая рыбка</s> крыса, лишь продолжила свое любимое занятие — обгрызать синюю краску с прутьев недешевой клетки.

Тяжело вздохнув, он снова принялся работать однако организму, не видавшего нормального сна уже несколько суток, сложно сосредоточиться на работе, но, с горем пополам, Федор смог заставить его это сделать и уснул под утро. Он настолько устал, что даже сработавшая сигнализация машины его соседа не разбудила его, но разбудила Колю. Тот, не увидев рядом с собой Федора, посмотрел на время на телефоне.

07:21

Рановато.

— Федь? — Гоголь негромко позвал возлюбленного, но никто не ответил ему.

Блондин поднялся с кровати и неспеша поплелся на кухню, чтобы попить воды. Когда он проходил мимо гостинной, он увидел Федора, который уснул, сидя на диване, с ноутбуком на коленках и пустой кружкой из-под кофе под рукой. Аккуратно сев рядом, парень посмотрел на выключенный ноутбук. Недолго думая, он нажал на кнопку включения и вскоре его взору был открыт недописанный отчет. Гоголь только сейчас вспомнил, что его парень работает. Тот ведь все время с ним. Готовит с ним, читает с ним, красят стену они тоже вместе, иногда нарочно вымазывая друг друга краской. Федор настолько сильно отдает всего себя Гоголю, что на работу днем просто не остается времени. Тут Николая замучала совесть, ведь его возлюбленный сожет потерять работу из-за его капризов.

Вздохнув, блондин сохраняет отчет, выключает ноутбук и откладывает его на другой край дивана. Накрыв себя и спящего Федора упавшим за ночь на пол пледом, он роняет свою голову брюнету на плечо и вскоре снова засыпает.