7 (1/2)

— Федя?

— М?

— Ты еще не спишь?

— Нет.

Блондин ближе придвинулся к Федору, почти ложась на него.

— Скажи честно, ты импотент?

Достоевкий негромко усмехнулся, смотря на прекрасное личико в свете полуночной луны.

— Нет, с чего такие выводы?

— Да так… — Гоголь без всякого стеснения залез на брюнета, усаживаясь на его бедра и смотря прямо в глаза, — я, между прочим, ждал, что ты на меня сходу набросишься, а ты со своим чаем…

Федор едва сдержался, чтобы не хохотнуть.

— Я просто чаесексуал, Коленька. — парень провел одними кончиками пальцев по икре светловолосого.

— А что я тогда тут делаю? — Гоголь собрался слезть, но чужие сильные руки удержали его на бедрах. Парень посмотрел в темные глаза напротив и улыбнулся Достоевскому, опуская корпус и укладываясь головой на его груди, — Федька, если в ближайшее время у нас ничего не будет, я займусь сексом с огурцом из твоего холодильника, — темноволосый несдержанно засмеялся, а Гоголь больно тыкнул ему пальцем в ребро и услышал тихое «ай», — чего ржешь? Я, по-твоему, зачем сюда приехал? Смотреть на красивого тебя?

— А что, разве нет? — Достоевский потер ребро, в которое так безжалостно был тыкнут чужой пальчик.

— Ну…это не основная цель моей поездки.

-А какая же основная? — глаза Федора блестнули в лунном свет уголки тонких губ слегка потянулись вверх.

— Ты и сам прекрасно знаешь.

— Не знаю, потому и спрашиваю.

Гоголь недовольно посмотрел в глаза брюнета. Недолго подумав, он поднялся с чужих бедер и сполз ниже по чужим ногам, скрываясь под тонким летним одеялом.

— Эй-эй, ты чего удумал? -, Федор поднялся и скинул с гостя одеяло. Последний уже зацепился пальцами за резинку чужих пижамных шорт и немножечко стянул их вниз, совсем чуть-чуть. Брюнет взял обе чужие шаловливые руки в свою и посмотрел в желтые глаза, — ночью надо спать, а не плотскими утехами заниматься.

— А когда, если не сейчас?

— Когда-нибудь, — Достоевский сгреб в охапку блондина и уложил его спиной к себе, крепко обняв за талию, — но не сейчас.

Гоголь лишь тяжело вздохнул, свернувшись калачиком. Недолго подумав, он накрыл ладошкой чужую теплую руку, лежащую на его талии, и очень скоро уснул.

Луч поднимающегося солнца скользнул в спальню, изучая ее жителей. А точнее только одного. Скользнув оранжеватым светом по пятке, он неспеша перекочевал выше по икре и бедру. Ненадолго задержавшись, он снова двинулся в путь и остановился лишь тогда, когда достиг лица спящего.

Блондин поморщился, пробубнев проклятия себе под нос и накрылся одеялом с головой, но больше уснуть он не смог. Скинув с себя одеяло, он нехотя открыл глаза. Взгляд невольно пал на пустующую половину кровати. Парень положил на нее ладонь и ощутил, насколько она остыла.

Тяжело вздохнув, он поднялся и злобно посмотрел на незадернутое шторами окно.

Наощупь, он нашел ножками тапки, данные хозяином дома прошлым днем, и двинулся на поиски его самого. Как только Николай вышел из комнаты, дверь в которую была ранее закрыта, его нос уловил приятный аромат чего-то очень знакомого. Парень шел по дому, принюхиваясь, словно мышка на сыр, и пытался понять, чем это так пахнет. Тихо пройдя на кухню, он остановился в проеме. На столе стояла тарелка с большой стопкой блинов, а у раковины, спиной к выходу из кухни, стоял Федор и, судя по звукам, пытался оттереть сковороду.