Глава 39. Mihi vindicta, ego retribuam. Часть III (2/2)

— С солдатами ясно, а что с остальными?

— Волшебники из организации Бенфлит и те, кто работал на Инквизицию, должны быть наказаны за собственный идиотизм. Но нам дорог каждый волшебник и над этим вопросом нужно подумать.

— Что насчет личной мести? — спросил Нотт.

— Магнус, задержаны все, кто мучил магов в этом адском месте. Одна из них совершенно сумасшедшая больная садистка, та, что издевалась над младенцами. И еще трое ученых-изуверов. Тех, о ком рассказывал Люциус, уже нет в живых. Я не знаю, стоит ли их допрашивать и кто сможет это сделать и остаться в здравом уме, потому просто предлагаю передать их вам, а вы вместе с теми, чьи родственники еще там погибли, сами выберете для них ту смерть, которую они, по-вашему, заслуживают. Будут какие-то другие предложения?

— Я согласен с вами, милорд. Слушать о том, как именно они убивали волшебников и как те страдали, никто не сможет. У нас есть список погибших, этого достаточно, чтобы оповестить родственников, и то, нужно будет обдумать, что именно мы им скажем. Поэтому считаю, что лорды в своем праве. Да смоет кровь врагов ваш гнев, — высказался Бёрк.

— Хотя это и против моих правил, но в данном конкретном случае я считаю это самым правильным, — добавил Дженнер. — И эту больную тоже нужно ликвидировать. Неизвестно, была ли она уже сумасшедшей, когда бралась за это, или свихнулась в процессе. И лечить ее точно не стоит. Вдруг она возьмется за старое?

— Поддерживаю, — коротко сказала Боунс, думая о том, что у нее есть собственная племянница, чья безопасность ей дороже, чем жизнь чокнутой маньячки.

— Как я уже говорил ранее — четверо из попечителей будут казнены. Один уже покинул нас, второй на пути за Грань. Двоих оставшихся ожидает та же участь. Бенфлит, как поступим с ней?

— Надо ее хорошенько допросить и после этого решать. Все будет зависеть от того, знала она о том, что творят ее наниматели или нет, — сказал Дракон. — Офицеров из бункера тоже предлагаю допросить и определить степень их вины. Возможно найдется кто-то, кто не имеет за собой крови и насилия. Таких определить его к солдатам на равных с ними условиях. Капитана допросить и казнить. Он убил на наших глазах своего подчиненного и явно замешан в грязных делах.

— И последнее — какая казнь будет адекватной мерой для тех, кто похищал магов, снабжая тех извергов? — спросила Амелия.

Будь это лет эдак тысячу назад, я бы знал, что делать. Они бы умирали долго, а в конце я бы самолично снес им головы и выставил на стене замка. Но сейчас другое время.

— Я знаю, что нужно сделать, — сказал Люциус. — Нужно снова собрать большое собрание, рассказать о том, что сделано, и предложить всем коллективно решить их судьбу. Но перед собранием вывесить на стенах списки тех, кого эти двое отправили в ад.

— Сжечь их нужно на медленном огне, но перед этим еще колесовать или четвертовать, — проговорил Нотт.

— Когда маги увидят списки и найдут там своих знакомых или родственников, они не поскупятся на боль, Магнус. Я лично проконтролирую, чтобы Флетчер и Уокер были живы до последней минуты, — пообещал Дракон.

После ужина с Монтермаром связался Северус и рассказал, как сложились дела в Италии.

— Нужно будет проследить еще за тем, кто захочет занять его место, и нанесём упреждающий удар. Информацию надо будет передать, конечно, тем странам, в которых есть их агенты и в МКМ, когда мы будем готовы к наступлению против Дамблдора. По поводу лишения магии: если Великая это одобрила, я тем более не стану оспаривать такое решение. Они там окончательно забылись в тепле и спокойствии, нужно было давно встряхнуть этот уголок безответственных сластолюбцев. Завтра домой?

— Завтра, но вечером. Хочу все-таки посмотреть на Стрегонторе, узнать, как бы мог я учиться, если бы моего предка не вывезли в Британию.

— Если бы его не вывезли, его бы отравили или задушили еще ребенком, и ты бы вообще не родился. Но смотри, что там ты хочешь, и не задерживайся более чем нужно. Тебя нам тут не хватает.

Утром Монтермар за завтраком обратился к детям:

— Харри, наказание за ваше пещерное приключение еще действует, но наши уважаемые леди попросили меня разрешить вам всем троим сегодня поездку в вашу будущую школу. Могу я рассчитывать на то, что вы будете вести себя прилично и не доставите проблем нашим дамам?

— В школу? — захлопал руками Харри. — Это здорово! Мы так давно хотели. Обещаю, что мы будем очень послушными и крайне аккуратными.

— И не станете подвергать себя никакой опасности и ни в коем случае не выйдете за границу защитного купола.

— Конечно, зачем нам это делать?

— Не знаю, что может прийти в ваши головы.

— Сэр, мы обещаем, что в наши головы ничего плохого, пока мы будем в школе, не придёт! — горячо поддержал друга Драко.

— Да, сэр, мы обещаем! — повторил Тео.

— Дело в том, что оно может и не быть плохим, но окажется в итоге опасным, — вздохнул Монтермар. — Достаточно того, что вы пообещаете во всем слушаться наших леди, а они уж за вами проследят.

Замок Хогвартс, Шотландия</p>

Наконец и гриффиндорцы смогли выйти к завтраку в новеньких спортивных костюмах. Гордиться, конечно, было нечем, так как они их получили последними, но они все равно были рады и обновкам, и тому, что, в конечном счете, все-таки едут на эту экскурсию, о которой им прожужжали все уши знакомые с других факультетов. Вчера происходили странные вещи: директор Дамблдор пытался зайти в их гостиную, чтобы о чем-то побеседовать с учениками их факультета, но не смог пройти через вход и был очень этим рассержен. Никто из учеников, к кому он обращался, даже за руку не смог его провести внутрь. Тогда он велел домовикам вызвать профессора Макгонагалл, которая, как оказалось, была вместе с главами других домов в их башне, потому она явилась на зов директора не одна. Все главы домов по очереди и все вместе пытались объяснить Дамблдору, что по новым правилам доступ в гостиную домов имеют только сами студенты и глава этого дома. Все остальные, включая даже колдомедиков, могут туда пройти только с главой дома. После чего деканы стали выяснять, зачем, собственно, директор так рвался в Дом Гриффиндора? Тот не стал им ничего отвечать и гордо удалился. Профессор Макгонагалл сказала своим студентам не обращать на чудачества директора внимания, а лучше думать о том, как они завтра будут проходить полосу препятствий, о которой уже известно всему Хогвартсу и что она сама лично собирается в этом участвовать. Эта новость повергла в шок весь факультет, и заставила всех собраться в гостиной и начать действительно обсуждать, в каком порядке им лучше будет идти, и кто, как и кому будет помогать. Младших разогнали по спальням с отбоем, а старшие все пытались продумать свои действия на завтра. В итоге утром некоторые позевывали, но были полны энтузиазма и уверенности, что они не ударят в грязь лицом перед главой Дома, и не могли дождаться, когда за ними приедет тот красивый желтый автобус.

Альбус Дамблдор смотрел на радостные лица детей с раздражением. Как мог всегда верный ему факультет продаться за какие-то тряпки? По тому, как они вели себя за завтраком, было видно, что все они рады предстоящей поездке. Нужно отправить туда своих людей, чтобы они посмотрели, что там показывают и рассказывают ученикам и вообще всем магам. Наверняка, что-то пропагандирующее старые традиции. Ну, ничего, он сегодня заберет посылочку, которую ему передали те маглы, которые разделяют его идеи, и он тогда устроит всем небольшой сюрприз и подгадит репутации традиционалистов. Он собирался поручить исполнение своего плана Флетчеру, но не знал где он живет, так как обычно передавал ему информацию через Грюма, который как закрыл свой камин от Альбуса перед процессом Блэка, так больше и не открывал. Дамблдор собирался после завтрака послать ему патронус с приглашением на встречу в его коттедж в Годриковой впадине. Не хотелось делать все самому, нужно было и о собственной безопасности заботиться.

Минерва Макгонагалл немного волновалась перед поездкой. Это был последний ее шанс наладить со своим факультетом близкие и правильные отношения. Она выспросила у Помоны и Филиуса все, что они могли ей рассказать об экскурсии, и решила, что она должна показать своим львятам, что еще кое-что может. Весь месяц тайно от всех Минерва занималась гимнастикой и тренировалась висеть на веревках, бегать по брусьям и прыгать по шатающимся пенькам: все это она трансфигурировала себе по утрам на опушке запретного леса за хижиной Хагрида. В первые дни она хотела бросить свою затею, так как получалось все у нее плохо, но потом втянулась и сейчас была уверена, что хотя бы обузой отряду своего Дома она точно не будет. Плох тот командир, который не может сам сделать то, на выполнение чего посылает своих бойцов, говорила она себе, когда в очередной раз падала с перекладины, раскачивающейся на высокой сосне. Отбитой пятой точкой, синяками по всему телу, постоянно болящими мышцами приходилось расплачиваться за годы собственной слепоты и глухоты. Но что для настоящего горца какие-то синяки, когда на кону стоит его честь!

Schloss Wolfssen, Шварцвальд, Баден-Вюртемберг, Германия</p>

С утра начались допросы. Всем сквибам, задержанным на базе, задавался один и тот же перечень вопросов. То, что вервольфы на слух определяют правдивые и лживые ответы, было очень удачно — сэкономили литры веритасерума. Тех, кто был прямо виновен в насилии и убийствах, оказалось 36 человек. Дракон надеялся, что таковых будет меньше, но, увы, он снова думал о людях лучше, чем они были на самом деле. Но хуже было то, что почти восемьдесят человек знали обо всем, что творилось на базе и, хоть сами не принимали в этом участия, молчаливо не замечали происходящего. Именно такие люди в средневековье выходили на площади, чтобы посмотреть на аутодафе. С безмолвного согласия таких индивидуумов творится всё зло на Земле. Каждый из них оправдывался тем, что им начальство сказало, что в исследовательском центре не люди, а мутанты и там ученые ищут способы борьбы с ними. Точно так можно было оправдать все. Что приспешники Гриндевальда и его человеческие союзники, служившие Гитлеру, тоже заблуждались, ведомые идеологией лидера. Что с ними поступили по окончании войны жестоко, а каждый из них в душе был хороший человек, но вот так случилось, что попал под влияние фашизма и пошел убивать всех, кого его лидер считал недостойным жить.

Среди всех отобрали наименее виновных — тех, кто совсем недавно поступил на службу, только начал проходить подготовку и даже не знал, что на нижних уровнях есть лаборатория. Из них сформировали отряд, который займется полной очисткой бункера, так как было решено, что все солдаты так и продолжат там проживать весь срок своей трудовой повинности, чтобы они каждый день помнили, за что они отрабатывают свой срок. На каждого будет надет браслет, который позволит им свободно перемещаться по бункеру и по объектам работы, но стоит им захотеть покинуть их, в нем активируется на первый случай заклинание парализации, а на второй — смертельная бомбарда, чтобы кровавая казнь сделала неповадными попытки побега для других.

С простыми исполнителями вопрос был решен. Оставалось разобраться с главными виновниками из тех, кто еще был жив. На допрос Мелани Бенфлит в замок оборотней прибыли Амелия Боунс, Дуэйн Бёрк и Уолтер Дженнер. Решил выслушать главу агентурной сети Фонда в мире магов и Дракон.

— Мадам Бенфлит, скажите, с какого возраста вы сотрудничали с немагическими спецслужбами? — задал вопрос Бёрк.

— Со второго курса учебы в Хогвартсе, с двенадцати лет.

— Что явилось причиной начала этого сотрудничества? — спросила мадам Боунс.

— Меня постоянно унижали в школе, несколько раз я получала травмы, такие как перелом руки или ноги, сильные порезы, ожоги. Администрация Хогвартса все это игнорировала и даже не уведомляла моих родителей о случившемся. Потом обнаружилось, что моих родителей и меня заколдовали, чтобы они дали согласие на мое поступление в Хогвартс, а я охотно туда поехала. Сам Черчилль посетил наш дом и рассказал о великой миссии, которую я могу выполнить ради Британии, став агентом людей в мире магов. Я столько уже натерпелась от этих ужасных чистокровных ублюдков-волшебников, что с радостью согласилась.

— Вы согласились просто так? Без всякой личной заинтересованности? — уточнил Дженнер.

— Сначала, пока я училась в школе, да. Но когда пришел момент выпуска из нее, оказалось, что нет никакого бесплатного обучения для маглорожденных, а есть отсроченный контракт, обязывающий каждого такого студента либо оплатить всю сумму за семь лет обучения, а это оказались огромные деньги, особенно для послевоенного времени: в пересчете на фунты около сорока тысяч. Либо работать по почти рабскому контракту десять лет за минимальную зарплату на того, кто выкупит мой контракт. Я немедленно доложила об этой ситуации и мне выдали деньги для оплаты обучения и сохранения свободы. Когда я пришла на собеседование в Министерство, на мою первую должность меня взяли только из удивления, что мне удалось избавиться от навязываемого всем маглорожденным контракта.

— Господа, эта система действует до сих пор? — сверкнул глазами Монтермар в сторону больших чиновников министерства.

— Насколько я знаю, она точно работала еще пять лет назад, — ответил Дженнер, опустив глаза.

— Мы вернемся к этому вопросу, когда закончим с заключенными, — заметил Дракон, а потом спросил, обращаясь к Бенфлит:

— Вы знали о проведении опытов на базах Фонда и массовых многолетних похищениях магов для этого?

Женщина не сразу ответила, видимо, подыскивая наиболее удачный ответ, но видимо, так и не найдя для себя выигрышного просто сказала:

— Не знала точно, не бывала там никогда, но догадывалась, что что-то подобное происходит.

— Ваша вина и так велика, вы столько лет служили этим монстрам, но еще она увеличена кратно числу тех, кого вы сбили с пути, привлекая к своим делам. Вы не заслуживаете снисхождения. Даже смерть не искупит вины. Я считаю, что эту мадам нужно отнести в группу похитителей и пусть наказание ей определит собрание, — сказал разозленный этой женщиной Дракон.