Глава 31. Встреча в замке Балморал & Последний крестраж (1/2)
Замок Драконий утес</p>
После ужина Монтермар заслушал доклад Нотта, Аккермана и Вальдемара, а потом все вместе просмотрели воспоминания Рабастана о встрече в клубе Праттс.
— По-моему, мне пора навестить её величество королеву, её супруга и сына, — задумчиво сказал Дракон, — что-то мне подсказывает, что они не в курсе планов, которые строят эти люди в отношении принцев. А еще у них можно получить информацию обо всех базах Британии. Составьте по показаниям всех пленных её примерное описание, и, думаю, нам помогут её отыскать.
Кабинет Герцога Эдинбургского, Букингемский дворец, Лондон, Англия</p>
Нынешний Герцог Эдинбургский Филипп Маунтбаттен родился на греческом острове Корфу 10 июня 1921 года. С рождения он носил титул принца Греции и Дании: Его Королевское Высочество был единственным сыном принца Греции Андрея, младшего брата короля Греции Константина I, а его отец, принц Эндрю (в греческом варианте Андрей), был внуком короля Дании Кристиана IX. Матерью принца была Алиса Баттенбергская, старший ребенок Луи Баттенбергского (в английском варианте Маунтбаттена, маркиза Милфорд-Хейвена). В начале 1920-х годов Греция была политически нестабильной, и в 1922 году король Греции Константин I был вынужден отречься от престола. Князь Андрей был заключен в тюрьму, но затем помилован при условии бессрочной ссылки. Принца и его семью вывезли с Корфу на военном корабле английского Королевского флота в декабре 1922 года. Принц Филипп, которому было 18 месяцев, спал в путешествии в кроватке, сделанной из ящика из-под апельсинов. Семья поселилась в Париже, а когда Филиппу исполнилось 7 лет, его отправили учиться по официальной легенде в подготовительную школу Cheam в графстве Суррей. А на самом деле в Brockhurst House Schools в Баклбери, в графстве Беркшир. Это была одна из частных школ для сквибов. Ибо принц Филипп, как и королева Елизавета II, был сквибом. Собственно, именно в этой школе они и познакомились, но для всех была сыграна другая история. Семьи Филиппа и Елизаветы очень надеялись, что их сын родится волшебником, но увы, принц Чарльз тоже родился сквибом. Как пояснил семейный колдомедик, причиной тому, возможно, стало их двойное родство: Филипп и Елизавета — четвероюродные брат и сестра: прабабка Филиппа Алиса Гессенская была родной сестрой короля Эдуарда VII, прадеда Елизаветы. Кроме того, у них есть другой общий предок — принц Людвиг Вюртембергский; таким образом, Елизавета и Филипп по этой линии пятиюродные сестра и брат. Сами родители наоборот обрадовались этой новости, так как рождение будущего короля волшебником могло бы принести проблемы в уже устоявшиеся отношения с магическим миром. А им этого совершенно не хотелось. Все члены королевской семьи получали общее магическое образование доступное сквибам, но делали это инкогнито, ни с другими сквибами, ни с волшебниками контактов не поддерживали, так как публичность их жизни сделала бы соблюдение Статута секретности в иной ситуации крайне сложным.
И вот Герцог Эдинбургский Филипп Маунтбаттен работал в своем кабинете в Букингемском дворце. Он сам занимался его обстановкой и по королевским меркам она была весьма скромной: деревянные панели, крашеные стены, на них жанровые гравюры. Удобная функциональная мебель. Из ценностей: две фигуры людей на лошадях, изображающих принца и его венценосную супругу, играющих в поло, работы известного британского скульптора Линднер, часы Фаберже из королевской коллекции, изготовленные из эмали и серебра с накладным серебряным декором в виде бантика, к которому подвешен циферблат, а также двойная рамка Фаберже с фотографиями Георга VI и королевы Елизаветы, преподнесенная герцогу родителями королевы Елизаветы II в качестве свадебного подарка. Но больше всего Филипп любил в своем кабинете две вещи: коллекцию фигурок политиков и членов королевской семьи, которую он собирал и расставлял у себя в кабинете вдоль одной из стен, и большие напольные часы. Отличительной особенностью этих часов было то, что они как бы состояли из двух частей. Собственно, сами часы были работы мастера George Williams of The Quay (Джордж Уильямс «С Причала»), который работал в Бристоле, поэтому интересной опцией этих часов был указатель уровня «высокой воды» в гавани Бристоля, позволявшей морякам в удобных условиях покидать порт. Механизм был классический, жильный, на двух гирях, завод ключом, с часовым боем, секундная стрелка, дата, фазы луны. Часы были упакованы в классический английский корпус с навершием типа «лебединые шеи», характерным для середины восемнадцатого века. Циферблат позолочен, посеребрен и украшен великолепной гравировкой.
Эти часы располагались на основании в виде деревянной резной тумбы, явно гораздо старше самих часов, чья дверка была украшена объемным изображением дракона, сделанным из золота. Ювелирная работа была изумительной. Несколько раз этого дракона пытались снять с дверцы тумбы, но это никому не удавалось. Впрочем, дверца сама тоже никогда не открывалась. Георг VI незадолго до смерти распорядился перенести эти часы в их спальню, уверяя, что его отец велел его брату хранить их всегда либо в спальне, либо в кабинете, так как это не просто часы, а вроде бы какой-то очень важный артефакт. Древняя реликвия английских королей. После смерти отца Елизавета попросила Филиппа забрать эти часы в его кабинет, так как они ей почему-то категорически не нравились, вот герцог их и забрал, хотя был уверен, что они в силу века их изготовления никак не могут быть древней реликвией. Разве что ею был золотой дракон на тумбе.
Как член королевской семьи Великобритании, принц Филипп занимался множеством проектов. В данный момент он изучал список компаний, претендовавших на вхождение в англо-французский консорциум, который должен будет в следующем году стать главным подрядчиком строительства тоннеля под Ла-Маншем. Он не прочел еще и половины списка, когда дверка тумбы под часами неожиданно засветилась, затем сама по себе открылась, и оттуда вылетел свиток с сургучной печатью на шелковом шнуре и плавно спланировал на стол перед Филиппом. Тот, будучи не королем, а принцем-консортом не решился самолично читать это явно магическое послание, а отправил своего секретаря за его супругой, попросив её прибыть к нему в кабинет по делу, не терпящему отлагательств. Елизавета пришла быстро, и теперь они вдвоем рассматривали послание из тумбы, которая, как оказалось, была чем-то вроде почтового ящика. Свиток явно был пергаментным, а на печати был оттиснут дракон.
— Ну, Филипп, что скажешь?
— Дорогая, это явно не Валлийский дракон с герба Уэльса,<span class="footnote" id="fn_28978164_0"></span> не один из драконов с герба Лондона,<span class="footnote" id="fn_28978164_1"></span> и, вообще, это не геральдический дракон, а просто дракон.
— Не хочешь же ты сказать, что это письмо от какого-то дракона?
— Открывай! Прочитаем — узнаем!
«Доброго дня, Ваше Величество Елизавета Вторая, Королева Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и владений.
Требуется срочная встреча. Дела таковы, что нельзя отложить.
Ожидайте меня сегодня к чаю с супругом и сыном на лужайке Замка Балморал.<span class="footnote" id="fn_28978164_2"></span>
Монтермар Де Ривейн, Де ла Торре Альваро де Луна,
герцог де Ривейра, лорд Де Ривейн,
Великий Дракон».
— И что мы с этим будем делать? — спросила супруга королева. — Балморал, между прочим, в Шотландии, а сейчас уже время к полудню.
— Срочно пошли за Чарльзом и прикажи готовить наш самолет. На такую встречу не стоит опаздывать, а уж тем более её игнорировать.
— То есть ты думаешь, это не шутка?
— Смотри — дверца так пока и открыта. Видимо, мы должны ответить. Напиши пару слов в подтверждение встречи.
Королева села за стол мужа, взяла бумагу с водяными знаками английской королевской семьи и написала коротко: «Мы будем. Елизавета», потом положила записку в конверт и передала мужу. Герцог Эдинбургский осторожно положил конверт в тумбу и хотел было прикрыть дверцу, но не успел — она захлопнулась сама, тумба опять засветилась и погасла.
— Судя по всему, ответ отправлен, — сказал принц Филипп, подергав дверцу с драконом, которая снова отказалась открываться.
Замок Балмóрал, Баллатер, Шотландия</p>
Без четверти пять королева Елизавета, принц-консорт Филипп и их сын принц Чарльз Уэльский стояли рядом на идеальном газоне перед замком Балморал,³ который окружали лесистые склоны шотландских гор.
— Родители, не сочтите за грубость, вы уверены, что сейчас здесь появится дракон, который хочет с нами о чем-то поговорить?
— Сын, мы знаем ровно столько, сколько рассказали тебе, — проговорил Филипп. — И сейчас мы узнаем, действительно ли Великие Драконы существуют или кто-то очень талантливо нас разыграл.
В этот момент вдруг поднялся сильный ветер, и не более чем в пятистах ярдах от королевской семьи возник громадный черный дракон, который шел на снижение, как небольшой самолет. Он приземлился неподалеку от застывших в изумлении Виндзоров и обернулся высоким и красивым человеком лет тридцати пяти в старинной черной одежде.
— Значит, нет никаких легенд, а это все правда, — прошептала Елизавета.
— Я бы не сказал, что все, — произнес Дракон, целуя руку королеве, — многое — откровенное вранье, но есть и достоверные сведения. Приветствую вас всех, господа. Где бы мы могли спокойно и уединенно поговорить?
— Приветствуем вас в нашем доме, Великий Дракон, — произнес принц Филипп, — думаю, нам стоит пройти в Зелёную гостиную, не возражаешь, дорогая?
<span class="footnote" id="fn_28978164_3"></span>
Менее чем через полчаса Дракон наслаждался чаем с пирожными, а королевская семья просматривала воспоминания с собрания в Pratt's Club. Когда они закончились, принц Чарльз вскочил и забегал туда-сюда восклицая:
— Какие мерзавцы! Кто дал им право распоряжаться жизнью моего сына?! И, главное, кто! Мой собственный тесть! Дядя, пусть и двоюродный! Лорд Эндрю! Сэр Чарльз! Мама, что мы будем со всем этим делать?
— Это как раз один из вопросов, которые я бы хотел с вами обсудить, — сказал Дракон. — Я собираюсь разрушить всю созданную ими организацию, и все, у кого руки в крови, понесут равноценное наказание, вплоть до смерти.
— Я понимаю, что их деятельность находится просто за гранью добра и зла, но я хотела бы вас просить оставить их всех жить. Нас, подлинных английских аристократов, не так много, и мы все в той или иной степени друг другу родственники. А времена, когда короли казнили налево и направо, давно прошли.
— Я не могу принять вашу просьбу. Четверо из них будут казнены. Те, которые осознанно финансировали этот конвейер адских смертей и управляли им. Иначе никак. Бран, Беленус, Дагда и Эзус уже мертвы, только еще не знают об этом. Диан Кехт, Таранис и Тевтат останутся жить, но будут подвергнуты коррекции памяти и жизненных приоритетов. Так что ожидайте от них скорых отставок и стремления заниматься исключительно благотворительностью.
— А отец Дианы? — спросил Чарльз.
— Сами решайте, все-таки он ваш близкий родственник. И, как я понял, не был введен в курс подробностей плана, был управляем гордыней, жаждой величия и славы. Мне требуется от вас полный список законсервированных военных баз на территории Британии.
— Я лично подготовлю его к завтрашнему дню, — сообщил принц Филипп, — но как нам вам его передать?
— Вот возьмите, — и Монтермар передал принцу небольшую серебряную фигурку дракона, — когда вам потребуется мне что-то передать, крепко сожмите её в одной руке, а второй прикоснитесь к дракону на той шкатулке, откуда вы взяли мое письмо и она откроется для передачи корреспонденции. И к списку баз еще приложите домашние адреса всей этой шайки, чтобы не тратить время на поиск.
— Это скорее тумба, чем шкатулка, — усмехнулся Филипп. — Завтра ожидайте всю информацию.
— А как их казнят? — неожиданно спросила Елизавета.
— Пока не знаю, но для вашего мира мы придумаем, как прикрыть эти казни смертями от естественных причин или несчастными случаями. Вы же, я полагаю, не хотите привлекать к ним внимания?
— Не хочу, конечно.
— Я бы и Спенсера казнил, — заявил надсадным голосом Чарльз, — а я говорил тебе, мама, что Диана мне не подходит!
— Да тебе кого не предложи — все не подходят, потому, что они не Камилла Паркер-Боулз! Прекрати истерить! Мы не будем казнить деда твоих детей и точка. Завтра вызовем его и отправим куда-нибудь подальше с королевской миссией, пока все тут не закончится. А потом с ним серьезно поговорим, — ответила сыну Елизавета.
— Считаю, что ему срочно нужно навестить Британские заморские территории: Ангилью, Бермуды, Британские Виргинские острова, Каймановы острова, Тристан-да-Кунья, Теркс и Кайкос, Фолклендские острова, — в общем, дел не меньше, чем на год, — предложил Филипп.
— А то и на два. Это отличные места, чтобы проветрить голову, — согласилась Елизавета.
— Я, пожалуй, вернусь к себе, — сказал Дракон, — будем поддерживать связь, покуда вся эта история не закончится.
— А когда закончится? — поинтересовался Филипп.
— Если захотите что-то у меня узнать или о чем-то посоветоваться — я всегда на связи, — ответил Монтермар. — Могу я воспользоваться балконом?
— Пожалуйста, как вам удобно, — ответила Елизавета, чувствуя себя при этом несколько странно.
— Всем счастливо оставаться, — сказал Монтермар, открыл дверь на балкон и через несколько секунд уже удалялся по небу в сторону горизонта.
— Да, повод для встречи, конечно, ужасный, — подытожил принц Филипп, — но если бы не он, возможно, мы бы никогда и не встретились с Великим Драконом.
Замок Драконий утес</p>
Вечером в замке было расширенное собрание с участием Бёрка и Боунс. Монтермар рассказал о своей встрече с королевой и о том, что завтра у них будут адреса баз и организаторов.
— Я бы предложила «брать» всех одновременно с обеих сторон, чтобы никто не успел сбежать, — предложила мадам Боунс. — А у нас арестовать не только тех, кто работает на эту организацию, но и установленных агентов Новой Инквизиции. Они могут всполошиться после исчезновения остатков Департамента Магпопуляций и тоже попытаться исчезнуть.
— А мы сорвем, таким образом, предполагаемый визит в Италию лорда Принца? — уточнил Вальдемар.
— Можно как раз провести чистку тут и захват маглов там или в день, когда он отправится в Италию, и в последующий за ним. У нас как раз будет время подробно разработать операцию.
— Мне кажется, нужно Главного аврора тоже пригласить в замок, чтобы он понимал весь масштаб проводимой работы и знал, кто стоит за всем этим. Он хороший человек, с правильными принципами, отличный организатор и боец, — предложил Бёрк.
— Скоро Мабон. Мы будем проводить обряд по отправке за грань осколков души Темного Лорда, — сказал Монтермар, — приглашаю вас, мадам Боунс, и вас, лорд Бёрк, принять в нём участие и пригласить туда и мистера Дженнера. Там и познакомимся.
— Чьих осколков души? — переспросила взволнованным голосом Боунс.
— Того, кого вы знали, как Воландеморта. Сей маг ухитрился разбить свою душу на несколько частей и оставить их здесь, заключенными в разные сосуды для последующего возрождения, как он планировал. Но я возражаю против этого. Мы собрали почти все из них и на Мабон сольем их вместе и отправим нашими общими усилиями туда, куда его душа давно должна была уйти.
— Кто-то об этом знал? — спросил Бёрк, подозрительно оглядывая бывших Пожирателей смерти.
— Из наших сторонников никто. Я очень сильно подозреваю, что знал Дамблдор, так как один из якорей я изъял у него.
— Вот гнида, — флегматично заметил Руквуд, — я не удивлюсь, если узнаю, что он был связан и с этими магловскими уродами.
— Августус, помягче — тут дамы! — шепнул Рабастан.
— Не волнуйтесь, мистер Лестрейндж, я и не такое слышу в своем кабинете. И, кстати, когда вы планируете начать процессы по свой реабилитации? — спросила мадам Боунс.
— Как только Дамблдор сойдет с поста председателя МКМ, так что где-то в декабре, — ответил за Басти Аккерман.
— Завтра я выдам вам адреса руководителей и всех законсервированных баз в Британии. Разрабатывайте операцию, встретимся послезавтра, чтобы уточнить детали. Двадцать третьего сентября — Мабон, двадцать пятого запланирован отъезд Северуса «на конференцию», так что времени практически нет, — подытожил встречу Монтермар.
Замок Драконий утес</p>
Монтермар попросил Ночера пригласить Харри зайти к нему на пять минут до завтрака. И теперь он смотрел на своего обретенного сына, как он сидит и болтает ногами в кресле, которое ему слишком велико по росту, и думал, не ошибся ли он, привлекая такого малыша к опасному делу.