Глава 30. Жребий брошен (2/2)

По воле Магии Kass2010 130040K

Предыдущая страница Список Следующая глава

— Наказание будет соразмерно вине. Ни больше, ни меньше. Они сами выбрали свою судьбу, участвуя в таких делах. Это их выбор, а не наш. Сегодня мне напомнили, что основная миссия Великих Драконов в Сущем — Карающая десница. Я всячески стараюсь этого сторониться, но от тысячелетия к тысячелетию все возвращается на круги своя. Жребий брошен. Их судьба определена. Пусть возрадуются, что имя мое Монтермар Суровый, а не Турберт Кровавый или Рагенд Безжалостный. Те, кто погибнут в бою, — пусть погибнут. А тех, кто выживут, — мы будем судить. Каждого. И воздастся им по делам их.

Pratt's Club, 14 St. James Street, Park Place, Лондон, Англия

Эндрю Кавендиш был обеспокоен ситуацией. На базе, в которой сейчас хозяйничали маги у них была возможность обнаружить то, что могло привести их в крайне дурное расположение духа, а то и вообще в ярость. Сейчас всем следовало быть крайне осторожными, но почему именно, он не мог объяснить всем попечителям фонда «Следующий век», так как отнюдь не все были в курсе исследований, которые являлись одним из направлений деятельности фонда. Вернее, они, конечно, были в курсе, что, кроме шпионажа, подготовки спецподразделений и проведения некоторых акций, ведется еще и какая-то научная работа, но характер этой работы никогда не освещался на полном собрании. Да он сам, когда сэр Уинстон передал ему вместе с остальным и это, несколько дней не мог спокойно спать, после того как его ознакомили с результатами работы двух волшебников британского происхождения, служивших Гриндевальду, ученых с той самой печально известной базы во Франции. и двух японцев, достойных продолжателей дела доктора Менгеле и генерала Сиро Исии, которые достались Англии после окончания Второй мировой войны. Кавендиш потихоньку избавился от японцев в течение следующих десяти лет, отправив туда, где их заждались тысячи их жертв. Наука наукой, но их методы были просто за гранью добра и зла. Да к тому же они не были магами и недостаточно хорошо понимали цель исследований.

На их место встали маги: одна англичанка, помешанная на идее искусственного формирования у младенцев магического ядра, и два индуса, довольные тем, что могут использовать в своих опытах англичан, которых они считали виновными в почти полной гибели своих родов. У одного из них почти вся семья умерла во время Индийского голода 1899–1900 годов (тогда погибло около 10 млн. человек), а у другого — от чумы во время Третьей пандемии, которая прокатилась в середине XIX века по всем обитаемым континентам, в одной только Индии убив 6 млн. человек. Оба они почему-то считали, что если бы тогда Индия не находилась под властью Британии, то все как-нибудь бы обошлось. О магах, слава богу, заботиться не нужно, чтобы их спрятать. Как только запахнет жареным, он просто передаст им, что нужно временно скрыться, и они сами о себе позаботятся. А вот, что делать с основной базой… По идее никто не знал её точного адреса, кроме ограниченного круга лиц, а те лица, что знают, либо сами находятся на этой базе, либо входят, как и он, в Совет попечителем фонда. Это означало, что шанс на раскрытие её координат был минимальным.

Вечером в «Праттс» стали прибывать попечители. Никто не отказался присутствовать на очередном полном заседании, так как каждому Кавендиш выслал письмо, в котором упоминал, что на этом заседании будет объявлена важная информация, касающаяся общей безопасности фонда. За ужином обсуждали состоявшуюся на днях высылку советских дипломатов и других официальных лиц, обвиненных в шпионаже, и ответные меры СССР, предполагаемую эффективность частичных экономических санкций США против ЮАР. Плюсы и минусы недавней денежной реформы в Израиле. Бран по секрету сообщил, что через три дня состоится встреча глав правительств по вопросу подписания соглашения об обесценивании доллара США по отношению к японской иене и немецкой марке путем вмешательства на валютных рынках. Эта новость всех привела в оживленное состояние, и каждый стал быстро просчитывать последствия данного серьезного экономического шага для себя лично и варианты быстрых действий, которые могли бы минимизировать возможные убытки, а также обсуждать, как это отразится на британской экономике. За разговорами незаметно перешли в курительную с кофе и коньяком, и тут Беленус, наконец, сообщил, что у их общего проекта серьёзные проблемы, и кратко поведал о проведенной операции и её последствиях.

— А почему это, позвольте вас спросить, мы узнаем постфактум о таких вещах, которые в итоге оказались для авторов этой «замечательной» идеи лаем не на то дерево? — вызывающе спросил покрасневший от возмущения Балор. — Мы, кажется, договаривались о том, что все попечители и лица, которых непосредственно касается наш общий план, будут в полной безопасности! И что получается? Сейчас вы нам говорите, чтобы мы стали еще осторожнее, чем были?

— Я разделяю ваше, Балор, возмущение, — заметил ледяным тоном Диан Кехт, — но меня еще очень интересует, чем именно могут быть так сильно недовольны волшебники, что вдруг бросятся нас искать? Что там такого было в том бункере?

— Да-да, меня тоже очень интересует этот вопрос, — поддержал коллегу Таранис.

Беленус очень аккуратно донес до попечителей информацию о содержании исследований, проводимых в рамках проекта еще со времен окончания Второй мировой войны, и о том, чего им удалось, благодаря этим исследованиям достичь.

— Да вы охренели просто! Мне на@@@ть на ваши достижения, если по вашей вине я и моя семья теперь находимся в огромной опасности, — проорал совсем уже алый лицом Балор.

— Мне тоже кажется, что это совершенно недопустимые формы получения информации, — заметил позеленевший, в противоположность Балору, Тевтат. — А то, что мы все будем отвечать за решения, принятые только некоторыми из попечителей, просто не укладывается в моей голове. Волшебники жили обособленно, варились в своем котле и никогда не лезли в наши дела. А теперь вы разбудили спящую собаку!

— На вашем месте, уважаемый Балор, я бы не пыхтел как перекипевший чайник, — осадил крикуна Бран, — ранних признаков того, что принц Уильям родился волшебником, мы пока не наблюдаем. И если через три-четыре года магические выбросы так и не начнутся, нам либо придется откладывать наш план еще на одно поколение, что крайне не желательно, либо работать над его магическим ядром и каналами, раскачивая первое и укрепляя вторые, чтобы ваш внук не остался простым сквибом, как ваша дражайшая дочь. И методика таких действий — только одно из направлений исследований.

— Никакая самая благая цель не может оправдать такую жестокость, какую допустили вы, — серьезно сообщил Таранис, — боюсь, что я буду вынужден отказаться от участия в дальнейшем в этом проекте.

— Поддерживаю коллегу, — заявил Диан Кехт.

— И я также, — добавил Тевтат.

— Думаете, это вам поможет, чертовы чистоплюи? — поинтересовался Эзус.

— Возможно, что не поможет, — ответил Диан Кехт. — Зато, когда меня будут убивать, моя совесть будет спокойна. Я не считаю политические игры большим грехом, но быть ответственным за смерти сотен людей я не подписывался.

— Да как вы не понимаете — они не люди! — возмутился Бран.

— Они живут, дышат, женятся, рожают детей, умирают — для меня они такие же люди, как и мы, — сказал Таранис.

После этих слов он встал и направился к выходу. Диан Кехт и Тевтат последовали за ним.

— Придется проводить срочное переизбрание Заместителя Великого Мастера, Председателя совета и Великого секретаря. Как мы все понимаем, после такого дезертирства оставаться на руководящих позициях в ОВЛА эти люди не могут, — сообщил после ухода уже бывших попечителей Бран.

— Эзус, поднимите их досье и подготовьте всю компрометирующую их информацию, чтобы постепенно сделать её достоянием гласности. В кабинете министров им тоже не место, — распорядился Беленус. — На этом заседание Совета пока предлагаю завершить. На следующей встрече поговорим о наших дальнейших шагах в свете произошедших изменений.

***

Беленус покинул курительную последним. Последним, как он считал. Но в реальности за его спиной шел довольный своей сообразительностью Рабастан Лестрейндж, который второй день в мантии-невидимке, одолженной у Харри, следил за тайным входом в клуб Праттс, о котором сообщил в своих «записках» побывавший там ранее Генри Марч. Басти поспешил в замок, чтобы поделиться важнейшей информацией, которую ему повезло так быстро получить.

Schloss Wolfssen, Шварцвальд, Баден-Вюртемберг, Германия

Уже сработавшаяся группа по ведению допросов в составе Вальдемара Вольфссегена, Вольфганга Аккермана и Магнуса Нотта дополнилась сегодня Главным аврором Уолтером Дженнером и главой невыразимцев Дуэйном Бёрком.

— Мать Магия, ну почему опять я? — покачал головой Магнус Нотт, доставая фиал с каким-то зельем приятного травянистого оттенка и опрокидывая его в себя. — Усиленное успокоительное от лорда Принца — хотите, вам тоже выдам? — ответил он на вопросительные взгляды остальных.

— Не откажусь, — проговорил Дженнер.

— И мне пожалуйста выдайте, — попросил Бёрк.

— Я ещё дома залился, — отказался Аккерман.

— Мне все равно не поможет, — покачал головой вервольф. — Если все готовы — заходим.

В допросной, зафиксированная антимагическими наручниками на железном стуле, их дожидалась Хлоя Томпсон, к которой было очень много вопросов, и которая вызывала у всех большое желание причинить ей мучительную смерть немедленно, отомстив за всех замученных ею волшебных младенцев.

Волшебница выглядела совершенно спокойной. Ответы на вопросы давала развернутые и даже рассказывала о том, о чем её не спрашивали, явно гордясь своей работой и достижениями. Только личные темы обсуждала неохотно. Но, тем не менее, магам удалось выяснить, что эта адская целительница — плод кровосмесительной связи родных дяди и племянницы. А теория возможности искусственного формирования у младенцев не магов магического ядра явно была маниакальной. Вырубив допрашиваемую на некоторое время, Аккерман сказал:

— Мы имеем дело с явно выраженной психопаткой, чье заболевание скорее всего вызвано генетическими дефектами в результате инбридинга. На лицо снижение критических способностей мышления, ведущих к неправильному толкованию реально существующих фактов и нарушением эмоциональной координации мышления и поведения. Вследствие этого она считает весь этот бред сверхценной идеей. Удивительно, как её наниматели этого не заметили.

— И что вы, Вольфганг, предлагаете?

— Не беру на себя ответственность что-то предлагать. Я просто констатирую факт, что у этой женщины большой непорядок с головой. Наверное, следует провести экспертизу у Януса Тикки. Но сначала доложить об этом милорду.

— Согласен, — сказал Вальдемар, — тогда пока оставим её в покое. Перейдем сразу к Флетчеру или сделаем паузу?

— Думаю, не стоит растягивать это сомнительное удовольствие надолго. Пускай ведут этого мерзавца, — проговорил Бёрк, и все с ним согласились.

Мундугус Флетчер, пробывший ночь и утро в каменном мешке Голодной башни, выглядел уже не так уверенно, как в момент его задержания, осознав, что что-то пошло явно не так. Перед волшебниками сидел приземистый кривоногий человек с длинными растрёпанными рыжими волосами, грязный, в неопрятной и несвежей одежде, распространяющий аромат немытого тела, перегара и зловонного табака, полностью оправдывая свое имя («Mundungus» — устаревшее название низкопробного табака, с дурным запахом). Он смотрел налитыми кровью глазами на весьма странную компанию, восседавшую за хромированным столом в помещении, полном разного рода пыточных приспособлений. Из пятерых он узнал троих: лордов Нотта и Бёрка, а также Главного аврора Дженнера. Двое других, судя по именам, которыми их называли (Вальдемар и Вольфганг) и слишком правильному произнесению английских слов, были чужестранцами, скорее всего немецкого происхождения. Чем он мог провиниться перед такой компанией, Флетчер не представлял.

— Мундугус Флетчер, скажите, вы ведете списки волшебников, которых поставляли на опыты на базу «Варуна»? — с презрением как в голосе, так и на лице спросил сереброволосый и сероглазый иностранец.

— А? Что? Я? Какие списки? Вы что-то путаете, ничего такого я не делал, — решил все отрицать Флетчер, у которого все похолодело внутри, когда он услышал, о чем его спрашивают.

— Мы не спрашиваем вас, делали вы это или нет. То, что вы к этому причастны, — уже установленный факт. Вы понесете за это наказание и, скорее всего, будете казнены. Но вот умрете вы легко и быстро или будете неделями корчиться в башне от тёмных проклятий, голода и жажды, зависит от вас. Если вы поможете нам установить личности ваших жертв, мы попросим принимающего решение о быстрой смерти для вас, — проинформировал Флетчера Нотт.

— Ничего не знаю! Какие у вас есть доказательства? Где мой адвокат? Я имею права не давать показаний до суда.

— Ты придурок, Флетчер, — гаркнул Дженнер, — м@@@к, мерзавец и тупой идиот. Ты отправил на пытки и смерть сотни магов: мужчин, женщин, детей и младенцев. Я сам лично приму участие в твоем наказании, если меня удостоят этой чести. Но боюсь, что желающих приложить к этому руку будет слишком много и на всех твоего жалкого тельца не хватит. Поэтому, либо ты сейчас говоришь нам, где списки твоих жертв, либо ты нам их все равно отдашь, но тебе перед этим будет больно. Конечно, не так больно, как тем магам, которых ты сдал на опыты садистам, но достаточно, чтобы желание хоть частично искупить свою вину тебя посетило.

Но то ли Флетчер реально был придурком и тупым идиотом, то ли просто не поверил словам Главного аврора и продолжил упорствовать:

— Ничего такого вы со мной не сделаете. Вы же все у нас благородные маги. Отдайте меня под суд, пусть Визенгамот докажет, что я виновен в том, в чем вы меня обвиняете.

— О Мордред, как не хочется руки пачкать об это дерьмо, — вздохнул Нотт.

— А мы не будем, — сказал Вальдемар и вызвал двоих своих помощников. — Наденьте на ЭТО пыточный гроб по размеру и подвесьте на внешней стене Голодной башни. Как надумаешь сотрудничать, Дуг, поори, — кто-нибудь тебя услышит.

— Дуг? Кто ты? Я тебя знаю — голос знакомый, а внешность — нет. Вы не имеете права! Министерство магии Британии запретило пытки!

— Так мы и не в Британии, а ты все еще на что-то надеешься, гиппогрифье дерьмо? — бросил «на дорожку» в спину Флетчеру Нотт.

Наложив силенцио на сопротивляющегося Мундугуса, оборотни потащили его прочь из камеры.

— Прервёмся на обед или последнего допросим? — спросил Вальдемар.

— Извините, но я не готов сейчас что-то есть, — сообщил Бёрк.

— Боюсь, я тоже не смогу, — ответил Нотт, — давайте последнего, кто там у нас остался? Сквиб-подельник Флетчера?

— Да, некий Чарльз Уинстон. А еще он убил одного из погибших тогда в деревне.

— Короче, во всех отношениях приятный господин, — подытожил Бёрк.

Уинстону на вид было где-то от тридцати пяти до сорока лет. Внешность он имел ничем не примечательную, что для рода его занятий полезно. Попробуй, опиши полицейскому или аврору того, кто имеет стандартную мужскую стрижку, длиннее армейской, но короче, чем британка, тусклый цвет волос, водянистый цвет глаз, ничем не примечательные черты лица, средний рост и среднюю же полноту. Эдакий «человек толпы». И сейчас он сидел перед магами, излучая всем своим видом, взглядом и запахом (его ощущал Вальдемар) безудержный страх.

— Мистер Уинстон, — устало начал Дуэйн Бёрк, — чтобы у вас не было иллюзий и вы понимали серьезность своего положения, информируем вас, что нам известно, что именно вы совместно с Мундугусом Флетчером снабжали исследовательский отдел базы «Варуна» волшебниками для проводимых там опытов. Так же мы знаем, что вы убили одного из наших людей при нападении на наш объект. Нас интересуют списки тех, кого вы похитили и отправили на опыты. Мы хотим установить имена погибших. Вы можете облегчить свою смерть, оказав нам в этом содействие, или отправиться висеть обездвиженным в клетке на стену крепости кормить воронов рядышком со своим подельником, который уже нашел там свое место. Отказываясь от сотрудничества, вы только делаете хуже себе. После нескольких кусков мяса, вырванных заживо голодными птицами, вы все равно нам расскажете все, что знаете и даже чего думаете сейчас, что не знаете.

— Но я не могу вам в этом помочь! У меня нет таких списков, и имен я не знаю! Я просто передавал Мундугусу «заказ», кто нужен, а потом приходил, куда указывал Флетчер, и забирал там «товар», обменивая его на деньги. Никаких имен мне не сообщалось.

— Вы готовы выпить сыворотку правды, чтобы еще раз подтвердить это ваше утверждение? — предложил Вальдемар, наполняя водой стеклянный стакан, стоящий на столе, и доставая из кармана фиал с зельем.

— Готов, — согласился Уинстон.

Вервольф накапал в воду сыворотки, Уинстон её выпил. Подождав положенные пять минут, чтобы сыворотка подействовала, Бёрк снова задал свой вопрос, а Уинстон слово в слово повторил ответ.

— Это плохо, конечно, но это правда, — резюмировал Нотт.

— Послушай, парень, — спросил его лорд Нотт, — ты знал, для чего привозишь этих людей на базу?

— Это были не люди, а мутанты! Они опасны для людей, и их там исследовали, чтобы понять, как нам от них защищаться.

— То есть ты не сожалеешь о сделанном? — уточнил Главный аврор.

— А почему я должен сожалеть? Это было частью моей работы. Мы очищали Британию от разных уродов, работали, так сказать, санитарами леса, — твердо заявил допрашиваемый.

— И даже грудных младенцев было не жалко? — спросил Бёрк.

— Грудные младенцы выросли бы в больших мутантов, а так мы их освободили от этого ужасного будущего.

— Где находится ваша главная база?

— Не знаю, нас туда перевозили не указывая адреса.

— Она в Британии?

— Не знаю.

— Она на острове Великобритания?

— Нет, на другом.

— Сколько всего вас служит на фронте борьбы с мутантами?

— Пара сотен бойцов, сколько ученых, я не знаю.

— Что будем с ним делать? — спросил Аккерман.

— Дадим ему с собой в Голодную башню тетрадь и ручку, пусть пишет все, что вспомнит о своей службе. Эй, ты слышишь, нас парень? Готов записать все, что сможешь вспомнить? Особенно нас интересует информация о главной базе. Как она устроена, сколько этажей, как охраняется. Если информация покажется нам ценной, твоя участь будет легче, — сказал Вальдемар, немного кривя душой, так как он был уверен, что Чарльз Уинстон уже труп, настолько была велика его вина, да еще и без малейшей тени раскаянья.

— Я готов, — ответил пленник, и его увели писать показания.

— Мерзость, какая мерзость, — сказал Нотт укладывая голову на холодный металлический стол. — Я не хочу больше никого допрашивать.

— А почему мы Флетчеру не дали сыворотку правды? — вдруг просил Дженнер.

— Это было бы для него слишком просто, — ответил вервольф, — мы дадим ему её завтра, а сегодня пусть получит хотя бы тень тех ощущений, на которые он обрек сотни людей.

Предыдущая страница Список Следующая глава