Глава 21. У Гномов. Часть III: На грани жизни и смерти (2/2)
— Молитесь, чтобы с ними ничего не случилось.
Где-то на склонах Малутановых гор, Габиджафол</p>
Проснувшись, Харри обнаружил, что они проспали весь день, так как снаружи палатки была глубокая ночь. Северус спал. Лоб его не был таким горячим как до сна, но все еще был теплее, чем его собственный, как обнаружил Харри, прикладывая попеременно ладонь то к своему, то к северусову лбам. Мальчик решил его не будить, раз он еще нездоров, и приготовить еду на костре, чтобы потом покормить своего старшего друга, надеясь, что в темноте их похитители прекратили поиски до утра. Он насобирал вокруг палатки сушняка, собрал конструкцию для подвешивания котла, которую им сделали еще во время игр в индейцев эльфы. Налил из бездонной фляги в котел воды и минут десять провозился с разведением огня, но все же справился и с этой задачей. Когда в кипятке «заварилась» его походная еда, он пошел будить Северуса, чтобы накормить его, чтобы он набрался сил.
— Северус, просыпайся и поешь. Северус, — он потряс его за плечо.
— Ммм… Харри, сколько времени?
— Десять вечера пятого дня. Идем, я еду приготовил.
— Еду? Но как?
— Как-как, на костре!
Северус с трудом вылез из гамака и дошел до табуретки. Зачерпнув ложкой, что-то очень необычное на вид, но издающее очень вкусный запах, да к тому же и горячее, он его попробовал. Вкус был вполне приличный.
— Харри, что это?
— Это кус-кус с вяленым мясом и овощами. Алонсо мне порекомендовал и сделал такую походную смесь.
— Очень вкусно. Я сначала есть не хотел, а сейчас аппетит появился. Ты мой спаситель.
— Я был твоим спасителем днем. У тебя был сильный жар — ты помнишь это?
— Жар? Но почему? Не должно было его быть. Рана была хорошо обработана. А ты как себя чувствуешь, Харри?
— Я хорошо, но я сильно испугался и дал тебе четверть флакона «Последнего шанса» разведенного в воде. Но у тебя до сих пор, как мне кажется, температура.
— Ты все правильно сделал. Я думаю, что когда мы выберемся отсюда, у меня перед тобой будет десяток жизненных долгов. Давай, доедай, и сделаем перевязки.
Когда сняли бинт с раны Харри, выяснилось, что она практически зажила. А вот у Северуса дела были нехороши. Его рана выглядела воспаленной и совершенно незажившей.
— Северус, ты знаешь, что такое кураре?<span class="footnote" id="fn_28501797_1"></span>
— Кураре? Нет, не слышал, а что это?
— Это растительный яд, которым индейцы, жившие на Амазонке, смазывали свои стрелы.
— Яд, как я не подумал, что стрелы могли быть отравлены? Но, постой, а почему у тебя тогда нет такой реакции, как у меня, и рана совсем зажила?
— Отец сказал, что я дракон, только еще маленький, чтобы оборачиваться. А что драконам какой-то яд? Я думаю, что тебе нужно выпить еще часть того зелья, чтобы утром тебе стало лучше, и мы могли идти дальше.
Северус снова промыл свою рану, залил её антисептиком и перевязал. А затем покорно выпил полкружки воды с зельем и улегся в гамак.
— Харри.
— А?
— У тебя случайно нет с собой какой-нибудь книжки?
— Есть, та, что я начал читать в замке, про гномов. «Хоббит» называется.
— Почитай немного вслух, можешь?
— Нет проблем, большой брат. Итак, 13 глава «Пока хозяина не было дома». Тем временем гномы сидели в беспросветной темноте. Со всех сторон их обступила мертвая тишина. Ели они мало и мало разговаривали. Время шло, но они не знали — день сейчас или ночь и сколько прошло суток. Они боялись шевельнуться, так как в туннеле громко отдавалось эхо от их возни и голосов. Они засыпали и просыпались в той же нескончаемой темноте и тишине…
Харри читал-читал и не заметил, как и сам уснул. Утром он проснулся от того, что кто-то зажал ему рот. Он сразу попытался ударить нападавшего, но открыв глаза, увидел, что это Северус. Он приложил палец к губам и показал жестом, мол, слушай, что там снаружи. А там снова оказались похитители. Харри не понимал, как они все время их находили. И хотя палатка была им невидна и для них недосягаема, но все равно такое близкое присутствие врагов — это было страшно. Что конкретно те страшные гномы говорили, было не расслышать, но зато стало слышно, когда они пошли в другое место, так как шум голосов и шагов удалялся.
— Подождем еще немного, осмотримся, соберемся, и я нас, насколько смогу, аппарирую назад по дороге к столице.
— А как ты себя чувствуешь?
— Лучше, Харри, лучше.
Но поскольку лоб его был покрыт испариной, в это «лучше» мальчик совсем не поверил. Через полчаса Северус взлетел до вершин деревьев и посмотрел оттуда вниз на лес, чтобы найти в нем «дорогу» по которой уложены вахрамы: они же были на склоне горы, и видно должно было быть далеко. Так и вышло.
— Дорога проходит ниже, по долине. А через горы она идет вон там, где две горы сходятся вместе. Наверное, между ними есть ущелье. Я там высмотрел поляну недалеко от этих гор, туда и перенесемся. А там потом пешком пройдем до ущелья, — сказал очень бледный после своего полета Северус.
— Давай ты выпьешь пару глотков «Кипучего дня», — предложил Харри, — а то как бы ты нас мимо не пронес в таком состоянии.
— Мимо не пронесу, а вот расщепить нас может. Ты прав, давай, где там у тебя тоник хранится.
— А что значит «расщепить»?
— Это когда часть тебя перенесется, а часть останется.
— Это ужасно! Выпей тогда побольше тоника, я не хочу оставить часть себя этим уродам.
На поляну у двух гор они попали точно и целыми. А вот энергии тоника Северусу хватило только на аппарацию, установку палатки и кипячение воды для обеда. Съев свою порцию еды, Принц чуть не вырубился прямо на табуретке. Харри еле успел его растормошить и довести до гамака. Самому ему спать не хотелось, и он продолжил читать свою книгу, взяв немного тех глазированных орешков дерева клури, что они купили в Нижнем городе. Орешки были вкусные, напоминали по вкусу кешью в карамели. Но брать еще мальчик не стал. Кто знает, сколько им идти до ближайшего жилого места, а его запасы еды не бесконечны…
Пендгунуд, Восточный материк, Габиджафол</p>
Дракон летел всю ночь без перерыва. Где-то под утро он обогнал шиквахрам, отправленный в погоню за похитителями, полный вооруженных гномов. Когда рассвело, Монтермар оказался на побережье. Снизив высоту полета, он легко увидел просматривающиеся через неглубокую воду камни вахрамов, и полетел над ними через пролив между материками. Если береговая линия западного материка была лесистой и пологой, то побережье восточного представляло собой склоны достаточно высоких гор, которые либо обрывались в море крутыми скалами, либо сбегали в него плавными уклонами с песчаными бухтами на конце. Последний вахрам лежал именно в такой бухте. Но шиквахрама поблизости от него не было. Все это Монтермар успел разглядеть, подлетая к горе за бухтой, в которой, как он предполагал, должен располагаться Пендгунуд, главный город отступников. Желая навести как можно больше страху, чтобы долго с этими недогномами не разбираться, Дракон сделал почетный круг над бухтой на бреющем полете, издал самый свой мощный рык и выдохнул струю пламени прямо в морскую воду, локально вскипятив её.
Местные жители точно были недалекого ума, так, как увидев Дракона, дышащего огнем, вместо того, чтобы бежать и прятаться, повысыпали из своих пещер наружу. Закатив глаза на такое глупое поведение, Монтермар спланировал на ровную площадку у подножья горы, и сел там с самым недовольным видом, еще раз громко рыкнув. От толпы отделился важный и прилично выглядящий гном и, сделав несколько шагов в сторону Дракона, остановился. Монтермар в этот момент обернулся в свою человеческую форму и грозно сказал:
— Я пришел за своей семьей, которую вы похитили. Если хотя бы один волосок упал с их голов, я уничтожу вас всех, как недостойных жить. Приведите их немедленно!
— Но среди нас нет чужаков.
— Кто ты?
— Я Кхагам, здешний правитель.
— Кхагам, а ты знаешь кто я?
— Мать мне рассказывала про Великих Драконов, которые правили нами до ужасного исхода. Ты один из них?
— Верно, и уже жил не первую тысячу лет, когда свершился День Гнева Драконов. У меня не будет к вам жалости, если только я прямо сейчас не увижу свою семью.
— Но у нас, правда, их нет!
— Кто из твоих людей отправился в Гаримаердург за добычей — где они? Эти уже мертвые гномы осмелились возложить руки на мою семью. Как их найти?
Кхагам обернулся назад, к толпе взглядом и жестом призывая кого-то подойти и дать Дракону ответы на его вопросы. К правителю подковылял хромой гном и сказал:
— Клан Такхаз отправился семь лун назад на вторую землю, их ждали две луны назад, но они не вернулись.
— То есть они сейчас еще на том материке?
— Да, о Великий.
— Я ухожу, но если что-то там случилось, я вернусь. И все сгорите заживо, чтобы вам было так же больно, как будет больно моему сердцу.
Монтермар обернулся и стремительно взлетел, направляясь обратно. У оставшихся на берегу было только одно на всех желание: чтобы этот страшный дракон нашел тех, кого он ищет, целыми и невредимыми, так как гореть никому совершенно не хотелось.
Где-то на склонах Малутановых гор, Габиджафол</p>
К вечеру Северус так и не проснулся, а Харри не знал, будить его или нет. Он обтер его лицо платком, смоченным водой. И пожалел, что не может поменять ему повязку. Снова развел предпоследнюю четверть фиала «Последнего шанса» в воде и споил этот напиток почти бессознательному Северусу. Харри уже становилось серьезно страшно: что он будет делать, если Северусу не станет лучше, а завтра зелье закончится? А если вдруг сломается артефакт дяди Августа? Он не сказал, какой у него срок действия. Вдруг такие вещи садятся как батарейки? Для того чтобы отогнать плохие мысли, Харри достал из кармана фляжку с «Перламутровой радостью», и отпил из неё. На душе сразу стало легче. И Харри представилось, как отец их ищет, и завтра утром возьмет и наконец найдет. И сразу отнесет Северуса к докторам, которые его тут же вылечат. А потом они все отправятся домой. Дома он, Харри, будет, смеясь, рассказывать Тео и Драко, как умирал от страха в палатке на неизвестно какой горе с бессознательным Северусом в гамаке и бродящими вокруг злодеями-похитителями. Так он и заснул, полный радостных мыслей.
А утро показало, что тоник — тоником, а реальность совершенно не такая, как Харри вчера пригрезилось. Не зря он вчера размышлял о работе охранного артефакта. Похитители снова бродили рядом с их палаткой, но уже значительно ближе, чем в предыдущие дни. Видимо, место, которое призма делала безопасным, постепенно уменьшалось в размерах. Хорошо бы это происходило не так быстро. Северус снова был горячим, но Харри все равно решил приводить его в чувство, чтобы перевязать его рану. Принц глаза открыл, но не был совсем в себе. Он понял, чего хочет от него мальчик, и снял повязку. Рана выглядела уже получше, чем вчера, но все еще не хотела заживать. Харри сам её промыл водой и облил антисептиком и еле уговорил Северуса наколдовать самому себе повязку и выпить последнюю четверть эльфийского зелья, прежде чем он снова вырубился. Сам Харри спать не хотел, так как полностью выспался. Он доел остатки пирожков, которые еще лежали в корзинке под стазисом, так как разводить огонь сейчас снаружи мальчик не рискнул, чтобы не выдать их местоположение. Он сделал еще глоток «Перламутровой радости», чтобы сильно не бояться, и продолжил читать свою книгу и грызть орешки, периодически отвлекаясь на то, чтобы обтереть пылающее лицо Северуса водой.
В районе обеда он прислушался: нет ли кого-то вблизи палатки, и вышел из нее наружу, чтобы провести эксперимент, как далеко распространяются чары невидимости и насколько хороши чары недосягаемости. Действие чар теперь распространялось всего каких-то два ярда. «На день-два еще хватит», — подумал Харри, а что делать дальше, он не знал. Поскольку заняться ему было особенно нечем, он стал думать: а как именно находят их те похитители. Они смотрят в какой-то артефакт. Но почему они на нем должны отображаться? Может быть, на них стоит какая-то метка? Что-то вроде следящего устройства. Харри решил проверить сначала себя. Он снял всю верхнюю одежду, и стал ее ощупывать, здраво рассудив, что вряд ли ему пометили нижнее бельё. На штанишках никаких изменений обнаружено мальчиком не было, на обуви тоже. А вот под задней частью воротника курточки обнаружилась чужая булавка, с камешком на конце. Приподняв голову Северуса, он нашел такую же булавку и под его воротником. Из инструментов у него была пила, топор и молоток. Он расстелил салфетку, на которую положил топор, а на него одну их булавок и хорошенько стукнул по её бусине, превратив её в мелкие осколки. Также поступил и со второй. Затем завязал все крошки и стальные части булавок в узелок, вынес его из палатки и быстро-быстро отбежал от нее ярдов на тридцать, там бросил и вернулся обратно. Он запыхался, сердце колотилось от страха. Но дело было сделано — их больше не будут находить везде эти страшные гномы. Вот бы еще Северус аппарировал их отсюда подальше…
Но старший друг пребывал в бредовом полусне, а спасительного зелья больше у Харри не было. Он открыл магловскую аптечку, разложил лежащие в ней лекарства и стал читать к ним инструкции пытаясь найти что-нибудь про высокую температуру или жар. Нашлось лекарство для понижения давления, от сердечного приступа, слабительное и обратного действия препарат, мазь от ожогов. Харри отложил те, про которые было написано, что они от боли и жаро-пони-жающие таблетки. Было еще лекарство, о котором очень много непонятного было написано, мальчик только понял что оно лечит гнойные раны. Что такое гнойные он не знал. Возможно у Северуса были такие?
Он измельчил по одной таблетке каждого из этих тех видов и смешал в очень маленьком количестве воды в столовой ложке. Кое-как пробившись сквозь жар к сознанию Северуса, упросил его открыть рот и выпить лекарство. После чего дал ему запить его водой. Пирожки кончились, но у Харри еще была плитка шоколада и те орешки. Готовить на улице было страшно, а Северус сейчас ему был не помощник. Ничего, шоколад и орешки — это целый пир, по сравнению с тем, как он питался еще совсем недавно. Снова сделав глоток своего веселящего тоника, Харри раскрыл спасительную книгу, отвлекающую его от страшных мыслей, и прочел:
«Глава 14. Огонь и вода. А теперь, если вы, как и гномы, хотите узнать новости о Смауге, вернемся на два дня назад, когда он разнес склон с потайной дверью и в бешенстве улетел. Был вечер. Жители Озерного города Эсгарота сидели по домам, испугавшись сильнейшего ветра и промозглого воздуха…»