Глава 19. У гномов. Часть I: Радушный приём (2/2)

— Монтермар Суровый? Реально, отец? — ухмыльнулся Харри.

— Кем я мог быть, когда моего отца, твоего деда, зовут Турберт Кровавый, а моего брата, твоего дядю, Рагенд Безжалостный?

— О, у меня есть еще дед и дядя?

— Забудь, сын. Лучше тебе с ними никогда не встречаться.

— Меня интересует другое, — подал голос Северус, — кем они меня считают, если обращаются к нам как к семье?

— Может они приняли тебя за даму? — хихикнул Харри. — А что? Бороды у тебя нет, волосы длинные, черные как у нас всех. Можно я буду звать тебя здесь мамочка?

Северус дал расшалившемуся ребенку подзатыльник и решил, что расспросит Дракона позднее, так как они пришли в какое-то большое помещение, посередине которого стоял длинный и широкий, но низкий стол, явно рассчитанный на рост гномов. Монтермар взмахнул рукой, и в одном из торцов стола возникли три кресла. Одно, то, что посередине, смахивающее на троноподобное сиденье Дамблдора, второе, по правую руку от первого, тоже богато отделанное, но со спинкой пониже, и одно небольшое детское, слева от места Дракона.

— Не замечал за вами, милорд, тяги к таким вещам, — съязвил Северус.

— Здесь положение обязывает. Они не поймут, если я буду вести себя иначе.

Один из гномов встал и, видимо, собрался произносить приветственную речь, но Монтермар жестом остановил его и сказал:

— Будем считать, что вы сказали, все, что там сочинили, а я все это выслушал. Давайте сразу к делу. Несите карты и показывайте, где может быть, по вашим расчетам, первородное серебро.

Гномы нисколько не обиделись, скорее даже обрадовались, притащили огромную карту своего мира. Оказалось, что мир у них странный, только с двумя материками, которые расположены с одной стороны, а с другой стороны планеты — только океан. Хотя может быть у них еще просто не было потребности проводить дальние исследования. Гномы указали, в каких горах уже выработанные рудники и какие они просят Дракона облететь.

— А на втором материке не хотите сразу исследования провести?

— Не хотим, — поспешно ответил один из старейшин, — туда будет сложно добираться, да и когда тут будут найдены месторождения, нам их хватит не на одну сотню лет. А если не хватит, мы можем снова пригласить вас в гости.

Сказал он вроде бы все правдиво, но было что-то скрытое в словах, что немного резануло слух Монтермара.

— Я могу быть уверен, что, пока я буду отсутствовать, моя семья будет в полной безопасности?

— В городе вашему супругу и сыну ничего не угрожает, даём вам слово!

Когда Северус понял, что его только что назвали супругом Дракона, он резко вскинулся и укоризненно посмотрел на Монтермара, а тот шепнул ему: «Пусть так думают, тебе какая разница, ты их больше никогда не увидишь, а мне так будет спокойнее».

— Пока меня не будет, покажите моей семье все ваши достижения, особенно в науке и технике. Они оба этим интересуются, а мой супруг — мастер зелий. Но есть одна проблема, — сказал Дракон гномам, — они вас понимают, но говорить на вашем языке не могут. Нет ли у вас каких-то артефактов-переводчиков?

— У нас есть переводные скрижали. Мы поддерживаем связь с некоторыми мирами и используем их для общения.

— Покажите, где мы будем жить, принесите эти скрижали и подайте обед. После отправлюсь на поиски, а вы будьте готовы начать знакомить мою семью с вашим миром.

Покои им предоставили двухкомнатные. Где уж они взяли кровать на рост Дракона, непонятно, видимо, специально изготовили. Так вот, эта кровать была такого размера, что он мог в ней спать как вдоль, так и поперек. А соседняя комната, видимо, была приготовлена для Харри, так как кровать там была значительно меньше. Обойдя все углы и заглянув во все шкафы, Дракон сказал:

— Ночуйте вместе на этой кровати, вроде бы тут спокойно, а там кто знает, что придет кому в голову.

— А ты, отец?

— Я не вернусь, пока не закончу всю работу. Если что-то случится — у вас у каждого на синхрономе есть третий, красный камушек. Нажмите его сильно, и я буду знать, что с вами что-то случилось. Северус, проверь, как здесь работает твоя магия.

Принц попробовал скастовать несколько разных заклинаний — вышло не очень хорошо.

— Очень слабый отклик. Если бы я был менее сильным волшебником, то вообще бы ничего не смог и посчитал бы, что в этом мире нет магии.

— Тогда не доставай палочку без крайней нужды. Ни к чему им знать, что ты маг.

После довольно вкусного и простого обеда, Монтермар дождался сопровождающих для Северуса и Харри, велел им еще раз напоследок быть острожными и ушел, чтобы обернуться и взлететь с площади. А один из гномов-сопровождающих подал гостям пластины, сделанные из какого-то металла и деревянные палочки и сказал:

— Попробуйте что-нибудь написать.

«Привет, — написал Харри, — куда вы нас сначала поведете?»

Гном прочитал и проговорил:

— Можно начать с ткацкого цеха или мастерской тоников.

«С мастерской тоников!!!» — быстро написал Северус.

— Это недалеко, следуйте за мной.

Они вышли из Дома приемов и свернули на площади в какой-то переулок, состоящий из абсолютно одинаковых домов, сложенных из ровных каменных блоков. Окон в этих домах было мало, или они были маленькие и располагались высоко.

— Это разные мастерские. Потому не во всех помещениях есть окна. Для безопасности, — пояснил их сопровождающий, и они зашли в двери одного из домов, причем Северусу пришлось изрядно нагнуться, чтобы не разбить голову.

Мастерская тоников, Гаримаердург, Габиджафол</p>

Гном поздоровался с двумя другими, находящимися в прихожей, и объяснил, кого он привел, велев показать все, что заинтересует высоких гостей.

— Меня зовут Араноб, я мастер по изготовлению тоников. Знакомы ли вы с какими-то из них?

«Кипучий день», «Бодрое утро», — написал Северус. «Радужный закат», — добавил Харри.

— Теперь я знаю, кому мы поставляем эти тоники в объединенный мир, — засмеялся мастер, — и как вам они?

«Выше всяких похвал. Я сам мастер зелий, и знаю толк в этом, поверьте»,  — написал Северус.

— О, так мы коллеги! — обрадовался гном. — Очень хорошо, а я боялся, что и как я буду объяснять, тому, кто в этом ничего не понимает. Идемте в рабочий зал.

Они прошли в достаточно большое помещение, все заставленное какими-то чудными устройствами, похожими на стальные бочки. Некоторые из них вращались, подвижно соединенные со статичными подставками. Другие периодически выдыхали в воздух струи пара с ароматами трав, часть покачивалась влево-вправо на колесном ходу.

— Здесь мы готовим экстракты, — пояснил гном.

«Экстракты? Зачем?» — быстро черканул Северус.

— Мы не используем варку при производстве тоников. Все ингредиенты смешиваются уже в готовом виде без нагревания.

«Что за процессы тут идут?» — спросил Северус.

— Здесь проходит мацерация: мы измельчаем тот ингредиент, из которого хотим получить экстракт, и помещаем вот в этот или закрытый сосуд вместе с экстрагентом. Поднимаем температуру до необходимой именно этому ингредиенту и настаиваем, помешивая (вращая). Через определенный срок сливаем готовую вытяжку. Вот тут идет перколяция…

Так они ходили от устройства к устройству, и Северус все время задавал свои вопросы. Харри стало скучно, и он спросил: «А покажете, как вы их смешиваете?»

— Да, давайте пройдем в зал готовых продуктов.

Сначала Северусу показалось, что он попал на стекольный завод. В центре этого зала стоял огромный каменный прилавок, на котором толпились различные стеклянные ёмкости и устройства: колбы различных форм и размеров, дефлегматоры, капельницы, диализаторы, дозаторы, мензурки, спирали, конденсаторы, поглотители, фиалы, трубки и много еще того, названия чему зельевар не знал. А Харри тем временем смотрел на стены, вдоль которых на полках были расставлены бутыли с жидкостями, как казалось, всего спектра оттенков, воспринимаемых человеческим глазом. Некоторые из жидкостей были прозрачными, другие — матовыми как молоко. В одних плавали искорки, а в других бежали пузырьки. Именно так в представлении мальчика должна была выглядеть настоящая лаборатория. Заметив, что первый гном оккупирован Северусом, который расспрашивал его о назначении той или иной стеклянной штуковины, к Харри подошел другой гном, и спросил:

— Хочешь смешать какой-нибудь тоник?

«Конечно хочу, можно что-то для хорошего настроения?»

— «Перламутровая радость», думаю, подойдет. Держи, — и гном подал Харри простую коническую колбу, — я буду отмеривать, а ты наливать и вот так перемешивать, — и гном изобразил в воздухе как он помахивает дном колбы. — Пятьдесят рухов экстракта сиреневого будавника. Перемешивай. Тридцать рухов перламутровой луники. Перемешивай. Сорок рухов голубой рулиссы. Сто рухов звездной воды. Перемешивай — и готово!

Харри с удивлением следил как простые сами по себе жидкости превращаются в потрясающей красоты напиток. Он был реально перламутровый, как внутренняя сторона ракушки, и в нем зажигались и гасли небольшие звездочки.

— Северус, смотри! Это мы сделали! Я помогал! Это «Перламутровая радость» для хорошего настроения!

— Ты молодец, Харри, — сказал зельевар, — не устал?

— «А можно еще?», — попросил мальчик того гнома, с которым они смешивали тоник.

— Можно, — сказал гном, — только давай я перелью этот в закрывающуюся емкость, и ты потом возьмешь его с собой, как подарок. Что ты еще хотел бы сделать?

— «Можно «Кипучий день»?

— Можно…

В итоге так весь день они и провели у мастеров тоников. Вернулись в отведенные им покои к вечеру, поужинали и сразу легли спать, чтобы завтра встать пораньше и побольше успеть посмотреть, так как неизвестно, когда вернется Монтермар.