Глава 2. Башня, ДМП & джентльменский Pratt's Club (2/2)

— Готов, — ответил Дамблдор, пораженный такой тщательной подготовкой, а также списком лиц, с которыми ему запрещено общаться, так как именно с ними-то он и хотел переговорить, за исключением, пожалуй, какого-то Скоулджа, которого он вообще не знал.

— Назовите себя, — скучным голосом начал задавать протокольные вопросы Петер Ругхарт.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

— Где и когда вы родились?

— 16 июля 1881 года в Насыпном Нагорье.

— Где проживаете сейчас?

— Во время учебного года я живу в покоях директора в Замке Хогвартс, в Шотландии. Когда у меня есть свободное время, я живу в своем коттедже «Сирень», в Годриковой Впадине, в Глостершире.

— Хотите ли вы сообщить что-то следствию по существу исков или сделать какие-то признательные заявления до начала следствия?

— Хочу. Хочу сообщить, что я не признаю себя виновным и считаю все это политической провокацией. Так и запишите.

— Так и записываю: «Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор виновным себя не признает, считает поданные иски Рода Блэк политической провокацией», — проговорил в слух, записывая в протокол слова Альбуса, Петер Ругхарт. — А почему, кстати, политической? Ведь в исках нет ни слова о политике?

— Я — фигура политическая, причем большой величины. И всякое дело, в которое пытаются меня включить, чтобы опорочить мою репутацию, — это политический акт.

— Понятно, — проговорил Ругхарт. — Нужно ли вам время для подробного ознакомления с исками, или вы готовы дать показания их сути прямо сейчас?

— Мне необходимо время, — сказал Дамблдор, — сколько максимально я могу получить?

— Три дня, — ответила ему Амелия.

— Вот три дня мне и дайте, — сказал Дамблдор, который действительно не был готов сейчас отвечать на вопросы, на которые в принципе не могло быть нормальных ответов.

— Хорошо, — сказала мадам Боунс, — тогда жду вас через три дня пятого сентября в десять часов утра. Дополнительно вам будет отправлена повестка.

Pratt&#039;s Club, 14 St. James Street, Park Place, Лондон, Англия</p>

«Праттс», который принадлежал Эндрю Кавендишу, был одним из старейших джентльменских клубов<span class="footnote" id="fn_28076067_2"></span> и располагался по соседству с самыми известными Carlton Club и Boodle&#039;s на Сент Джеймс стрит. Как и в большинстве старых английских клубов, в «Праттс» были свои традиции, и некоторые — достаточно чудные. Например, для удобства гостей всех сотрудников мужского пола называли «Джорджами», а женщин туда просто не нанимали. В этом клубе было около шестисот членов, но в столовой на цокольном этаже могли обедать одновременно только четырнадцать. И каждую вторую пятницу этот обеденный зал по вечерам всегда был зарезервирован для встреч попечителей фонда «Следующий век». Попечителями являлись весьма примечательные личности, составляющие цвет английской аристократии, успешные политики и государственные деятели. Этих загадочных попечителей никто из других членов клуба никогда не видел, так как они проходили через отдельный вход и скрывали свою внешность под плащами с капюшонами, низко надвинутыми шляпами или, наоборот, высоко намотанными шарфами — всё зависело от погоды. Сотрудники службы безопасности Лорда Кавендиша всегда проверяли перед каждой встречей весь цокольный этаж на наличие подслушивающих устройств, но даже с учетом этого «попечители» обращались друг к другу исключительно по псевдонимам, которые отражали либо их положение в обществе, либо род деятельности. Они понимали, что возможности магов в шпионаже превосходят человеческие, несмотря на все новинки технического прогресса и те артефакты, которыми они обладали благодаря своим агентам в магическом мире.

Балором<span class="footnote" id="fn_28076067_3"></span> именовался Эдвард Джон Спенсер, 8-й граф Спенсер, английский аристократ, политик и военный, по совместительству отец Дианы, принцессы Уэльской. Браном был Принц Эдвард, герцог Кентский, внук короля Георга V, двоюродный брат королевы Елизаветы II и по совместительству Grand Master (Великий мастер) <span class="footnote" id="fn_28076067_4"></span> ОВЛА.<span class="footnote" id="fn_28076067_5"></span> Беленусом назвался сам Лорд Эндрю Роберт Бакстон Кавендиш, одиннадцатый герцог Девонширский и Pro Grand Master (Про Великий Мастер) ОВЛА.<span class="footnote" id="fn_28076067_6"></span> Дагдой был Чарльз Кадоган, виконт Челси, граф Кадоган, один из богатейших людей Англии и Deputy Grand Master (Заместитель Великого Мастера) ОВЛА. Диан Кехт — был псевдоним Питера Нормана Вуттона, барона Вуттона, заместителя Министра здравоохранения Великобритании и Assistant Grand Master (Помощник Великого Мастера) ОВЛА. Таранисом именовался Дэвид Лоундз, барон Лоундз оф Стенли первый секретарь Министра энергетики Великобритании, а также President of the Board (Председатель совета) ОВЛА. Тевтатом был Эдвард Найджел Дерлинг, барон Дерлинг, второй заместитель Министра сельского хозяйства, рыболовства и продовольствия Великобритании и Grand Secretary (Великий секретарь) ОВЛА. Имя Эзуса носил Сэр Бродерик Эдвард Бафф, с 1977 бывший заместителем министра обороны и разведки, а с 1980 заместителем генерального директора MI5. Кроме того, он был Великим Мастером ложи Стадхолм № 1591, куда ранее входил покойный Уинстон Черчилль.

— Уважаемый Балор, вам не кажется, что в нашем генеральном плане появились некоторые трещинки? — задал вопрос Эзус.

— Что вы имеете в виду, уважаемый Эзус? — прищурился крупноватый мужчина со светлыми волосами и не самым красивым лицом.

— По роду моей деятельности я имею доступ к достаточно секретной информации. Так вот, недавно мне на глаза попалась одна папочка, в которой сообщалось что совсем недавно, пару месяцев назад Чарли<span class="footnote" id="fn_28076067_7"></span> возобновил отношения с Камиллой, а ведь мы потратили достаточно много сил, чтобы они прекратились до свадьбы и более не возобновлялись.

— А я-то тут причем? — возмутился Балор.

— Так ваша Ди имеет подозрительные отношения со своим личным телохранителем Барри Маннаки. Об этом там тоже было, — заметил Эзус.

— Напомню, что я предлагал на позицию королевы-матери правителя единой с волшебным миром Британии Джоанну Селвин-Ллойд, дочь барона Селвина-Ллойда, чей род восходит к Джону Гонту — английскому принцу и герцогу Ланкастерскому, третьему сыну короля Эдуарда III, чья внучка стала супругой Эдмунда Тюдора, который, возможно имел непосредственное отношение к волшебному миру, так как стал прямым основателем магических Родов Гонт и Селвин. Но вы все решили, что Ди больше похожа на «прекрасную принцессу из волшебной сказки» и «добрую мать Отечества». Хотя родоначальник вашего рода, ничем непримечательный простолюдин Генри Спенсер, живший в XV веке и утверждавший, что он потомок рода Диспенсеров, чью родословную можно отследить до XI века, но это были только его слова. Зато достоверно известно, что никаких родственных связей ни с одной из королевских династий у Спенсеров нет. А Виндзоры, а точнее вся Саксен-Кобург-Готская династия, для аристократии волшебного мира ничего не значат. В идеале для них король должен быть Плантагенетом, в крайнем случае, Ланкастером, Тюдором или Стюартом.<span class="footnote" id="fn_28076067_8"></span> После того, как в 1807 году умер Генрих Бенедикт, последний представитель династии Стюартов, всех остальных королей маги не почитают как законных правителей Британии. Диана Спенсер, став матерью будущего единого правителя, никак не усилила его позиции по притязаниям на правление Магическим миром, — заметил Бран. — А выбрали бы мы Джоанну нам, возможно, удалось бы, кроме всего прочего, получить в союзники сильного мага, Лорда Селвина, их близкую родню. И теперь бы не пришлось его убивать!

— Кстати, что-то он особенно не захотел умирать. Как так вышло, сэр Эзус? Агенты в вашем ведомстве теряют хватку? — поинтересовался Тевтат.

— Агенты ничего не теряют, тот, кто всадил в него нож, поклялся, что он проткнул ему сердце, да и нож был отравлен. Тут дело не в агентах, а в силе волшебников. Видимо у них есть такие средства, о которых наши агенты-маги не знают, — ответил Эзус.

— А не проще было сделать ему дырку в голове из снайперской винтовки? Тут никакая магия не поможет! — поинтересовался Диан Кехт.

— Так нужно было. Это должно было выглядеть не как заказное убийство, а как месть старых врагов. Вышло только совсем наоборот. Эти волшебники в последнее время меня все больше раздражают своей активностью. Столько лет сидели в болоте и гребли в его жиже в нужную нам сторону и вдруг оживились! — сказал Дагда. — Что там Дамблдор?

— О! Сей светоч велел нам не предпринимать никаких акций без его одобрения, — сказал Бран, — считает, что мы не имеем понимания тонкостей политики в магической Британии.

— Нам удалось внедрить одного из наших людей на курсы в общественный центр, он сообщил, что они затевают какую-то историческую стройку. Не по масштабам, а по назначению. Будут строить «историческую магическую деревню» для ознакомления молодежи с подлинной историей и обучать их там традициям, обрядам и всему тому, что нам совершенно не нужно, — рассказал Беленус. — Мы должны ликвидировать этот проект на начальной стадии строительства.

— Как именно? — поинтересовался Эзус.

— Спалить там всё к чертовой матери, но так, чтобы они думали, что это кто-то из магов действует —  какие-нибудь недобитки из шайки Темного Лорда, — ответил Беленус.

— Мне кажется история с Темным Лордом несколько, мягко скажем, устарела, — заметил Эзус, — её надо чем-то подкрепить в умах волшебников, но, —  чем уж и не знаю. Тут скорее подойдет обвинение Ордена Дракона в том, что его сторонники пытаются регрессировать магический мир, возвращая его к устаревшим традициям и не давая развиваться.

— То есть стройку подожгут адепты Дамблдора? Во имя прогресса? — уточнил Дагда.

— А почему бы и нет? Подтолкнем еще раз нашего протеже поближе к линии боевых действий, а то что-то его сторонники вообще где-то все затихли, а как же борьба с Тьмой во имя Света? Непорядок! — сказал Таранис.

Пристань у Маяка Старт-Пойнт, Оркнейский остров Сандей, Англия</p>

Покинув ДМП, несмотря на запрет, Дамблдор первым делом решил отправиться в Азкабан, так как самую большую угрозу в расследовании для него представлял сам объект иска Сириус Блэк. Если он в достаточно здравом уме для дачи показаний в суде, то ему только нужно принять веритасерум и рассказать свою историю правдиво, как все иски сразу получат свое основание. Хотя не должно было остаться никаких улик, которые указали бы на то, что именно Альбус его определил в Азкабан, а никакой не суд, даже при этом скандал будет такого масштаба, что он сильно рискует слететь с должности Верховного Чародея, а это совсем не желательно.

Паром стоял у пристани, а маг, им управляющий, сидел на открытой части парома и удил рыбу.

— Добрый день, — сделал «хорошее лицо» Альбус, — как улов?

— Да что у берега-то поймаешь, — ответил моряк, — так мелочевка. Была бы донка, половил бы бородаток, они поболе десяти дюймов в длину. А на удочку только вот.

Маг презрительно пнул стоящее рядом ведро, явно недовольный размером улова и спросил:

— Вы что-то хотели?

— Мне нужно в Азкабан, жаль, что вынужден прервать вашу рыбалку, — ответил Альбус.

— Нужно так нужно, — ответил моряк, — давайте разрешение.

— Какое разрешение? Разве вы не знаете, кто я? — удивился Дамблдор.

— Кто ж вас не знает-то, но разрешение должно быть. Недавно вышел указ никого в Азкабан не везти, будь он хоть сам Мерлин, если разрешения подписанного Главой ДМП у него нет, — ответил волшебник и снова забросил удочку, так как понял, что никакого разрешения у Дамблдора нет, — и сразу скажу, что Министерство давно озаботилось моей защитой от любых подчиняющих заклинаний, чтобы не было никаких инцидентов с побегами.

Дамблдору жутко захотелось проклясть этого мага как-нибудь позаковыристее, хотя он понимал, что он тут совершенно ни при чем.

— И, кстати, та надпись до сих пор так и осталась на стене Азкабана. Комендант что только ни пробовал, ничто её не берет, — бросил в спину уходящему Великому чародею капитан парома, — и ни дождь, ни соленая морская вода, ни ветер и солнце никак на нее не действуют — выглядит как новенькая.

После этого Альбус поспешил аппарировать, чтобы точно не проклясть ехидного мага.