Глава 1. В ДМП, в Ватикане и в Хогвартсе (1/2)

Департамент обеспечения Магического Правопорядка, Лондон, Англия</p>

Еще до девяти утра Амелия Боунс отправила Ньюболда и О`Нейла за Аластором Грюмом,<span class="footnote" id="fn_28050219_0"></span> которого требовалось допросить до того, как она схлестнётся с Дамблдором в деле Блэка. Они ощутимо задерживались. «Неужели Грюм оказал сопротивление?» — подумала Амелия. Но потом сама себя поправила: «Да вряд ли, он бы не стал. Повода даже как такового нет». Наконец, без двадцати десять Энтони и Дермонт ввели в её кабинет бывшего Главного Аврора по прозвищу «Грозный глаз».

— Что же ты, Амелия, парней за мной гоняешь? Прислала бы патронус, я бы сам пришел, — сказал, усаживаясь в кресло, отставной аврор.

— Ты бы пришел, да успел бы перемолвиться с тем, с кем я не хочу, — честно ответила мадам Боунс, зная, что с Грюмом такая политика сыграет лучше, чем словесные кружева и недомолвки.

— Хм, о ком ты это, не пойму? — искренне удивился Аластор.

— Клятва магией — и вся информация твоя, — ответила мадам Боунс.

— В чем клясться? — поинтересовался Грюм.

— В неразглашении любым способом информации, которую ты узнаешь сегодня в этом кабинете, — ответила Амелия, — можешь добавить, что сам будешь говорить тоже правду.

— Нет уж, о неразглашении дам клятву, а о правде — это на суде. Я даже не знаю, о чем ты меня спрашивать будешь. Вдруг там, какую женщину скомпрометирую своими ответами? — притворно весело ответил Аластор, внутри же наоборот собрался и сосредоточился. Такие клятвы просто так просить не будут — дело, видимо, серьезное.

— Давай клянись, времени мало у меня, — ответила мадам Боунс.

— Я, Аластор Грюм, клянусь сохранить втайне всё, о чем сегодня мне станет известно в кабинете Главы Департамента обеспечения Магического Правопорядка, и не передавать эту информацию третьим лицам ни в устной, ни в письменной, ни в какой-либо другой форме. Я сказал — так и будет.

— Спасибо. Я чуть позже дам тебе все материалы дела для ознакомления, но я хочу сначала услышать от тебя ответы на некоторые вопросы, — сказала Амелия. — Ты помнишь дело Сириуса Блэка?

— Конечно, помню, он же был мой сотрудник.

— Ты проводил его допрос?

— Не совсем допрос, скорее беседу.

— Но ты же уже тогда не работал?

— Не работал, но я попросил Главного аврора Уолтера Дженнера пропустить меня к нему. Хотел понять, что его толкнуло на такие преступления.

— А почему на твоей «беседе» присутствовал Альбус Дамблдор?

— А кто это сказал?

— А это пока не важно, важно то, что у меня есть показания этого человека.

— Я пока не понимаю, к чему все эти вопросы, но да, Альбус присутствовал. Я же был членом «Ордена Феникса» — он попросил, я не мог отказать.

— И что показала беседа? Блэк сознался в том, что он сторонник Темного Лорда и специально провел его в дом Поттеров, а потом убил Питера Петтигрю и пятнадцать маглов?

Перед ответом на этот вопрос Грюм задумался. Неожиданно он понял, что Сириус, в общем-то, ни в чем не сознавался, а только сидел и всё время повторял «я виноват, я виноват».

— Хочешь, я скажу, почему ты молчишь? А потому, что не было признания! А потом, что ты помнишь о суде? Ты давал показания? Или просто присутствовал там — это же был твой коллега, подчиненный, соратник — не могло быть не интересно, как пройдет процесс. Помнишь тот день, когда был суд? Кто там вообще выступал? Как именно звучал приговор? — наседала на него Амелия.

— Не был я в суде, — раздраженно ответил Грюм, — потому ничего и не знаю.

— А может быть, просто не было суда? Как-то очень подозрительно: кого ни спросишь — никто там не был. Разве что на суде было двое: Сириус Блэк да Альбус Дамблдор, который подписал распоряжение о его заключении в Азкабан.

— Это ты сейчас серьезно все говоришь? — уточнил Аластор.

— Более чем! Вон иди в тот угол моего кабинета, я сейчас выдам тебе все материалы по делу «Блэк против Министерства и Дамблдора». Сиди, читай показания, протоколы и заключения менталистов и смотри воспоминания. Потом дальше поговорим.

Сама же Амелия вызвала Петера Ругхарта, который вчера занимался расследованием в Общественном центре, отделила их пологом тишины от Аластора Грюма, и приготовилась выслушивать отчет о проделанной работе.

— Вчера мы взяли устные показания и воспоминания Аделины Розалинды Гринфилд и Дункана Персиваля Честертона, которые проводили в момент разговора Лордов Селвина и Нотта собеседования с кандидатами. Аделина беседовала с Хоунор Ларкин по вопросу обучения на герболога, Дункан разговаривал с Сайрусом Илствином о записи на лист ожидания в фермерскую программу. Неподалеку дожидался своей очереди Леланд Эллджер. Мы связались со всеми кандидатами и пригласили их зайти в Общественный центр. Там попросили ответить на наши вопросы, используя дар одного из охранников центра определять, говорит волшебник правду или лжет.

— Что, действительно там есть такой маг? — удивилась мадам Боунс.

— Да, и не один! Как минимум их трое. Все они присутствовали на снятии показаний как у миссис Гринфилд и мистера Честертона, так и у троих потенциальных информаторов врага. Все трое независимо друг от друга (это я настоял для чистоты эксперимента) молча написали одно и то же имя — Леланд Эллджер. Как потом они объяснили, он соврал, отвечая почти на все вопросы: цель прихода в центр, зачем вам эти курсы, слышали ли вы, о чем разговаривали Лорды Нотт и Селвин, передавали ли вы кому-нибудь эту информацию, — рассказал Ругхарт.

— Надеюсь, вы не стали его арестовывать? — уточнила Амелия.

— Ну что вы, мадам, кто же сразу арестовывает раскрытого агента? Мы повесили на него следилку и отправили за ним наружку, — сказал Петер, — что-то да должно сработать!

— Это всё?

— Еще нет! Далее я по своей собственной инициативе, прихватив одного парня-детектора лжи из охранников Центра и начальника СБ Кернера Вольфганга Аккермана, вернулся в тратторию «Buonissimo», где мы еще раз поговорили с синьором Зингеролле и взяли у него воспоминания, из которых потом сделали неподвижные колдофото, так как Аккерман выдвинул интересные идеи: во-первых, попробовать «пробить» нападавших через магловский Аврорат, сказал, что у них есть специальная «база данных» всяких отморозков, а во-вторых нанять частного детектива-сквиба, чтобы он вел это дело с магловской стороны, — доложил Ругхарт.

— Это все — отличные идеи, работайте, Петер, дальше в этом направлении, — сказала Амелия, потом взглянула на Грюма, который просматривал очередное воспоминание и сказала, — пришли ко мне Ньюболда с О`Нейлом, пусть отчитаются, что им удалось найти в Хогвартсе.

Энтони и Дермонт явились сразу же, видимо, догадывались, что следом за Питером на отчет пойдут они. Ньюболд начал:

— Мы тщательно обыскали рабочее место Ирмы Пинс в библиотеке. Не нашли абсолютно ничего предосудительного, а также не обнаружили никаких контактов ни в каком виде. Сделали вывод, что на работе она такой информации не держала. Затем мы отправились осматривать её личные покои. Эта Пинс оказалась большой педанткой, она сохраняла всю переписку, которую когда-либо вела. За период «до вербовки» на наш взгляд интересны несколько писем Альбуса Дамблдора, где он просит её содействовать его трудоустройству в Хогвартс и дать знать, когда здесь появится вакансия. Остальное — переписка с однокурсницами, покойными родителями и также скончавшейся уже её двоюродной сестрой.

— Далее мы обнаружили переписку с её, по показаниям менталиста, вербовщиком Джорджино Беннтичиано в 1934-м году. Мадам на тот момент было уже пятьдесят три года (она же однокурсница Директора), а этому итальянцу всего двадцать пять. Конечно, Пинс, как и любая нормальная волшебница, которая за собой следит, не выглядела на свои пятьдесят с хвостиком и, судя по их очень и очень горячей переписке, отношения у них были совсем не платонические. Надо сказать, этот Джорджино был еще тот затейник и скабрезник. Я читал, мадам, и краснел, — продолжил О`Нейл.

— Хорошо. А после 1934 года с кем она переписывалась? С этим Джорджино? — уточнила Амелия.

— Увы, он её бросил, — ответил Дермонт, — так сказать, завлек добропорядочную даму в преступную паутину и посчитал свою миссию выполненной.

— Дермонт, вы можете разговаривать нормальным языком? Откуда вы этого понабрались? — удивилась Мадам Боунс.

— Начитался записей в её ежедневнике — они все такие образные и патетичные. Но ближе к делу. Больше никакой личной переписки мадам библиотекарь не вела. Летом, когда уезжала в отпуск, получала открытки из Хогвартса от профессора Трелони. Профессор писала почти всегда одно и то же: скучаю, жду, когда вернешься, вспоминаю наши совместные вечера. Возможно, их соединяло нечто большее, чем любовь к русской поэзии, — сделал предположение О`Нейл.

— Любовь к русской поэзии? Откуда такие сведения? Вроде нигде такого не было записано? — удивился Ньюболд.

— Ну как же ты не помнишь! Профессор нам сама об этом рассказала, когда мы её допрашивали по поводу исчезновения Северуса Снейпа, она еще стихи читала про ядовитое дерево, — заметил О`Нейл.

— Очень смутно припоминаю, но про зельевара. Про Пинс — не помню, — покачал головой Энтони.

— Что-то еще было необычного? — обратилась Амелия к Дермонту.

— Вы знаете, да, кое-что мне показалось подозрительным. У нее была целая пачка пустых бланков заказа в лавке зелий Шайверетча. Как это странно, подумал я, — почему не у того же Малпеппера? Его Аптека находится на Диагон Аллее, а «Яды и Отвары Шайверетча» — на Ноктюрн Аллее — что бы там делать приличной леди, да еще и хогвартскому библиотекарю? И что я сделал, как вы думаете?

— У наст тут не вечер вопросов и ответов! Хватит разыгрывать представление, просто докладывайте, Дермонт! — осадила своего сотрудника мадам Боунс.

— Слушаюсь, мадам. Бланки заказов были прошиты с одной стороны как магловский блокнот. Вывод — либо она сначала отрывала бланк и на нем писала, либо писала, а потом отрывала. Первый вариант нам бы ничего не дал. Но слава Мерлину, она писала прямо в блокноте. Применив особое заклинание, которому меня научил мой профессор рунологии, я смог прочесть тончайшие следы отпечатков записи, сделанной на оторванном листе, — пробарабанил на одной ноте слегка обидевшийся О`Нейл.

— И что же там было написано? — спросила заинтригованная Боунс.

— «Пока стоит приостановить наши исследования, здесь много врачей, которые могут быть слишком любопытны к чужой работе, сообщу, когда симпозиум закончится», — прочел с пергамента, куда он переписал текст Дермонт.

— Значит наша следующая цель — Шайверетч. Хм, неожиданно. Одно дело — нелегальные зелья и ингредиенты, это, по крайней мере, хотя бы было понятно. Но шпионаж? Пока ничего не предпринимайте — нужно хорошенько все обдумать. Вы молодцы. Особенно вы, Дермонт. Думаю, повышение в должности не заставит себя ждать. — Мадам Боунс отпустила оперативников и снова посмотрела на Грюма, который, судя по всему, закончил изучать материалы дела и сидел хмурый и погруженный в собственные мысли.

— Аластор, — обратила на себя внимание Амелия, — всё посмотрели?

— Да, посмотрел всё. Сижу и думаю, как я такое мог допустить. Он же действительно был отличным аврором и лучшим другом Поттера, почему мы все сразу поверили, что именно он предатель?