Часть 75. Признание (1/2)

На следующий день Глаша проснулась с небольшой болью в горле. Сперва не поняв, в чем дело, а потом вспомнив, что она вчера бегала по морозу без пальто, девушка подошла к матери:

— Я сегодня в гимназию не пойду.

— Потому что не хочешь сидеть весь день за партой после вчерашнего? — спросила Машунька.

— Потому что вчера побегала раздетой по морозу и немного простудилась, — ответила Глаша.

Вспомнив и об этой детали вчерашнего дня, Машунька подумала:

«Это еще хорошо, что просто простудилась, а не с воспалением легких сейчас лежишь».

Женщина пощупала лоб дочери, не заметила никакого жара и решила, что даже если Глаша и обманывает ее, после всех событий вчерашнего дня дочь имеет право отдохнуть денек дома.

— На сегодня записку напишу, — произнесла Машунька. — А завтра учиться пойдешь.

— Смотря по самочувствию, — ответила Глаша.

Однако уже к обеду девушка пришла к выводу, что зря так поступила: отпрашиваться на прогулку было неловко, ведь она сейчас якобы осталась дома по болезни, кроме того, был риск попасться на глаза классной даме или начальнице, а одноклассницы могли решить, что ее арестовали.

«Да пусть думают, что хотят», — решила Глаша.

На душе было как-то тяжело: практически всё, что было связано с Филатовым, заканчивалось рукоприкладством, причем ее за это била мать, которая чаще вспоминала что-то свое и в последний момент останавливалась.

«А здесь, значит, что-то свое не вспоминала, — подумала Глаша. — Здесь все не везло».

А от мысли, что один из случаев закончился избиением Филатовым, стало еще хуже.

— Да пошел он в баню! — тихо выругалась девушка. — Надоел хуже горькой редьки!

Глаша легла на кровать и разрыдалась.

Машунька услышала то, что дочь плачет.

«Что-то свое или из-за болезни?» — подумала женщина и подошла к Глаше.

Машунька села рядом и спросила:

— Что случилось, Глаша?

— Да всё, все мои беды последнего времени, всё это связано с Филатовым! — воскликнула девушка.

— Так не проще ли вообще не связываться с этим человеком? — удивилась Машунька. — Глаша, все, хватит! Забыли о нем! Дворянское сословие есть, содержание тоже есть, за пару месяцев подкопим и новые платья пошьем. Ты какое хочешь: новое вместо розового для визитов или что-нибудь на каждый день?

— Юбку и блузку на лето, — ответила Глаша. — Или шляпку на весну, чтобы не в платке ходить.

«Неплохо, — подумала Машунька. — Уже понимает, что шляпка лучше платка».

— Если хочешь, могу поискать тебе работу на дом, чтобы на и на шляпку, и на другие наряды хватило, — произнесла женщина.

— Это в наказание за жандармерию и вообще все остальное, — вздохнула Глаша. — Чтобы сидела дома, переписывала тексты и не совала свой нос никуда.

— Нет, это для того, чтобы обновить гардероб, не дожидаясь весны, — ответила Машунька. — Не хочешь — работать не заставляю.

— Помаленьку-то можно, — согласилась Глаша. — Не как тогда, когда долги отрабатывала, а просто по чуть-чуть.

— Хорошо, — сказала Машунька.

На следующий день Глаша пошла в гимназию. Самочувствие, вроде бы, стало немного лучше, однако остатки простуды и недавней попытки матери ее воспитать еще оставались.

— Не в тюрьме? — спросил кто-то Глашу.

— Пока что тебя не убила, значит, не в тюрьме, — выругалась девушка.

До начала уроков еще оставалось немного времени, поэтому Глаша решила поискать Анечку.

— Дворянское приветствие другим дворянам! — рассмеялась Глаша.

— Да, мне папа рассказывал об одном судебном заседании, — ответила Анечка.

— И что думаешь? — спросила Глаша.

— Да что я могу думать? — удивилась Анечка. — Раз закон такое предусматривает, значит, так и надо.

— А за меня порадоваться? — уточнила Глаша.

— Так какая разница, какое сословие, лишь бы человек был хороший, — ответила Анечка.

— Закон считает иначе, — произнесла Глаша. — Это право учиться в любом учебном заведении, в том числе и привилегированном. Это свобода от личных податей. Это изъятость от телесных наказаний, а я уже попадала в ситуацию, когда это могло бы мне неплохо помочь. Это просто уровень выше. Это, в конце концов, утверждение некоторых приговоров через министра юстиции. Как у Перовской, например.

— И кто же это такая? — спросила Анечка.

— Цареубийца, которую повесили, — ответила Глаша.