Часть 28. Воспоминания (2/2)
– Вам еще немного лет, в тюрьму не посадят, так что не надо переживать, – произнес незнакомец. – А своим кавалерам потом можете сказать, что встретили одного знакомого и ушли с ним. Так что не думайте ни о чем плохом, Аглая Богдановна, если удастся сжечь и склад, и цех, вам дом купят. Будете завидной невестой с хорошим приданым.
Глаша молча кивнула. Девушка даже не догадывалась, что произошло совсем недавно.
– У водокачки в компании парней любит бесцельно проводить время одна будущая каторжанка, – говорил фабрикант доверенному лицу. - Так пусть она хоть не просто так на каторгу отчалит, а сделает перед этим хоть что-то полезное. Значит, подойдешь к ней, предложишь какие-нибудь часы попроще. Напоешь соловьем, что часы – это всего лишь малая доля благодарности, скромный задаток.
– А если не позарится на часы? – спросил мужчина.
– Все пареньки о часах мечтают, а нигилистки – это почти парни, – ответил фабрикант. – А если на часы не позарится, значит, тогда деньги предлагай или колечко.
Выслушав от фабриканта все наставления, мужчина пошел к Глаше.
Глаша как можно незаметнее проскользнула во двор мануфактуры. Сперва девушка заглянула в окно цеха, но не увидела там ничего из обещанного кошмара. В других окнах картина была та же: чисто, свободно, вполне пристойно.
Глаша недоуменно отошла от окна. Увиденное резко контрастировало с услышанным. Вздохнув, девушка обошла склад, хотела заглянуть внутрь, но так и не обнаружила окна.
«Надо покончить с этим ужасом раз и навсегда», – подумала Глаша.
Рука потянулась в карман за спичками, заботливо выданными незнакомцем, однако пальцы нащупали часы.
«Эксы совершают ради идеи, наемников можно перекупить, а союзники могут предать, если их интересы станут дороже интересов нанимающей стороны», – Глаша невольно почти точно процитировала Макиавелли [1].
Вдруг на ум пришла гимназия, где девушка и узнала об этом философе. И чем больше Глаша думала о том, что их начальница не похожа на столь двуличную женщину: говорить одно в гимназии и творить прямо противоположное вне ее стен, тем более дикими казались слова незнакомца.
«За эксы не платят, это аморально», – подумала девушка.
Глаша зажгла спичку, но так и не решилась поднести ее к сараю.
«Так им же жалование не выплатят», – пронеслось в голове девушки.
Тем временем, спичка догорела почти до конца. Глаша бросила ее о землю и зажгла следующую. Девушка поднесла ее к складу и скорее убрала, испугавшись, что здание и вправду может загореться. Глаша затоптала спичку, плюнула на руку и скорее провела ладонью по стене – к облегчению девушки, доски даже не были теплыми.
Глаша растерянно стояла, вертя в руках коробок. Одновременно хотелось и вернуть задаток, и оставить его себе, как компенсацию от обманщика.
– Куда курить у сарая, сейчас руки оборву и к другому месту приставлю! – раздался чей-то окрик.
Не помня себя от страха, Глаша побежала прочь. Девушка успокоилась только возле дома. Часы Глаша решила оставить себе.
Заказчик поджога наблюдал за Глашей издалека. Увидев, что исполнителя кто-то спугнул, мужчина прокрался к складу и поджег его.
«Все видели ее, ее и осудят, ей за эти часы на каторгу идти, так пусть порадуется напоследок», – подумал поджигатель, незамеченным уходя вдаль.
[1] «Государь» Макиавелли – трактат философа о том, каким должен быть идеальный правитель. Текст не потерял актуальности и по сей день.
Переделанная Глашей цитата имеет отношение к армии.