Часть 27. Возможный подозреваемый (1/2)

Желая хоть немного развеяться, Зоя пошла в родительский дом. Казалось, все было более чем спокойно: чай, разговоры, какие-то слова утешения. Однако где-то через час, когда Зоя окончательно расслабилась и даже забыла все неприятные воспоминания, связанные с этими стенами, раздалась неожиданная реплика Александры Витальевны:

— Зоенька, может быть, раз все само так складывается, оставить эту затею? Продать помещение и станки, отдать рабочим зарплату, а остаток поделить с Эльвирой Марковной. Все-таки, не дело женщине мануфактурой заниматься.

— Мама, вы еще сейчас скажите, что мне пора замуж и детей родить, — ответила Зоя. — Замужем я уже была, теперь храню верность погибшему супругу, — молодая женщина в глубине души понадеялась, что о ее любовных похождениях родителям неизвестно, — детей тоже родила. Теперь имею полное моральное право заниматься тем, чем душе угодно.

— А для души, Зоя, у тебя есть гимназия, — произнесла Александра Витальевна. — Вполне подходящее для женщины дело. Ты бы, Зоенька, как-то поласковее с Антоном Прокопьевичем была, а то чует мое сердце, что не пыталась ему понравиться, я о последнем времени.

— Мама, я вела себя с женихом в рамках приличий, не могу же я позволять себе всякие непристойности! — воскликнула Зоя. — Поцелуи прекрасны в супружеской спальне, а не в доме невесты или жениха.

— Зоя, я ведь о другом, — Александра Витальевна даже обрадовалась, что дочь не совсем верно ее поняла и невольно сказала правду. — Ты все правильно говоришь, не место непристойностям в голове приличной женщины. Но ведь можно какую-то заинтересованность показать, необязательно приглашать гостя к себе домой, чтобы пить чай без свидетелей. Да и вот выйдешь ты, я надеюсь, замуж, Антон Прокопьевич захочет же еще деток. Двое-трое — это вполне естественно. И какая тебе будет мануфактура с еще двумя-тремя детьми?

— Мама, не стоит забегать вперед, может быть, к тому моменту вся мануфактура полностью будет Эльвиры Марковны, а я вообще отойду от дел, — ответила Зоя.

Ася, оставшись с подругой наедине, не выдержав, сказала:

— Да, Зойка, молодец ты. Хорошо родную мать в неведении держишь. На словах о непристойностях и том, что негоже целоваться жениху с невестой, я с трудом сдерживалась. Сама же тебе кое-что покупала, чтобы было, чем заняться с Антоном Прокопьевичем после помолвки.

— Расскажите, Агнесса, моей матери, что я совсем упала на дно пропасти в своем моральном облике, поведайте про мою почти что безответную любовь и мысли о беременности, удовлетворите свое желание сделать мне больно, — произнесла Зоя. — На моем фоне сразу будете смотреться святой женщиной, ведь ваш единственный недостаток, по мнению матери, это то, что вы не оставили службу после замужества. А так любо-дорого посмотреть: мужа поддерживает, всегда выходит встречать, детей наряжаете для того, чтобы поприветствовали отца?

— Дети и без того ходят в чистом, не вижу смысла переодевать их или переодеваться самой, — ответила Ася. — Зойка, да что ты такое говоришь, зачем мне говорить Александре Витальевне о твоих любовных делах?

— Затем же, зачем и говорить Лизавете о моей судимости, — сказала Зоя.

— Зойка, за Лизавету уже извинялась, ошибки свои поняла, — произнесла Ася. — Не всю же жизнь мне это припоминать.

— Разумеется, не всю, только лет десять, не больше, — ответила Зоя.

Ася чуть вздохнула и сказала:

— Зойка, я переговорила с Севастьяном. Мы готовы тебе одолжить столько денег, сколько нужно, чтобы отдать долги рабочим. Нам отдашь деньги тогда, когда сможешь.

— Надеюсь, Ася, до этого не дойдет — должно хватить своих, — ответила Зоя. — Моих и Геллер. Так что спасибо, конечно, тебе, но в этом, надеюсь, нет нужды. Что Севастьян обо мне говорил? Ругал, наверное?

— Не сказала бы, просто с пониманием отнесся, не был против одолжить, — произнесла Ася и вспомнила недавний разговор с супругом.

— Севастьян, может быть, одолжим Зойке денег? Рабочим-то платить надо, а у нее склад сожгли.

— Не удивлен. Вообще не удивлен. Так и должно было быть, к сожалению.

— Фабрикант?

— Уверен в этом, но доказательств нет.

— А что у полиции нового?

— Да ничего. Ищут, но безуспешно.

— А что, все-таки, про деньги думаешь? Может, одолжим.

— А нам чем отдавать будет? Ася, если давать, то надо четко осознавать, что это будет благотворительность.

— Значит, так суждено свыше. А, может, вернет.

— Не вернет, не сможет. Я, Ася, не против, давай одолжим. Только не надейся, что еще когда-нибудь эти деньги увидишь.

Зоя чуть вздохнула и сказала:

— Да не сомневаюсь, что ругнулся, что за мои долги платить не будет, а потом согласился одолжить. Я угадала?

— Почти, — ответила Ася. — Сказал, что у тебя положение безвыходное, поэтому одолжить — дело приличного человека.