Часть 25. Попытка разговора (1/2)

В правильности своего решения Зоя не засомневалась ни к вечеру после увольнения Аси, ни на следующий день. Мысль о том, что начальницу, да и любого другого человека, нельзя оскорблять, оставалась неизменной. Однако необходимость искать столь спешно и классную даму, и учителя французского в октябре не радовала — обычно к этому моменту все более-менее хорошие специалисты уже находили себе место, а плохих принимать на службу не хотелось.

Ася пришла домой в состоянии неимоверного возмущения: ее посмели уволить из гимназии, причем это сделала какая-то Зойка: отъявленная мовешка [1], которую дважды исключали из гимназии всего лишь за год учебы и, по совместительству, ее подруга и сестра мужа.

«Да как она посмела! — думала Ася. — Совсем ума лишилась! Взяла, вот так раз — и уволила! Да где ты будешь искать учителя и классную даму в спешке?»

Однако постепенно мысли начали меняться: Ася вдруг пришла к выводу, что она оскорбила начальницу учебного заведения, причем сделала это не впервые, а уже в который раз…

«Нет, если бы начальницей была не Зойка, то за такое гнать надо было еще раньше, — пронеслось в голове Аси. — Но я же… По дружественному, можно сказать…»

А к вечеру Ася была уже в настолько расстроенных чувствах, что с трудом заставила себя выйти из комнаты, чтобы поприветствовать Севастьяна.

Севастьян сразу же увидел, что с супругой что-то не то.

— Асюша, — начал молодой человек. — Что произошло?

— Меня Зойка из гимназии уволила, — ответила Ася.

— Уволила — и ну ее, гимназию эту, — сразу же отреагировал Севастьян — по его мнению, это был не тот случай, чтобы переживать.

— А я с ней нехорошо поговорила, — произнесла Ася.

— Придет в воскресенье — извинишься, — ответил Севастьян.

— Севастьян, — расплакалась Ася. — Я тут подумала… Если бы я была начальницей, а некая Мария Иванова меня вот так оскорбила, я бы слух по окрестным учебным заведениям пустила, чтобы эту языкастую дуру больше никто на службу не брал… Но вот если бы меня так оскорбила Зойка, я бы ее увольнять не стала.

С некоторым трудом Севастьян узнал от Аси, что именно произошло. В целом, молодой человек был на стороне сестры, хоть и полагал, что можно было обидеться, но не увольнять.

— Ася, так Зойка же всех подряд прощает, — произнес молодой человек. — Гусельникову простила, хотя лично я после взрыва, пусть даже он был и хулиганским, ее бы даже на порог не пустил. И тебя простит.

— Не хочу быть как Гусельникова — той, которую простили, — ответила Ася. — Это вообще унизительно.

— Так все еще проще: просто сиди дома и занимайся детьми, — предложил Севастьян. — Найди себе двух учеников, если сильно надо, чтобы не скучать, и достаточно.

— А сидеть дома — это перестать быть самостоятельной женщиной, следующий шаг — просто вышивать платки для мужа и «с любовью вязать шапочки детям», — вздохнула Ася.

Севастьян мысленно согласился с супругой: когда в свою первую беременность Ася резко сократила количество учеников, в ее голову сразу же пришли революционные мысли, воплощенные в программе, которые довели свою хозяйку до суда и, к счастью, оправдательного приговора. В то, что Ася решит заниматься домашним бытом и рукоделием, верить было просто смешно.

— Да подожди ты хотя бы до завтра, посмотрим, что Зойка думает на эту тему, — ответил Севастьян.

К некоторому удивлению Севастьяна Зоя практически полностью игнорировала Асю и делала вид, что перед ней пустое место.

— Зоя, — сказала Ася, оставшись с подругой наедине. — Прости меня. Вылетело, сама такого не хотела.

— Хорошо, прощаю, — к некоторому удивлению Аси сразу же ответила Зоя.

Ася не поверила своим ушам, однако буквально сразу же Зоя добавила:

— В понедельник приходи, рассчитаю.

— Зойка, ты что? — удивилась Ася. — Ты же ответила, что простила.

— Да, простила, — подтвердила Зоя. — Лень держать зло на кого-то. Но за деньгами приходи сама, не мне же их тебе приносить.

— Зойка, — не поверила своим ушам Ася. — Ты говоришь, что прощаешь. И потом сразу же говоришь, чтобы я приходила за расчетом. Значит, не простила.

— Агнесса, я прощаю всех, — ответила Зоя. — А персонал гимназии хочу адекватный.

— Кого вместо меня поставишь? — спросила Ася.

— Еще не решила, — сказала Зоя. — На самый крайний случай буду сама учить французскому, пока учителя не найду.

«Да ну тебя!» — подумала Ася, но ничего не сказала вслух.

В понедельник Ася пришла в гимназию как обычно.

— Агнесса Викторовна, — произнесла Зоя. — Зайдите ко мне на секундочку.

Ася с надеждой пришла к начальнице.

— Возьмите расчет, — сказала молодая женщина. — И освободите кабинет, заберите свои вещи.

— Зойка, — грустно ответила Ася. — Ты же не такая. Ты сострадательная. Зачем же меня гонишь?

— А нахуя мне, Агнесса, та, кто будет уже меня хуями покрывать? — спросила Зоя.

Опешив от подобных высказываний подруги, которая если и выражалась подобным образом, то крайне редко, Ася ничего не ответила и, поняв, что все очень плохо, вышла в коридор.

Молодая женщина пришла в свой кабинет и расплакалась. Казалось, она нашла идеальное для себя место: пристойное жалование, неплохие ученицы, оплачиваемое время, во время которого можно заниматься своими делами… И если дома можно и нужно было посвящать время детям, то здесь, в гимназии, можно было без зазрения совести читать какой-нибудь дамский романчик или новинку из мира науки.

«А еще можно было трепать языком с Зойкой, — думала Ася. — Обсуждать все на свете. А что теперь? Садиться дома за пяльцы? Искать себе учеников, когда уже все учителя найдены?»

Дверь кабинета открылась. Увидев Лизавету, Ася чуть опешила.

— Елизавета Васильевна, вы по какому-то вопросу? — спросила Ася, вытерев слезы.