Часть 18. Возвращение на учебу (2/2)

Кусок сыра и вправду был каким-то старым и явно нуждался в обрезке. Монеты оказались гривенниками.

— Маловато, конечно, но могли бы и просто выгнать, — сказала Машунька. — Ладно, Глашка, поищу тебе тексты.

Чуть подумав, женщина поняла, что сказать новость о возвращении в гимназию нужно именно сейчас.

— Глаша, тебя начальница вернет на учебу недельки через три, — произнесла Машунька. — Будь человеком, не скандаль больше с ней. Второй раз не вернет.

Известие о том, что ее возвращают обратно, было и радостным — по бывшим одноклассницам девушка успела соскучиться, и не очень.

— Она же теперь меня ненавидеть будет, — вздохнула Глаша.

— А ты не ругайся, веди себя пристойно, — ответила Машунька, а потом решила поделиться с дочерью своими опасениями. — Тебе Филатова бояться надо. Вдруг вернется с гауптвахты и захочет дело до суда довести?

— А какие доказательства? — удивилась Глаша. — Нет же никаких. А справка об избиении — ну мало ли, а вдруг он просто меня решил избить. Это не доказательство.

— Придумает, сфальсифицирует, признание повыбивать захочет, — начала предполагать Машунька. — Дело специально для тебя придумает и спровоцирует. А ты возьмешь и клюнешь. Откуда я знаю, что у него может быть на уме?

— Хорошо, значит, никакой крамолы, все прилично и даже скучно, — согласилась Глаша — попасть в тюрьму девушка боялась.

Зоя немного передумала и решила принять Глашу обратно на учебу первого октября — как раз с этого времени открывался и продолжающий класс с рабочими. В первый же день перед началом уроков Ася сказала Глаше:

— Мадемуазель Гусельникова, с вами хочет поговорить начальница.

Чувствуя, что у нее внутри все переворачивается, Глаша пошла к Зое.

— Мадемуазель, вымученных извинений мне не нужно, — начала молодая женщина. — Обсуждать то, что вы сотворили в этом кабинете, тоже не желаю. Жандармерия решила вас пожалеть по малолетству, второй раз жалеть не захотят. А я, мадемуазель, и сейчас считаю, что довести дело до суда для вас было бы поучительно.

Зоя чуть-чуть привирала: в один из разов, думая о том, что ей бы хотелось, чтобы Глаша отправилась в тюрьму, молодая женщина вспомнила кашу с салом и суп с крупой. На языке буквально появился этот мерзкий вкус и вдруг стало жаль Глашу, которой бы пришлось питаться подобным образом.

— А по поводу господина Филатова изумлена вашей непоследовательностью, — продолжила Зоя. — Если вы посчитали возможным сравнить себя с Верой Фигнер — это сравнение явно будет не в вашу пользу. Вы вообще ничего не продумали.

Молодая женщина догадывалась, что своим поступком с возвращением Глаши она создает себе необычайную рекламу среди тех, кто хотел бы, чтобы их дочерей учили, а не приглядывались в лупу, ища погрешности в нравственности, и губит свой облик в жандармерии. Однако второе интересовало Зою меньше всего.

— За первое же высказывание о том, что вы не желаете учиться, исключаю, — подытожила Зоя. — Можете идти.

Счастливая Глаша пулей вылетела из кабинета начальницы, забыв на прощание сделать книксен [1]. Одноклассницы, увидев девушку, и обрадовались, и удивились одновременно:

— Глашка, когда ты кабинет взорвала, начальница половину урока Закона Божьего вещала о том, что не нужно делать.

— Глашка, на сколько за Филатова осудили?

— Глашка, сколько мать заплатила начальнице, чтобы взяли обратно?

Выслушав все фразы, девушка ответила:

— За Филатова не судили, но меня так избил, что сам на губу попал, а начальнице мать не платила. По доброте душевной взяла. Меня в министерскую, кстати, брать не захотели, как раз из-за Филатова.

Ася, наблюдая за поведением Глаши в первые дни, сказала подруге:

— Зойка, не знаю, может быть, ты и права, но Севастьян тебя дома дважды называл дурой.

— Можешь передать Севастьяну, что он сам дурак, — ответила Зоя.

— Филатов с губы пришел злющий и всем сказал, что если «эта беспросветная идиотка», как он выразился, еще раз попадется в эти стены, то отправить ее за решетку — дело чести, — произнесла Ася.

— Так скажи об этом Машуньке, а она пусть все передаст Глашке, — предложила Зоя. — Я-то тут причем?

— Машуньке сказала, она ответила, что Глашку уже предупредила, — ответила Ася. — Но разве можно быть уверенным в том, что тебе, Зойка, подлянку не хотят сделать? За то, что террористок растишь и обратно принимаешь.

— Ни в чем быть уверенным нельзя, — вздохнула Зоя. — Но что поделать, значит, надо смотреть по сторонам внимательнее и, если что, опять первыми доносить провокатора, как это уже было однажды…

[1] короткий поклон с приседанием