Часть 14. После взрыва (1/2)

Зоя летела в кабинет Аси и, столкнувшись с подругой в коридоре, взволнованно сказала:

— Ася, иди к Севастьяну и умоляй его прийти в гимназию.

— Что произошло? — спросила Ася.

— Гусельникова, черти бы ее взяли, сперва оскорбила, а потом кабинет мне взорвала, — ответила Зоя.

Сперва Ася не поверила своим ушам, а потом, видя, что руки подруги трясутся, а на глаза навернулись слезы, произнесла:

— А Севастьян зачем?

— Поговорить с ним хочу: надо доносить, не надо… — уже плача, сказала Зоя.

Ася еще больше удивилась и ответила:

— Зойка, так если ты донесешь, тебя же виноватой сделают — политика заведения неправильная.

— Пусть хоть все документы перетряхнут — не докажут никакой крамолы, — произнесла Зоя. — А начальницу подорвать — это, согласись, такое дело, которое нужно выносить за пределы заведения.

— Так Глашка кабинет подорвала или тебя? — спросила Ася. — Ты жива, здорова, ну испугалась чуточку.

— Меня хотела! — воскликнула Зоя. — Если бы Машка за руку не схватила, может, уже бы с сотрясением мозга лежала!

— Не понимаю, — ответила Ася. — Машунька Глашке помешала? Или что там произошло?

— Машка меня в коридор потащила из кабинета, а Глашка с улицы бомбу закинула, — сказала Зоя.

— Откуда бомба у Глашки? — не поверила Ася. — Зойка, ты посиди, успокойся, попей водички, расскажи потом все спокойно.

— Сколько раз провокатором была, а сейчас за мужем сходить не можешь, — выругалась Зоя и пошла в жандармерию.

Севастьян не поверил своим ушам, увидев в жандармерии сестру.

— Зойка, что стряслось? — спросил молодой человек, увидев, в каком состоянии посетительница.

— Севастьян, поговорить хочу, без свидетелей, пока без протокола, а там — не знаю, — ответила Зоя.

— Раз «пока без протокола», значит, можно и здесь, — сказал Севастьян. — Виталий не растреплет.

— Да пусть и растрепает, — отмахнулась Зоя. — Севастьян! Меня одна начинающая террористка взорвать хотела! Хочу услышать совет умного человека: донести или простить в лучших традициях христианства?

— Кто? — уже не так радостно спросил Севастьян.

— Гусельникова, — ответила Зоя.

— Гусельникова захотела второго ребенка родить? — не выдержал Виталий. — За бомбу не откупится уже.

— Малолетняя Гусельникова, дочь ее, — сказала Зоя.

— Яблоко от яблони не просто упало, но еще и усовершенствовалось, — ответил Виталий. — Так что там с дочерью?

Вздохнув, Зоя начала рассказ.

Машунька увидела из окна, что Глаша села на лавочку во дворе, и решила, что будет лучше дать дочери пока что побыть наедине с собой. Недолго думая, женщина пошла к Асе.

— Аська, где начальница? — взволнованно спросила Машунька. — Ты же Зойку знаешь, под честное слово, что я Глашку дома выдеру, она не пойдет в жандармерию?

— Уже поздно, Зойка в жандармерии, — ответила Ася. — Машунька, да что там у вас произошло-то?

Услышав взволнованный рассказ, молодая женщина опешила:

— Машка, если Зоя отчислит твою Глашку с волчьим билетом [1], это счастье будет, — произнесла Ася. — Идиотка…

— Аська, ты же знаешь Зойку, может, она походит по улицам да успокоится? — с надеждой спросила Машунька.

— Она к брату пошла, — ответила Ася. — А брат в жандармерии служит. Если брат уговорит ее «не ломать девочке жизнь», значит, вернется и просто отчислит с волчьим билетом. А если брат вспомнит, что у какого-нибудь Иванова до очередного звания не хватает еще одного раскрытого дела, то пиздец, Машунька, твоей Глашке. Ты когда впервые в жандармерию попала? Позже же?

— Позже, — отмахнулась Машунька. — Так тринадцатилетней не предложат такое, постесняются.

— Тринадцатилетнюю можно в тюрьму посадить, — сказала Ася. — А можно с матери денег стрясти, смотря на кого попадешь.

— А если Севастьяну денег дать? — предложила Машунька. — Может, возьмет?

— Не в его взглядах, скорее, пообещает дело оформить, — ответила Ася.

— Я вообще не хотела, чтобы первая встреча дочери с жандармерией была именно такой! — воскликнула Машунька. — Нет бы попозже, лет так в восемнадцать, за что-то действительно значимое… А не по хулиганке!

— Может, к хулиганке и сведут, — предположила Ася.

Глаша сидела во дворе и грустно смотрела перед собой.

«Доучилась, — думала девушка. — Домечталась получать по сто рублей в месяц. Это что теперь квалифицировать-то будут, какую статью Уложения?»

Неторопливо ковыряя носком ботинка землю, краем глаза Глаша увидела, что к ней направляется человек в жандармской форме.

«Вот и все, — пронеслось в голове Глаши. — Теперь или в Сибирь, или в тюрьму».

Сперва девушка безучастно сидела на лавочке, а потом, когда Севастьян подошел уже слишком близко, не выдержала и бросилась бежать. Практически сразу же Севастьян нагнал Глашу и заломил руку. Едва не вскрикнув от боли и неожиданности, Глаша пошла вместе с Севастьяном в гимназию.

Машунька, сидя в кабинете Аси, увидела, что дочь провел по коридору человек в форме.

— Аська, все, пиздец Глашке, — обреченно произнесла женщина.