Часть 10. Рассказ о планах (1/2)
Ася, узнав от Севастьяна о планах Зои, мечтала только об одном: как можно быстрее увидеть подругу.
— Ma chère amie, вы же себя позиционировали как революционерка! — воскликнула молодая женщина, едва завидев Зою.
— Агнесса Викторовна, не понимаю, о чем идет речь, — ответила Зоя. — Да и вообще, не стоит что-то кричать в коридорах гимназии.
— Хорошо, Зойка, — уже тише сказала Ася. — Хорошо! Вот только скажи мне, как вот это согласовывается с твоими взглядами! Это еще хуже, чем за жандарма выйти замуж! Это не по любви, это — холодный расчет! Да и, в конце концов, можно выйти замуж за жандарма и сохранить свою точку зрения, но сохранить свою точку зрения после вот этого!
— Чего же? — спросила Зоя.
— Ты открываешь мануфактуру на пару с Геллер, — ответила Ася. — Геллер — ладно, Геллер могла вспомнить свое детство, могла, не знаю, воплотить в реальность мечты отца — явно же он хотел повыше, чем мастер стать. Но ты, Зойка! Как ты будешь детям две мысли объяснять? Отец умер за счастье народа, а мать решила кровушку из этого народа попить?
— А мать решила открыть мануфактуру, на которой в точности будет соблюдаться законодательство и люди смогут работать, видя белый свет. А не как в стихах: «Долго ли будет житье горемычное, скоро ль мученью конец?!» [1], — сразу же отреагировала Зоя. — Лучшая агитация. Наглядная! А не как мы с Геллер прорву народу не пойми ради чего кормили тогда.
— Чем будете заниматься? — спросила Ася. — И мастер, значит, кто будет?
«Или вместо мастера будет Геллер, которая, как ни хотела избежать этой судьбы, а попадет под старость лет на фабрику», — подумала молодая женщина.
— Мануфактура будет ткацкой — рабочие раньше на ткацких станках работали, — ответила Зоя. — Ткань — кисея и батист. Они подороже того же ситца будут и, как я понимаю, их изготавливать сложнее. Ну и всякие мережки там будут, узорчики, в общем, чтобы не так, как у этого негодяя на фабрике, чтобы отличалось.
— А мастер? — уточнила Ася.
— Неужели Геллер никого из своих учеников не подберет? — спросила Зоя. — Или с фабрики можно будет переманить. Да, нехорошо, но у нехороших людей переманивать можно.
— Ты живешь вообще не так, Зойка, как хотели бы родители, — ответила Ася. — Как им-то говорить все будешь?
— Как-нибудь, — отмахнулась Зоя.
Вдруг в голову начинающей предпринимательницы пришла неожиданная мысль и она решила ее озвучить:
— А ты, Ася, завидуешь. Потому что у меня и гимназия, и доля в мануфактуре будет, а ты так же учительствуешь, как и раньше.
— И вовсе я не завидую, Зойка, — ответила Ася. — Было бы чему завидовать. У тебя голова болит, где учениц искать, ну ладно, они сами на имя потихоньку приходят, как нового учителя найти — ты в этом году долго искала, кстати, какие ткани выпускать, сколько денег на что потратить можно… А я просто занимаюсь тем, что нравится, а деньги в дом приносит Севастьян. Я бы не хотела вот так все продумывать, мне оно не нужно.
— А я, Ася, просто агитирую законными способами, чтобы не попадать больше в жандармерию, — сказала Зоя. — Только и всего.
Однако как бы Зоя ни говорила, что ее все устраивает, предстоящий разговор с родителями немало пугал. Решив, что на этот раз она должна все сама первой рассказать, в ближайший визит домой молодая женщина произнесла: