Часть 2. Разговор (1/2)
Зоя чувствовала себя крайне плохо: казалось, из-за слабости нет ни малейшей возможности встать и сесть в ближайшем классе, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой или хотя бы в свой кабинет.
— Ой, Аська, плохо-то как… — с некоторым трудом прошептала Зоя. — Сейчас вытошнит…
«Точно, беременная», — подумала Ася, но вместо этого спросила. — Может, водички принести?
— Даже не знаю, нужно ли, — выдохнула Зоя.
Ася вполне понимала подругу и сразу вспомнила пару случаев из тех времен, когда она была беременной: в некоторые моменты, казалось, даже на воду было неприятно смотреть.
— Корсет бы распустить, — сказала Зоя. — Сейчас посижу немного и встану.
— В твоем положении и в корсете? — не поверила своим ушам Ася. — Более глупого поступка придумать не могу.
— Тебе по лицу надо съездить, да сил нет, — ответила Зоя. — Покричи тут на всю гимназию о положении, расплоди слухи! От беременности в обмороки не падают, а если падают, значит, есть какие-то нарушения и нужно врача звать.
В принципе, Ася была согласна с этой точкой зрения и, оглядываясь назад, так и не припомнила у себя даже предобморочного состояния, не говоря уже об обмороке.
— Сегодня же врача зови и корсет свой идиотский не носи, — произнесла Ася. — Или это все специально, чтобы Уложение не нарушать?
— Ты о чем? — не поняла Зоя.
— Чтобы к бабке не ходить, а самой не родить, — уточнила Ася.
Из последних сил Зоя махнула рукой в сторону лица Аси, особенно никуда не целясь, и даже не обратила внимания, что подруга заранее отклонилась в сторону.
— Язва, похуже Геллер! — возмущенно произнесла молодая женщина. — Сразу видно, что в одном заведении с Лизаветой учились.
— Ma chère amie, мне не было суждено проучиться в институте благородных девиц даже полгода, это жизнь меня научила так изъясняться, — ответила Ася.
— Агнесса, и все же, я очень прошу: не надо шутить так, — сказала Зоя.
Зоя, чуть покачиваясь, встала и, чувствуя очередной приступ дурноты, произнесла:
— Да что же тошнит-то так?
— Больше тошнит — крепче держится, — попыталась поддержать подругу Ася.
— Агнесса! — возмутилась Зоя. — Бессовестная женщина! Идите уже куда-нибудь отсюда!
Не говоря больше ни слова и придерживаясь за подоконник, Зоя пошла вдаль по коридору и, совершенно неожиданно для себя, практически столкнулась с Эльвирой Марковной.
— Нет соли, Зоя, так и не нашла, — сказала женщина.
— Матушка, пожалуйста, корсет расшнуруйте, сейчас куда-нибудь зайдем… — с некоторым трудом произнесла Зоя.
Эльвира Марковна вместе с невесткой зашла в ближайший класс, закрыла за собой дверь. Едва увидев, что края корсета практически сошлись, женщина не выдержала:
— Зоя, да что ты себе позволяешь? Перед кем и, главное, зачем такое представление устраивать?
— Летом слишком много лодочек ела, — ответила Зоя. — Просто понимаете, матушка, я иногда вспоминаю Володечку… Как он гладил меня по талии, называл тростиночкой, изумлялся, зачем я вообще корсет в своем гардеробе держу… А тут раз — и уже не тростиночка, а деревце. Пока я обратно схудну… А так уже буду, как прежде.
— А схуднуть, значит, нужно, как в Европе делают: молиться вместо еды, а если есть, то одну-две ложки, — уточнила Эльвира Марковна.
— Молиться мне было лень, поэтому я просто решила сегодня не есть, — сказала Зоя. — А вчера да, все было, как вы и сказали: днем пришла домой, положила на блюдце то, что осталось от утренней каши, и съела. А вечером хотела просто помолиться вместо еды, но не выдержала, пошла на кухню, съела одну картошку и скорее ушла, пока за второй руки не потянулись…
— Нельзя же так, Зоя, — произнесла Эльвира Марковна. — Помаленьку-то есть все равно надо. И с корсетом так делать нельзя, ты что! Передавишь себе все, что только можно.
Женщина оглядела невестку уже в практически не затянутом корсете и, подумав, сказала: