Hinata Tachibana (1/2)
— Ты ему нравишься, — едва сдерживая смех, сказала Хината, оправдывая странное поведение младшего брата.
— Да ладно, ты шутишь, он просто… Ну, немного… Знаешь, интересный парень! — Ты откинулась на спинку кресла, поправляя рукава толстовки. Заискивающий взгляд, икота при разговоре — и все, кажется, теперь встало на свои места, однако вот… Правда, не хотелось это как-то принимать.
— Да он не странный! Просто… закрытый в себе мальчик.
— Ну я и не имела в виду это в плохом смысле. Знаешь, странные обычно потом становятся самыми богатыми.
— Ладно. Но будь с ним помягче…
— Я врать не буду. Будто ты не понимаешь, что это нужно пресекать, а не потакать его чувствам.
Нет, Наото определенно был ангелом и точно заслуживал самую лучшую в мире девушку, но ты, как представительница одной из них, была уже занята.
А еще здесь действовало простое правило — ты ему банально не по зубам, поэтому и давать шансов мальчишке не стоило, чтобы не разбивать его пока еще целое сердце.
Да и не на той стороне баррикад ты, если, конечно, все здесь поняли, о чем идет речь…
И об этом рассуждать можно было бы на самом деле вечно, если бы не…
— Ладно, хватит, я здесь не ради твоего братца.
И в самом деле, Хината тебя тоже приглашала к себе в гости не для обсуждения личной жизни младшего, когда у нее своя буквально била ключом. Эта комната уже с пятнадцати лет коллекционировала в себе самые разные воспоминания: от дружеских посиделок до первого поцелуя, от первого признания в любви до первого неумелого секса на мягкой постели.
Покачивая бедрами в недлинной юбке, Хина приблизилась к креслу и оперлась об обивку, кладя руки сначала на спинку, а затем медленно переводя их тебе на плечи, невесомыми движениями массируя. Ты зажмурила веки, отдавая себя целиком под контроль Тачибаны, которая точно знала, как расслабить напряженную натуру.
Тут ее волосы неспешно защекотали голые ключицы, и девушка прижалась губами к выпирающим косточкам, языком в то же время выводя непонятного рода символы. Руки сомкнулись на подлокотниках, и ты сквозь стиснутые зубы выдохнула, попутно сглотнув комок в горле.
Ты отодвинулась, приподняла точеный подбородок и притянула ее голову поближе, чтобы беспрепятственно коснуться губами ее. Поцелуй был самым что ни на есть нежным и даже бархатистым: каждая трещинка на ее губе чувствовалась особенно явно, даже несмотря на то, что весь туалетный столик Хинаты был усыпан маслами и бальзамами для губ.
Она положила ледяные ладони на твою шею, переваливаясь через боковину кресла и прижимаясь к тебе вплотную. Чтобы чувствовать каждый удар сердца, быть может. Как сказала бы сама Хината.
Ты еле как встала с кресла, на удивление не разрывая поцелуй, и наобум проследовала к кровати, ориентируясь в комнате как в своей естественной среде обитания.
Тело на ложе, тело на теле, поцелуй все так же не разорван. Тачибана попыталась отстраниться, чтобы снять футболку, но ты подалась вперед, не давая ей подобной вольности. Только через пару минут ты все же позволила друг другу вдохнуть полной грудью, а заодно и раздеться догола: чтобы все и сразу.
Руки Хины больше не были холодными.
Она проводила ими везде: по острым плечам, по ключицам и ложбинке меж грудью, по животу и ребрам, спускалась к ногам и повторяла заданный цикл снова и снова, желая запомнить каждое касание надолго. Никто не знает, что случится завтра.
Ты позволяла ей делать все, что душе ее угодно, лишь бы она была счастлива, — а по горящим глазам она таковой и была, — и чтобы взор ее обращен был исключительно на тебя. Но, наверное, так всегда и было, поэтому этот пункт, требовательно внесенный перманентным маркером, можно зачеркнуть. Карандашом, конечно.
Лежа на спине, Хина елозила пятками по кровати, стараясь угомонить нечеткое биение пульса и дикое желание, которое было обусловлено появлением макушки между ногами. Ты раздвинула ее бедра, замечая, с каким взором она смотрела на тебя, безмолвно моля о продолжении и скрывая красные щеки за бледно-персиковыми волосами. И томить дальше было бессмысленно. И может, даже несправедливо.
Язык влажной лентой прошелся по лону Хинаты, тут же заставив девушку в оппозицию смущению расставить бедра еще шире: хотелось еще, и, господь, спасибо, что это было лишь началом.
Пялясь в потолок, она то оттягивала твои волосы в стороны, то вновь прижимала руки к голове, а затем закрывала глаза, сквозь зубы выдыхая.
Первая фаланга внутри ощущалась так же четко, как и последующие две, а пальцы на ногах от двойной стимуляции сжимались до боли. Тело рефлекторно пыталось отползти назад, не в силах само по себе контролировать происходящее с ним в данный момент, но Хина мужественно держалась… за простынь, не разрешая себе сдвинуться ни на миллиметр.
Посасывая клитор, ты ощутила легкую ладонь на голове, которая перебирала рассыпчатые волосы и путала их между собой совершенно ненамеренно. И ты прощала ее, зная эту предпоследнюю фазу от и до, потому что, чтобы сложить два плюс два, ума много не надо.