Takeomi Akashi (2/2)

— Да.

Лишнего и не надо.

Теплая ладонь прошлась по кайме домашней футболки, которая, между прочим, когда-то была его. И ключевое слово здесь явно «была». И теперь, когда она покинула нынче уже голые плечи, Такеоми смог прикоснуться к набухшим красновато-розовым соскам на груди, отсутствие лифчика на которой он заметил с самого прихода домой.

Влага мужского языка оказалась на груди впервые, чуть ли не приказывая томно прикрыть глаза и просто наслаждаться тем, что Такеоми творил, наконец чувствуя негласное разрешение установить свою власть в постели.

Его губы снова припали к твоей шее, в завершение решив оставить на ней несколько розоватых пятен, — не слишком заметных, но вполне способных показать, что Такеоми единственный, кто может обновлять их до бесконечности.

Дрожащие от возбуждения руки стянули с парня футболку, проводя ноготками по торсу, обводя нередкие синяки и шрамы, идущие в подарок со званием Бога Войны «Черных Драконов».

Опять горячий поцелуй и рука на подбородке, не позволяющая ускользнуть ни на миллиметр, как хищник, держащий свою жертву в заложниках, — и везде цель удовлетвориться.

Утолить голод.

Неприлично длинные пальцы залезли под синие домашние шорты, стягивая их с ног. И не было того смущения, которое обещало быть при самом первом соитии. Казалось, уверенность Такеоми передавалась воздушно-капельным путем, не оставляя чувству стыда ни кусочка места.

Было впечатление, что Такеоми — необъятный, потому что он был всюду: снаружи, внутри, рядом, нависшим сверху, в голове, исследовал языком твой рот — везде.

Белье съехало вслед за шортами, и ныне больше ничего не сковывало расслабленно-напряженное тело, ожидающее чего-то доселе неизвестного. Невесомо коснувшись нежной кожи внутренней стороны бедер, Такеоми приблизился ко влажному лону, еще такому невинному и не изведавшему чужой плоти и вкуса плотских наслаждений.

Один палец заскользил внутрь, вынуждая прикусить нижнюю губу от неожиданности, но позволить ему затормозить — значит не довести дело до конца, что для обоих было неприемлемо.

Второй палец вошел так же гладко, как и первый, растягивая девственную плеву для более плавного погружения. Такеоми не знал, насколько сможет сдерживаться в следующий раз, но сейчас он был тверд в своем намерении как никогда — он подарит тебе потрясающую негу, чтобы ноги потом дрожали, а губы растягивались в блаженной улыбке, выражая желание продолжить сладкие утехи.

Сердцебиение немного ускорилось, когда головка члена достигла входа, а затем медленно толкнулась внутрь, останавливаясь на половине пути. Глаза едва заблестели, но пальцы Такеоми ласково смахнули мокрые бусинки с уголков, пока губы целовали покрасневшее от боли личико.

— Все хорошо... — сказали оба в унисон, целуя друг друга в желанные губы.

Когда тело привыкло к присутствию другого внутри, ты погладила Акаши по рукам, давая понять, что он мог бы начать двигаться. Он вошел на полную длину, ненадолго замирая, когда его бедра достигли твоих, а потом выскользнул, чтобы через секунду вновь войти в пылающее женское нутро.

Такеоми простонал. Он чрезмерно долго этого ждал. Слишком долго представлял это. И все ради того, чтобы наяву это оказалось еще лучше, чем в его самых потаенных фантазиях.

Он двигался плавно, впитывая в себя каждое твое действие как губка. Приоткрывающиеся периодически губы так и манили дотронуться до них своими, а глаза показывали ответную волю, пусть еще и не настолько выраженную.

— Оми... — это странное сокращение из твоего рта сейчас прозвучало чересчур сладко, и недетский восторг неспешно пробирался под кожу, заставляя выгнуться вперед, касаясь грудью груди парня.

Это было необыкновенно. Скользящий внутри стенок член пульсировал, готовясь к тому, чтобы скоро кончить, а твой самый первый оргазм, думалось, уже был на таком же скором подходе, как и его.

Эупареуние. Вроде.

Но умные слова больше не приходили в затуманенную голову.

Больше вообще ничего, кроме имени парня напротив, не проникало в сознание, позволяя тебе сосредоточиться только на одном.

Так хотелось, чтобы это не кончалось никогда. Ни сейчас, ни через час и даже два. Слишком правильно член находился внутри, а ты слишком — слишком! — правильно принимала его для своего первого раза.

— Ох... — пик удовольствия вперемешку с тем самым экстазом, о котором все говорят, маслом разошелся по телу, заставив чуть ли не всхлипнуть под навалившимся сверху телом. Такеоми едва успел совладать с собой, чтобы выйти и кончить на твой живот, моментально стерев остатки салфетками, удачно оказавшимися подле.

Это... не то чтобы наконец сбило спесь Акаши, но на некоторое время его это удовлетворило. Правда, совсем скоро захочется большего, но... пока надо отдохнуть.

Его влажную шею обвили <s>чужие</s>родные руки, переворачивая того на спину, чтобы хозяйка этих ладоней могла прийти в доминирующую позицию.

Бог Войны чувствовал, как к нему прижималась его любимейшая Богиня Мира.

И слишком это было приятно, слишком идеально и правильно. Слишком много «слишком».

— Это было... неплохо.

— Неплохо?! Да это было супер! — Такеоми вскочил, оказываясь в сидячем положении с тобой на руках. — Эй!

— Ладно-ладно, у тебя просто эго размером с Юпитер. Если я скажу, что на самом деле было потрясающе, обещаешь не... задираться?

— Обещаю, — легкая улыбка растянулась в ответ, пока пират пытался изучить одним глазом твои мысли, перманентно написанные на лице.

— Было очень хорошо.

Он лег обратно, притягивая тебя поближе. И слов больше не надо: кто понял, тот понял, кто не понял — тот поймет.

Вот и вся истина.

— Не знаю, чего я хочу больше: в душ, спать или тебя.

Хмыкнула.

— Могу подарить тебе и душ, и сон, но я в комплект не войду. Потом.

И ты оставила на его губах легкий поцелуй, затем перелезая на другую сторону кровати и через мгновение скрываясь за дверью спальни.

— Люблю так, как не люблю никого, — сказал Такеоми в пустоту.

Только вот пустота все услышала и, закусив губу по дурацкой привычке, ускользнула в сторону ванной, оставив место временной дислокации — за щелью двери.

— Я тоже.