Старое-доброе (2/2)

— У меня с ним свои счета, — загадочно сказала я и скрылась в ванной. Иногда я даже благодарна, что от нас все отвернулись. Можно не встречать некоторых конченых идиотов, только потому что обязана.

Я вернулась в комнату за десять минут. Эммануэля там уже не было и я знала почему. Нужно уезжать обратно в Париж с ней.

Да, теперь я ревную Макрона к его собственной жене!

***</p>

В Москве я была уже в двенадцать дня. Сразу поехала на работу, даже домой не заезжала. Всю дорогу слушала музыку, хоть это спасало от грустных мыслей.

Миша тут же заметил моё состояние и предложил кофе.

— Спасибо, я уже пила, — улыбнулась я. Где и с кем не уточнила, конечно.

— Вот тут бумаги на подпись, — тут же переключился он и отдал мне три папки набитые до верху.

— Спасибо, — кивнула я и приступила к работе. Но Миша будто хотел ещё что-то сказать.

— Извини, сейчас много работы, я понимаю. Но можно я уйду чуть пораньше сегодня? У Вани день рождение, — замявшись, сказал он.

— Конечно! Передавай поздравления, — улыбнулась я, отрываясь от бумаг. — Сколько это ему?

— Шесть, — скромно ответил Михаил. — Спасибо большое!

Я вздохнула. В тот день когда родился Ваня, я потеряла своего ребёнка. Не знаю, как это было связано. Но с того времени Ванечка единственный человек в моём окружении не достигший восемнадцати лет.

За горой бумаг я не заметила как пролетело время. Миша уже давно ушёл, негромко хлопнув дверью. И я осталась одна в огромном Кремле.

Ну, как одна. Со мной была уборщица, пару замов тех кого я ещё не успела уволить и тишина. Её я тоже считаю за человека. А вдруг это просто невидимка?

Внезапно в дверь постучали. Я встрепенулась. Кто это в девять вечера? Пораньше нельзя было! Я уже собралась уходить.

— Входите, — сказала я, но ему кажется не нужно разрешение. Я видела эти взбешенные карие глаза и расстрепанные волосы. Украинцы на диво хороши даже в гневе.

— Господин Зеленский, — вежливо сказала я, поднимаясь с дорогущего кресла.

— Госпожа Моретти или, как Вас называют, Леди, — его голос дрожал. Не от страха или холода. От злости. Кто-то донес, что я была во Франции.

— Вы что-то хотели? — спросила я, отмечая сразу, что я имею. Скорее всего иметь будут меня. Ну, или убьют. Одно из двух.

— А что Вы хотели от Макрона? — Зеленский хлопнул дверью, так что стекла задрожали, а картины едва не попадали со стен.

— Чисто дружеский визит. А Вы ревнуете?

Я играла с огнём. И если начнётся пожар меня никто не спасёт. Ведь никого нету и никому я не нужна.

— Нет, я лишь жалею, что не прикончил Вас той ночью, — воскликнул он и двинулся в мою сторону. Я стояла, как статуя, ожидая, что на мне появятся новые шрамы.

Он остановился за сантиметр от меня и смотрел прямо в глаза. Я не моргала и ждала когда эта бомба взорвётся. И она взорвалась.

— Сучка, — прошипел он сквозь зубы и резко ударил меня по лицу. Де-жа-вю. — После всего что было путь тебе в цивилизованный мир заказан! Как ты посмела? Совести совсем нет!

— Есть, иначе не платила бы вам репарации, — еле слышно сказала я и снова получила по лицу.

— Думаешь, одними деньгами отделаешься? Думаешь, все забудут и простят всё? — спрашивал Зеленский, больно держа мена за подбородок.

В голове всё так же крутилась фраза моего мужа: «Это справедливо, так им и надо».

— Чего ты молчишь? — он тряхнул меня. — Отвечай!

— Эммануэль сам меня пригласил! — вдруг нашла силы в себе я и крикнула это громче, чем смогла бы в принципе.

Владимир изменился в лице. Отшвырнул меня от себя и тут же пошёл к дверям. Неожиданно, да? Это сразу было понятно, как по мне. Врядли я бы поперлась туда просто так.

— Кто Вам сказал? — спросила я, практически из-под стола. Зеленский на долю секунды обернулся.

— Дуда, — ответил быстро и покинул кабинет. Анджей, а как же…