ГЛАВА I (1/2)

Ровно в час двадцать два ночи в окрестностях Спрингфилда раздался истошный крик. Он эхом пронёсся по алмазному карьеру и растворился в его темноте.

Полиция, вызванная живущей неподалёку дамой, прибыла через десять минут. Женщина была одной из тех соседок, которые всегда в курсе каждой сплетни и никогда не спят, а ещё имела странную привычку: записывать всё в блокнот, который называла «дневником происшествий», и эта ночь не была исключением.

«2-е июля 2015-го года. Я снова допоздна смотрела «Отчаянных горничных», хотя доктор Аллен прописал мне таблетки от бессонницы ещё на прошлой неделе, но я не доверяю этой химии. Сказал, что хронический недосып может даже спровоцировать инфаркт, но я вполне хорошо себя чувствую, эти врачи просто хотят содрать побольше денег! Но сегодня, выйдя на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом, я увидела такое, что и вправду заставило схватиться за сердце. В прошлом году недалеко от моего дома открыли залежи алмазов и через полгода взорвали месторождение, но, кажется, его выкупил какой-то бизнесмен, согласившись на покрытие всех расходов, связанных с добычей и прочим, и делить часть прибыли с государством. Лично мне кажется, что это какая-то мафия, а не бизнесмены. Ну у какого порядочного человека будет столько денег, чтобы выкупить целый карьер, да ещё и идти на сделки с правительством?! Это же уму непостижимо! Тем более, сегодня там убили человека! Ну как убили, он пока ещё вполне жив, но врачи говорят, что останется инвалидом. Ну как говорят, я это подслушала, прокравшись под шумок в самый центр событий. Полиции сказала, что ничего не видела… Страшно. Вдруг там и в самом деле мафия замешана. Но я прекрасно помню, как стояла на крыльце, а около ворот карьера ругались несколько мужчин. То ли двое, то ли трое, у меня зрение уже не то. Завязалась драка и… Один из них упал прямо в карьер. Правда, потом я узнала, что он застрял между строительными лесами, это и спасло. Оказалось, что жертвой был охранник, лет где-то сорока семи-сорока восьми, фамилия то ли Гаус, то ли Гауз. Потом приехали его жена и дочка. Жену зовут Элизабет, дочку Тала. Ну очень странное имя. И как простому охраннику и цветочнице такое в голову пришло, не понимаю. Назвали бы какой-нибудь Моникой или Анастейшей. Все вместе поехали в больницу. Меня туда не пустили, ну и ладно. Всё равно потом разузнаю, что и как…»

Прошло уже четыре года со смерти обычного охранника, которого местные помнили, как человека, всегда готового починить чью-то текущую крышу или прибить полку. Правда, было непонятно, ценили они его за готовность прийти на помощь ближнему или за то, что он делал это бесплатно.

— Мам, где у нас гортензии? Должны были вчера доставить.

Женщина оторвалась от телефона.

— Ой, совсем забыла сказать, что доставку перенесли на сегодня! Будут где-то к часу дня. Алло, да, я вас слушаю. Конечно-конечно. Если вы совсем не знаете, чего хотите, можете посмотреть уже готовые композиции у нас на сайте. Да-да, верно, там сразу можно оформить доставку или составить свой букет. Тала, посмотри, работает ли сайт, мне тут говорят, что выдает ошибку. Одну минутку!

Девушка, отложив незаконченный букет в сторону, сделала то, что было велено.

— Всё работает, мам. Наверное, это у них с интернетом что-то.

Женщина снова вернулась к телефону.

— Это у вас с интернетом какая-то проблема, вы попробуйте обновить страницу. Сработало? Отлично!

Тала в окне заметила подъехавший на задний двор грузовик.

— Кажется, гортензии пришли раньше! — крикнула она и побежала принимать доставку, а когда вернулась, Элизабет уже рассчитывала клиента.

— Простите, кажется, у нас сломалась касса. Может быть, оплатите наличными? — сказала женщина, улыбаясь мужчине средних лет, но он, отнюдь, не был настроен так доброжелательно.

— Вы что, издеваетесь? Кто сейчас пользуется наличными? Мне в банкомат идти? Где я его найду в этой глуши?

Тала встала за прилавок и заставила своё лицо приобрести тот стандартный оттенок дружелюбности, который любой клиент ожидал от обслуживающего персонала.

— Приносим извинения за неудобства. Вы можете перевести оплату на мою карту через интернет-банкинг, это не займёт и двух минут.

— Ну ещё чего! Чтобы вы потом у меня все деньги оттуда списали? Я читал про такой вид мошенничества! Совсем уже за идиотов людей держат, подумать только.

Ни Тала, ни Элизабет не смогли ему ничего объяснить.

— Моя дочь уезжает в другой город на учебу через час, мне некогда по банкоматам бегать. А букет я заберу.

Тала хотела возразить, но мама остановила её, мягко положив ладонь на плечо.

— Удачного вашей дочери учебного года.

Мужчина буркнул что-то похожее на «спасибо» и вместе с букетом вышел из магазина. Зазвенели дверные колокольчики.

— Мам, это как-то неправильно.

Миссис Гаус принялась доставать чековую ленту из кассового аппарата.

— Кажется, вот в чём дело. Рулон просто зажевало, — она повернулась к дочери, — клиент всегда прав. И это была наша вина.

— Наверное. — Тала вернулась к сборке незаконченного букета и шутливо сказала: — Но поскольку ты не клиент, я не обязана с тобой соглашаться, да?

Элизабет по-доброму ухмыльнулась и закатила глаза.

Так прошел весь рабочий день. Этим двум маленьким женщинам часто не хватало мужской силы, чтобы перетаскивать коробки с цветами, лентами и прочими украшениями. Однажды перед Днём Влюблённых миссис Гаус даже надорвала спину, разгружая мешки с грунтом. Тале тогда пришлось две недели работать одной: принимать и распаковывать грузы, отвечать на звонки, собирать букеты, обслуживать и рассчитывать клиентов, вести отчётную документацию, следить за сайтом, каждый день по два раза проводить влажную уборку, и самое тяжелое: работать с людьми.

Миссис Гаус и до смерти мужа понятия не имела, что такое отдых: она всегда находила себе какое-нибудь занятие, но теперь и свободной минуты себе не оставляла. Если вся работа по дому была переделана, обязательно появлялась срочная необходимость, например, поутюжить шторы или помыть ступеньки.

За двадцать пять лет брака Элизабет настолько вжилась в роль домохозяйки, что это стало единственным, что она умеет. Будучи беременной, она бросила колледж, оставшись на попечении мужа, а после его трагического ухода ещё год училась тому, как снимать показания со счётчиков, оплачивать счета и заправлять машину.

К счастью, Элизабет осталась не одна, рядом была уже взрослая дочь — её опора и поддержка. И если раньше они часто ссорились из-за совершенно глупых мелочей, главной причиной которых почти всегда оказывалось банальное непонимание между родителем и ребёнком, то сейчас их связь была как никогда крепка. Это вовсе не означало, что недопонимая исчезли, просто они потеряли свою важность на фоне необходимости быть сплочёнными.

На ужин был жареный минтай с картофельным пюре и салатом из свежей капусты. Элизабет обожала готовить — это было её своеобразной отдушиной в каждодневной погоне за выживанием. Но больше всего в этом доме любили цветы. Ни дня не обходилось без свежего букета на обеденном столе. Обычно это были декоративные подсолнухи или гипсофилы, но сегодня в вазе стояла ароматная сирень.

Тала вилкой клевала рыбу, погрузившись глубоко в мысли.

— О чем думаешь? О поступлении? — спросила мама.

— Да. Думаю, насколько хороший из меня получится экономист.

— Знаю, это не профессия твоей мечты, но зато стабильная. К тому же так хотел твой отец. Мы должны уважать его волю.

— Конечно, мам, — девушка кашлем скрыла мимолётную дрожь в голосе.

— Слышала, Ребекка теперь кондитер. Жаль, что вы больше не общаетесь. Но оно и понятно, она теперь замужняя дама и ей не до подруг. Нужно думать о муже.

Тала сжала в руке салфетку и молча глотнула апельсинового сока, продолжая слушать.

— Я бы тоже таким занялась. Может, позвонить, спросить, какие она курсы оканчивала… А ты ведь так и не рассказала, в чем дело, почему вы поссорились.

Тала отложила приборы и вжалась в спинку кресла. Горло неприятно свело.

— Да из-за мальчика поругались, ничего необычного. Рыба вкусная. Новый рецепт?

— Нет, я просто добавила немного острого соуса. Тебе стоило бы взять пример с Ребекки и тоже найти себе уже жениха. В этом мире у женщины только два способа устроить себе жизнь: родиться с обеспеченной семье или выйти замуж за богача. С первым тебе не повезло… Слава богу, всё при тебе, и ум, и красота, и рисуешь красиво. Осталось получить образование, и отбоя от ухажёров не будет. Опять я наседаю, прости. Тяжёлый был сегодня день… — Элизабет взялась за голову и устало выдохнула.

— Да, день был сумасшедший.

Разговор не клеился. Обычно они обе находили общий язык, но только не в тех темах, которые касались будущего Талы. Элизабет была так сильно им обеспокоена, что заводила об этом речь всякий удобный раз. Они с мужем всегда возлагали на дочь большие надежды, а после его смерти ситуация стала ещё острее. Элизабет была одержима идеей того, что Тала просто обязана стать первым человеком, который в этой семье получит высшее образование и принесёт в дом успех.

Тала глубоко уважала всех экономистов мира, но сама была совершенно иного склада ума. Она была бы рада провести жизнь в душной конторе за подсчётом цифр, но родилась человеком, который предпочёл бы, скорее, повеситься.

Когда Тале было пять лет, Элизабет совершила то, о чём до сих пор время от времени жалела: предложила мужу подарить ей на день рождения карандаши и альбом.

Уже к пятнадцати годам Тала твёрдо решила связать свою жизнь с рисованием и объявила родителям, что собирается поступать в Художественную Академию имени Йозефа Йора. Никто это не воспринял всерьёз.

А когда ей исполнилось семнадцать, жизнь разделилась на до и после: отец-инвалид, на лечение которого ушли все сбережения, собранные для колледжа, мать, которая уже сама была готова слечь в больницу от всего, что навалилось, и разрушенная мечта, которую пришлось отложить ещё на пять лет. Тале уже практически исполнилось двадцать два, а она только-только начинала свой путь. Но не тот, который хотела.