балкон (2/2)
Ким Докча выглядел таким же удивленным, увидев её, медленно встав со стула.
— Аджосси? — Ю Мия чуть не уронила пластиковый пакет в руке, её рот был слегка приоткрыт.
Ю Джунхёк вернулся из коридора и взглянул на неё, озадаченный её странной реакцией. Не она ли умоляла его привести своих друзей, чтобы она могла встретиться с ними? Он подошел к ней и забрал сумку из её рук, но она всё ещё пристально смотрела на Ким Докчу.
— …Вы уже встречались?
— Ой, эм, ну…
— Неа, — Ким Докча с яркой улыбкой направился к ним, — Я почти уверен, что мы встречаемся впервые, — он наблюдал, как Ю Мия вздрогнула от своих мыслей, когда он наклонился, положив руки на колени, — Эй, ты не должна думать, что я намного старше тебя. Я, наверное, моложе твоего брата, понимаешь?
— Учитывая твою незрелость, я согласен.
— Я имел в виду свои юношеские черты, рыба-солнце.
Ю Джунхёк положил руку на плечо Ю Мии.
— Миа, это Ким Докча.
Ким Докча помахал.
— Привет, Мия. Приятно познакомиться. Можешь звать меня Докча-оппа, если хочешь.
— Аджосси тебе больше подходит.
— Я не спрашивал твоего мнения, Ю Джунхёк.
— Мия, ты поела? Осталось немного, если ты голодна.
— О, эм, я уже ела у Юсунг, но можно немного фруктов? — её взгляд снова остановился на Ким Докче.
Он кивнул и пошёл за посудой из шкафа для арбуза.
Когда Ю Джунхёк повернулся спиной, Ким Докча поднес указательный палец к губам и улыбнулся сбитой с толку Мии.
Ким Докча ушёл после того, как они закончили есть, сказав, что завтра у него ранняя смена на работе. Когда Ким Докча уходил, Ю Джунхёк заметил, что его сестра заламывает пальцы за спиной, ей не терпится что-то сказать, но не хватает смелости сделать это. Он также поймал Ю Мию, украдкой посматривающую на Ким Докчу, когда она думала, что он не смотрит, хотя он не был уверен, почему. Возможно, это было из-за того, что Ю Джунхёк никогда никого не приводил, и ей просто было любопытно?
Ю Джунхёк закончил убираться на кухне и посмотрел на часы, отметив, что Ю Мие почти пора спать.
Дверь в её комнату была слегка приоткрыта. Он тихонько постучал в дверь.
— Миа? Время спать.
Не получив ответа, он толкнул дверь. Она свернулась калачиком на ковровом полу, вокруг были разбросаны бумаги.
Очень осторожно Ю Джунхёк поднял её и отнес к кровати. Он накрыл её одеялом и осторожно вытащил резинки для волос. Он распустил её волосы и смотрел, как поднимается и опускается одеяло, пока она продолжала мирно спать. Он погладил её по голове, прежде чем встать, чтобы разложить бумаги на полу. Он постукивал их об пол аккуратной стопкой, когда заметил заголовок первой страницы: « Задание — обо мне».
Ю Джунхёк посмотрел на свою сестру, которая погрузилась в сон. Он снова посмотрел на бумаги в своих руках. Всё же нормально, если он немного посморит?
Имя: Ю Миа
Возраст: 9
Любимый цвет: чёрный
Любимая еда: стейк
Любимая закуска: мороженое
Теперь, когда он подумал об этом, она жаловалась на днях, когда он забыл купить еще мороженого в походе за продуктами. Он улыбнулся, сделав мысленную пометку не забывать об этом в следующий раз.
Список продолжал спрашивать о ее любимых вещах, и Ю Джунхёк перелистнул следующую страницу. Вопросы становились все более личными, и он чувствовал себя немного виноватым за то, что совал нос в её мысли без разрешения. Он уже собирался убрать бумаги, когда его взгляд уловил один отрывок из ее задания.
Кто является для вас образцом для подражания и почему?
Мой оппа! Он хорошо готовит, сильный, очень красивый, добрый… Во всем, что мне нужно, оппа всегда делает все возможное, чтобы помочь мне. Я хочу быть такой же, когда стану старше.
Поглощенный её словами, он перевернул следующую страницу.
Нарисуйте, как должен выглядеть идеальный день.
С помощью совершенно нового набора мелков, который Ю Джунхёк купил для неё, она нарисовала колесо обозрения рядом с тем, что он предположил как американские горки с поворотами, которые бросали вызов физике, а также торговцем с ассортиментом закусок.
Но в центре рисунка была маленькая девочка с черными косичками в голубом платье и гораздо более высокий мальчик в черном пальто, держащиеся за руки.
— Ты делаешь все возможное, и это главное.
Ю Джунхёк аккуратно положил стопку бумаг на стол. Кровать прогнулась, когда он сел рядом с ней, и это заставило её немного пошевелиться, так, что теперь она была лицом к нему.
— Спокойной ночи, Миа.
- бонусная сцена -</p>
Если бы не чудесное изобретение кондиционера, Ким Докча подумал, что все его существо уже растаяло бы на асфальте. Он никогда особо не любил лето, и ходить на работу в изнуряющую жару только еще больше оправдывало его отвращение к этой влажной погоде.
Было воскресенье, а Ким Докча ненавидел работать по воскресеньям. Его обычная смена выходного дня была в субботу утром, поэтому он хотел хотя бы один выходной в неделю, когда он мог абсолютно ничего не делать и просто бездельничать в пижаме в своей квартире. Но у его коллеги были какие-то предварительные обязательства (хотя, судя по его уклончивым объяснениям и привычке звонить с работы через каждые выходные, Ким Докча был так готов обвинить его в этом дерьме), поэтому он застрял на этой дополнительной смене. Приближались летние каникулы, так что единственным плюсом было то, что из-за будущих воскресных смен у него не будет занятий на следующее утро.
Покупатель сунул товары, которые собирался купить, на прилавок. Ким Докча тихо сканировал каждый предмет, а клиент раздраженно смотрел на свой телефон. Он как раз собирал товары в пакеты, когда покупатель хлопнул ладонью по прилавку.
— Почему так долго? Я спешу!
Как человек, работающий в сфере услуг, вы должны соблюдать правило номер один: клиент всегда прав, и вы должны его слушать. Так что Ким Докча, будучи образцовым работником, за считанные секунды сгрёб остальные предметы в пакет.
— Эй, ты не должен класть это сверху, оно раздавит все остальное!
Ким Докча улыбнулся ему и сказал:
— Я извиняюсь за ожидание. С Вас 38 500 вон.
Когда клиент ушёл в гневе и бросил слабые угрозы, улыбка Ким Докчи исчезла и он закатил глаза.
Он не мог дождаться, когда бросит эту работу. Единственным преимуществом была гибкость смен и то, что его менеджер иногда разрешал ему забирать домой непроданную еду.
Зевнув, он устроился в кресле и вытащил телефон, чтобы прочитать последнее обновление этого романа, который он недавно нашел, под названием «Три обещания».
Главный герой истории был только что принятым на работу детективом, и во время своего первого дела он допустил небольшую ошибку, которая, к сожалению, привела к трагедии — смерти молодой девушки. Когда она умирала у него на руках, он дал ей три обещания, и это дало толчок его путешествию в мести за её смерть.
Ким Докча в настоящее время был в кульминации истории, когда звон двери оповестил о прибытии покупателя. Ким Докча закончил читать абзац, прежде чем поднял глаза, чтобы поприветствовать покупателя. Однако, он никого не увидел. Что ж, его это устроило и он продолжил чтение последнего обновления.
Он был уже на следующей главе, когда перед ним оказалась пара предметов. Он сунул телефон в карман и остановился. На него смотрела молодая девушка с короткими каштановыми волосами в желтом сарафане.
— Привет, — поздоровался он, оглядываясь на девушку. Она была одна? Где её родители? — Это все?
Она кивнула.
Ким Докча собрал продукты и положил их в пакет.
— Хорошо, с тебя 7200 вон.
Она порылась в рюкзаке и вытащила кошелек.
Ким Докча возился с краем стола, ожидая денег. Он бросил быстрый взгляд на часы и внутренне застонал. До конца смены оставалось еще около двух часов.
— Эм, не могли бы вы убрать пакетик с чипсами?
Это было быстро, но Ким Докча смог мельком увидеть купюру в 5000 вон в её маленькой руке. Ах, понял он, у неё недостаточно денег.
Ким Докча некоторое время смотрел на неё, прежде чем зашуршать пакетом, чтобы достать пакетик с чипсами. Однако, он вдруг тихо вздохнул и хлопнул себя по лбу.
— Чуть не забыл — у нас акция на эти закуски, и я забыл пробить её. Дай мне одну секунду, — Он нажал на кнопку скидки для сотрудников, и на экране отобразилась новая цена в 6480 вон, прости за это. Новая сумма составляет 5000 вон.
Немного ошарашенная таким поворотом событий, малышка послушно отдала в руки скомканную купюру.
— Спасибо. Приятного аппетита, — сказал он, протягивая ей пакет.
Её глаза сверкали.
— Спасибо, аджосси!
Прежде чем он успел её поправить (он даже не был совершеннолетним и уж точно не стремился получить статус аджосси на двадцать лет раньше), она уже направилась к двери. Как только она вышла из магазина, Ким Докча порылся в сумке в поисках кошелька и положил оставшуюся сдачу в кассовый аппарат. Он может быть скрягой, но он не опустился бы так низко, чтобы лишить ребенка счастья, потому что ему было жаль пару тысяч вон.
Ким Докча плюхнулся на табурет и погрузился в веб-новеллу, которую читал. Не прошло и двадцати минут, как он выключил телефон, взяв короткую передышку, чтобы размять затекшие конечности. Его взгляд остановился на сидячих местах снаружи прямо у входа.
Или, точнее, на девушку, сидящую на одном из зеленых пластиковых стульев, которые этот круглосуточный магазин поставил для посетителей. Неужели она сидела там последние полчаса? Ким Докча встал со своего места.
— Хей.
Маленькая девочка повернулась и уставилась на Ким Докчу, стоящего с открытой дверью.
— Почему бы тебе не сесть внутри? Здесь тоже есть стулья, — это была ложь. В магазине не было сидячих мест в помещении. Но это не было полной ложью — он мог просто позволить ей сесть на свой стул.
— Ничего страшного, но спасибо за предложение, аджосси. Мама скоро заберет меня.
Бровь Ким Докчи дернулась, когда он снова обратился к ней.
— Хорошо, но здесь очень жарко. Тебя это не беспокоит?
— Нет я в порядке, — однако пот, струившийся по её щекам, говорил об обратном.
— Ты можешь ждать её внутри. Вся витрина стеклянная.
— Я ценю это предложение, но она скоро придет, и я не хочу, чтобы она волновалась.
Все современные дети говорят так официально? Ким Докча вздохнул, прежде чем полностью выйти на улицу. Он поправил зонт на столе, на котором она сидела, чтобы он давал лучшую тень.
— Тогда я не буду заставлять тебя, но ты всегда можешь присесть внутри.
Она кивнула, когда легкий ветерок нежно развевал её волосы.
Ким Докча удалился в свою гавань с кондиционером и возобновил свои рабочие обязанности. Однако после того, как он пополнил полки с раменом, он почувствовал себя слишком беспокойным, чтобы просто сесть и открыть телефон, что он обычно делал. В пятый раз за последние полчаса он выглянул за стеклянные панели и, как и ожидалось, она все еще сидела на том же месте. Почему её мать так долго? Или, скорее, почему она вообще ждала в случайном магазине?
Ким Докча наблюдал, как она откинулась на спинку стула с закрытыми глазами и запрокинула голову к небу. Рюкзак лежал у неё на коленях и она возилась с пушистым брелком доккаэби, свисавшим с его бока.
Ким Докча взял что-то из морозилки и просканировал у стойки. Бросив мелочь в кассу, он вышел из магазина. При звуке его шагов её веки медленно приоткрылись.
— Вот.
Девушка уставилась на мороженое перед ней.
— Это поможет тебе охладиться.
— О, спасибо, но…
Ким Докча взял мороженое в руки.
— Просто возьми.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Но почему…
— Этот аджосси просто не хочет, чтобы у тебя случился тепловой удар.
Он не лгал, когда говорил это. Ему не повезло, поэтому он был уверен, что если с ней случится что-то плохое, его как-нибудь обвинят в том, что он не позаботился о благополучии этого ребенка. Но когда она вернулась в магазин примерно через десять минут, он хотел потребовал вернуть деньги за это мороженое. Если она в конце концов собиралась вернуться внутрь, почему он вообще беспокоился? Или, скорее, она должна была просто зайти с самого начала.
Ким Докча прижался спиной к стене, уже без своего верного табурета, который сейчас занимала маленькая девочка у входа. Её ноги болтались взад и вперед, когда она напевала мелодию, которую он не знал.
Что ж, если мороженого было достаточно, чтобы затащить её внутрь, тогда все в порядке.
Остальная часть его смены продолжалась без каких-либо событий. Девушка погрузилась в свой тайник с закусками, пока он продолжал просматривать товар за товаром, пока клиенты приходили и уходили. Когда было почти восемь, что было концом его смены, он начал собираться домой. И как раз вовремя пришёл очередной рабочий. Хотя одна проблема осталась — маленькая девочка всё ещё была здесь, просидев в магазине уже почти три часа. Он не чувствовал себя комфортно, оставляя ребенка одного (он чувствовал некоторую ответственность за её безопасность), но ему также очень хотелось пойти домой, принять душ и зарыться под простыни, читая свои веб-новеллы.
Рингтон внезапно наполнил воздух из её сумки. Он видел, как загорелись её глаза, когда она торопливо достала из сумки телефон-раскладушку.
— Алло?
Судя по её широкой улыбке, он предположил, что это её мать. Однако, её улыбка начала гаснуть и совсем исчезла, пока разговор продолжался.
— Оу, хорошо. Не волнуйся! Мама моей подруги может подбросить меня, — ещё одна пауза, и её улыбка вернулась, хотя и заметно потускнела, — Ммм... Звучит отлично. Не напрягайся слишком сильно, мама, — она сложила телефон и осторожно положила его обратно в рюкзак. Подняв глаза, она встретилась глазами с Ким Докча.
— Твоя мама не может прийти?
— Она очень занята на работе, — она улыбалась, хотя это мало помогало скрыть её удрученное выражение лица. Её взгляд переместился на рюкзак, который он нес, — Ах, вы уже уходите, аджосси?
Его пальцы впились в лямки рюкзака.
— Да.
— Ещё раз спасибо за мороженое, — сказала она, склонив голову, — Тогда до свидания!
— Ты… нормально дойдешь до дома?
— Мама моей подруги может забрать меня, — объяснила она с улыбкой.
Ким Докча смотрел, как её пальцы теребят брелок на сумке.
— Ты врешь, — её руки остановились, выронив брелок из рук, — Иначе ты бы уже попросила свою подругу. Я полагаю, ты собираешься пойти домой одна?
Она схватила свой рюкзак, прежде чем спрыгнуть с табурета, её сандалии громко цокали по кафельному полу. Подняв на него взгляд, она нервно рассмеялась, прежде чем улыбнуться.
— Думаю, аджосси понял. Но я живу рядом, так что со мной всё будет хорошо.
— Ты знаешь дорогу назад?
— Я…хм, угу, я знаю!
Этот ответ был далеко не убедительным. Ким Докча выглянул из дверей и увидел, как оживают уличные фонари, едва освещая темные улицы.
— Я могу проводить тебя до дома? Темнеет.
— Нет, нет, я не не хочу доставлять неудобства!
Он задавался вопросом, была ли она слишком вежлива со всеми, с кем разговаривала.
— Это не так, — он сказал ей, в каком районе живет, и она заметно оживилась, услышав это имя, которое, как он предположил, означало, что она либо жила в том же районе, либо, по крайней мере, рядом.
— Ну, я всё равно направляюсь в этом направлении, так что смогу проводить тебя, пока мы не доберемся до твоего района, — подумав, он сказал, — Если ты будешь чувствовать себя в большей безопасности, я могу идти впереди, — он вышел из магазина и подождал, пойдёт ли она. После нескольких секунд колебаний она тоже тихо вышла из магазина и остановилась в нескольких метрах позади него.
Он улыбнулся ей.
— В таком случае, давайте.
В течение следующих десяти минут она сохраняла безопасную дистанцию между ними, пока они шли по оживленным улицам. Когда они выехали на проселочные дороги, а на улице были только они, за исключением случайных офисных работников, направлявшихся домой, он оглянулся через плечо. Она прижимала свой рюкзак к груди, то и дело поглядывая то налево, то направо.
Ким Докча заговорил.
— Кстати, я Ким Докча. А ты?
Через некоторое время она, наконец, пробормотала:
— …Шин Юсунг.
— Какие у тебя увлечения?
— Мне нравится заботиться о животных, — пробормотала она едва слышно. Ему пришлось напрячься, чтобы услышать её тихие ответы.
— О каких именно?
— Любых, — ответила она, на этот раз быстрее, — Мне нравится ходить в зоомагазин.
— У тебя есть питомец?
— Нет… но я действительно хочу его. Мама говорит, что, может быть, мы сможем завести собаку в следующем году, когда все успокоится.
— Было бы неплохо, не так ли?
— Да, — она продолжила делиться всеми этими знаниями о том, как заботиться о щенках, где можно их взять, какой корм нужно покупать и так далее. Ким Докча не собирался заводить домашнего питомца, но он также не хотел растоптать её энтузиазм.
Когда в разговоре наконец наступило затишье, Ким Докча сказал:
— Кажется, твоя мама очень занятой человек.
— Мой папа сейчас в командировке, так что дома только я и она, — сказала она, стоя всего в нескольких шагах позади него, — Она… работает допоздна. И я не хочу быть обузой.
— Ты не хочешь быть обузой, — Ким Докча оглянулся, — и ты думешь, что меньшее, что можешь сделать — это не добавлять к ней кучу забот, — Когда она не ответила, Ким Докча продолжил, — Но почему ты оказалась в магазине одна? — Когда наступила ещё одна продолжительная пауза, он сказал, — Ты не обязана говорить мне, если не хочешь.
— Я… была с подругой на детской площадке, — её голос стал громче, так как теперь она практически шла рядом с ним. Он замедлил свой шаг, чтобы соответствовать ей, — Ей позвонил брат и сказал, что она должна уйти прямо сейчас. Она сказала, что её брат может подбросить меня после того, как они закончат, но я сказала, что все в порядке. Я думала, что смогу справиться с этим. Но потом я немного потерялась и захотела пить, поэтому я…
— Я понимаю. Думаю, что с твоей стороны было предусмотрительно подумать о ситуации твоей подруги, — он погладил её по голове, отчего она подняла на него взгляд, — Однако в следующий раз, когда это произойдет, также можно быть честным и просить о помощи. Если бы с тобой случилось что-то плохое, я уверен, твоя мать забеспокоилась бы.
Какая ирония, что он говорил ей эти слова, когда даже не мог последовать собственному совету со своими собственными проблемами.
— Докча-я, что случилось? — она лихорадочно закатала его рукав выше локтя, — Откуда у тебя эти раны?
Он улыбнулся ей.
— Я просто споткнулся.
Шин Юсунг обвила ладонью его предплечье и потянула его.
— Да?
— Спасибо, аджосси, — сказала она, застенчиво отводя взгляд.
Он моргнул, прежде чем мягко улыбнулся, снова погладив её по голове.
— В любое время.
Высадив её, он думал, что увидит её в последний раз.
Но в следующие выходные она распахнула дверь с широкой улыбкой на лице. И она приехала на выходных после этого. Затем она начала приходить во время его будних смен. Поначалу она покупала пару закусок и болтала с ним несколько минут, а потом убегала обратно. По мере того, как визиты становились все более частыми, продолжительность её пребывания в магазине росла. На тот момент он официально отказался от своего стула, чтобы ей было где сесть. Иногда она приносила книгу для рисования или небольшую игровую приставку или читала несколько книг, пока он обслуживал клиентов. А иногда, если она задерживалась допоздна, они вместе шли домой.
Однажды ночью, когда он заканчивал смену, она решила сделать последнюю покупку: один рожок мороженого и один сэндвич с мороженым. Когда они вышли из магазина, она протянула ему рожок мороженого.
— Для чего это?
— Это подарок для аджосси!
Ким Докча чувствовал, что совершает какое-то преступление, принимая это, но кто он такой, чтобы отказываться от бесплатной еды? И, увидев эту беззаботную улыбку на её лице, он уже знал, каков будет его ответ.
— Спасибо, Юсунг-а.
Ему очень нравилась эта девочка, которая каким-то образом проникла в его жизнь. Хотя, когда однажды она привела к себе своего друга, он задался вопросом, что же заставило этого милого, воспитанного ребенка подружиться с кем-то таким грубым и невоспитанным.
— Юсунг, он уродлив.
— Миа! — воскликнула она, с тревогой глядя на Ким Докча, — Аджосси, она не это имела в виду.
— Всё в порядке, Юсунг-а, — сказал Ким Докча, сузив глаза в полумесяцы и широко улыбнувшись.
— Оппа говорит, что я не должна врать, — она скрестила руки и склонила голову набок, её косички ударились о плечи.
Ну, может быть, твой оппа также может научить тебя, что есть разница между честностью и грубостью.
И по какой-то причине, всякий раз, когда Шин Юсунг приходила в гости, её подруга тоже следовала за ней. И в обязательном порядке ей всегда было на что пожаловаться, будь то отсутствие разнообразия закусок, теснота в магазине или пустая трата времени зависать в таком месте.
Честно говоря, это чем-то напомнило ему некую рыбку-солнце, у которой тоже, казалось, всегда было свое мнение обо всем в жизни.
— Мия, не хочешь купить чего-нибудь перекусить?
Девушка немного поколебалась, прежде чем сказать:
— Хочу, но мы можем съесть это здесь?
— Почему бы нам просто не съесть это у тебя дома?
— Оппа не очень любит, когда я покупаю закуски… — Понизив тон, хотя Ким Докча всё ещё мог разобрать её бормотание. Она добавила, — Он говорит, что мне не следует ходить в круглосуточные магазины.
Ким Докча усмехнулся. Значит, кроме Ю Джунхёка были и другие люди, которые проявляли странное пренебрежение к еде из круглосуточных магазинов? Как мило, у них, конечно, не было бы проблем стать друзьями. Он не удержался и немного поддразнил её, бросив бесцеремонный комментарий.
— И все же ты здесь, не слушаешь своего оппу.
Вопреки ожидаемой реакции, она замолчала. Шин Юсунг беспомощно смотрела между ними, и теперь Ким Докча чувствовал себя виноватым за то, что пересёк черту.
— Юсунг, давай вернемся ко мне.
— Но ты сказала, что хочешь перекусить…
— Всё в порядке. Давай уйдем.
Ким Докча провел ладонью по голове и вздохнул. Отлично, он только что разрушил надежды и мечты этого ребенка.
— Эй, этот аджосси просто любит пошутить. Ты не делаешь ничего плохого. Закуски очень вкусные, — Избегая взгляда девушки, он взглянул на Шин Юсунг, пытаясь заручиться помощью в утешении этого удрученного ребёнка. Ким Докча давно отказался от своих несуществующих амбиций стать няней, и эта текущая ситуация только ещё больше оправдала это.
— И если ты беспокоишься, что он узнает, то это останется между нами тремя. Верно, Юсунг-а?
Шин Юсон горячо кивнула, открывая пакет с (ещё не оплаченными) закусками.
— Вот, Миа! Попробуй это! — Похоже, это помогло, потому что она медленно полезла в сумку за чипсами с медовым маслом. Ким Докча вздохнул с облегчением от быстрого мышления Шин Юсунг.
Однако после этого инцидента Ким Докча заметил, что его отношения с этой девушкой немного изменились. Она начала первой заводить разговоры (хотя в основном это были жалобы), что было небольшим улучшением по сравнению с тем, когда она игнорировала всё его существование. Она на самом деле росла на нем, на ней и на её цундэрэ-личности.
Однажды, когда Шин Юсунг вышла на улицу, чтобы ответить на телефонный звонок своей мамы, она присоединилась к Ким Докче за стойкой, ожидая возвращения Шин Юсунг.
— Ты снова читаешь, аджосси?
Ким Докча промычал, просматривая свой телефон.
— Ты много читаешь.
— Верно.
— Хей, аджосси.
— Да? — ответил он, лишь вполуха слушая, пока читал эпилог «Трех обещаний».
— Что обычно делают старшеклассники?
Этот неожиданный вопрос оторвал его от экрана телефона.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сказал, что учишься в старшей школе.
Он кивнул. Ким Докча привык к тому, что Шин Юсунг называла его «аджосси» (теперь это было почти мило, когда она звала его), но то, что исходило из уст этой девушки, вызывало у него раздражение, поэтому он однажды попытался поправить её, сказав, что он был лишь на первом году старшей школы. Это её ничуть не смутило, и Ким Докча решил, что проще просто принять его теперь постоянный статус «аджосси».
— Например, что старшеклассники обычно делают после школы?
— Эм, — честно говоря, этот случайный вопрос застал Ким Докча врасплох, — это зависит от человека? Большинство людей посещают внеклассные занятия, учатся, присоединяются к каким-то внеклассным занятиям или тусуются с друзьями?
— Ты тоже всё это делаешь, аджосси?
— Ну нет. Обычно я прихожу сюда работать, потому что мне нужны деньги.
— Понимаю.
Ким Докча наблюдала, как она склонила голову к своим ногам, которые раскачивались взад-вперед.
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Мне просто было любопытно.
Он познакомился с ней всего три недели назад, но знал, что она не из тех людей, которые просто задают случайные вопросы.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет, — сказала она слишком быстро.
Ким Докча задумалась над её вопросом. Она ещё даже не училась в средней школе, поэтому он был уверен, что она не задается вопросом, какой будет её школьная жизнь в будущем. Возможно, кто-то еще, кого она знала, учился в старшей школе? Ах, может быть…
— Твой брат учится в старшей школе?
Она напряглась.
Значит, речь шла о её брате.
— Что твой брат обычно делает после школы? — Он задавался вопросом, не задает ли она это, потому что беспокоится о том, что её брат делал что-то ненормальное в старшей школе.
— Обычно он остается дома, чтобы позаниматься со мной.
— Оу, — Ну, это был не тот ответ, которого он ожидал. Это было, несомненно, лучше, чем то, к чему он был изначально готов — он думал, что этот её таинственный оппа балуется искусством уклонения от правоохранительных органов.
— Мне очень нравится проводить время с моим братом, — поспешно пояснила она, как будто Ким Докча сомневался в этом (он никогда не видел, чтобы кто-то так боготворил своего брата, как она), — Но иногда, когда я смотрю на своих друзей и их братьев и сестер, я задаюсь вопросом... может быть, ему стоит заняться чем-то другим после школы…
Ким Докча молча наблюдал за ней, пока она продолжала свой рассказ. Как будто плотина внезапно прорвалась, её неуверенность выплеснулась на всеобщее обозрение.
— Он готовит мне очень вкусные обеды, берёт меня в парк, когда мне грустно, каждую ночь укладывает меня в постель, играет со мной, если я прошу… — Она сжимала и разжимала кулаки, — Всегда были только я и оппа. Но когда я вижу, как он все это делает, иногда я думаю, что я... — Она закусила губу, желая скрыть то немногое, что осталось за плотиной. Но чем больше она пыталась скрыть эти мысли, тем более размытым становилось ее зрение.
Она почувствовала, как тёплая рука обхватила её дрожащие кулаки.
— Ты чувствуешь, что он тратит всё своё время на заботу о тебе, когда он должен использовать часть этого времени, чтобы позаботиться о себе.
Она всхлипнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Ким Докча вытер щёки рукавом. Он думал, что теперь может немного понять, почему она и Шин Юсунг были друзьями. Под этой грубой внешностью скрывалась добросердечная девушка, которая просто хотела лучшего для своего брата.
Она снова посмотрела на его руку, которая была ненамного больше её собственной.
— Я хочу, чтобы он делал то же, что и другие старшеклассники, но когда я спрашиваю его, он всегда говорит, что все в порядке, но я просто, — она потёрла глаза, но её зрение не стало яснее, — хочу, чтобы он был счастлив.
С самого детства Ким Докча никогда не умел хорошо выражать свои эмоции, и ему было так же трудно утешать кого-то так что он не знал, что сказать в этой ситуации. Но когда он наблюдал, как она изо всех сил старается плакать с достоинством, он почувствовал лёгкую боль в груди, и вскоре слова сорвались с его губ.
— То, что делает кого-то счастливым, зависит от этого человека, не так ли? — начал он, отметив, как идеально уложены её косички, завязанные симметричными бантиками из одинаковых синих лент, — Точно так же, как выполнение «обычных школьных дел» может сделать его счастливым, забота о тебе и времяпрепровождение с тобой также могут быть вещами, которые делают его счастливым, верно?
— …Ты так думаешь? — сказала она, ловя каждое его слово.
Он улыбнулся.
— Этот аджосси никогда не лжет.
— То, что ты говоришь это, делает тебя еще более подозрительным, — фыркнула она.
— Ты разбиваешь мне сердце.
— Ты слишком мягкий для этого, аджосси, — возразила она, изо всех сил пытаясь сдержать смех, который был последней защитой плотины.
Ким Докча посмотрел на неё. Все, что он сказал дальше, было:
— Всё в порядке.
При этих двух словах плотина полностью рухнула, и она схватила его за рубашку, позволив воде течь с полной силой, но то, что удерживало её, не давало унести бушующим волнам, было нежными похлопываниями, которые она могла чувствовать.