Глава девятнадцатая или братья Хайтани (2/2)

— А как вы адрес квартиры узнали? — продолжил допытываться я.

— Муто сказал, — ответил мне Риндо. — Пришлось соврать, что Какучё забыл у нас телефон и документы.

Вот как.

— И он так легко тебе поверил? — знаю, что Муто славился своей подозрительностью и скептичностью во многих вопросах. Не зря же он Глава дознавательного отряда.

— Не я ему звонил, а Ран.

Уши пылают, становясь ярко-красными. Ран не должен был этого делать. Так почему? Я не мог найти ответа на этот вопрос. А спрашивать было страшно. Старший из братьев редко делал что-то просто так, за обычное «спасибо». Ран искал выгоду, просчитывая всё на десятки ходов вперед.

Я зачем-то нужен ему?

Забывшись, тяну ручку входной двери на себя. На секунду почувствовав себя тупым ебланом. «Дверь же закрыта!». Но та легко поддается, клацая открытым замком.

Странно.

Осторожно захожу в квартиру, сразу замечая, что балконная дверь открыта нараспашку, а на столешнице лежат мои сложенные аккуратной стопкой вещи и телефон.

Какучё не захотел, чтобы я заходил к нему? Почему?

— А тут просторно, — Риндо опускает сумки на пол и проходит по квартире, заглядывая во все комнаты.

— Ага, — отвечаю я ему заторможено, ставя переноску на другую столешницу.

— Так чьи это туфли? — неожиданно спрашивает Ран. — Я так и не понял, твой брат грозился их сжечь.

— И засунуть кому-то в жопу, — добавляет Риндо, выходя на балкон. — О, тут грузовик подъехал какой-то. К тебе?

— Да, наверное, — пытаюсь прийти в себя, продолжая держать Зузу, — вы… Зачем?

— Что «зачем»? — спрашивает лениво Ран, снимая кроссовок и переобуваясь в одну из черных туфель. — Я чувствую себя так уверенно и раскрепощено. Как тебе?

Худая лодыжка Хайтани выглядела убого в этих туфлях. Он и так был довольно высоким.

— Красный подошел бы тебе лучше, — говорю я.

— Думаешь? — в его лиловых глазах пляшут черти с вилами, и я даже подумал, что Ран сейчас находится под чем-то.

— Ты нахера их надел? — Риндо смотрит на брата брезгливо, морща лицо от отвращения. — Старый извращюга. Ты с ним наедине не оставайся, а то еще свою телескопку попросит себе в жопу засунуть.

— Или я его об этом попрошу, — все-таки отпускаю Зузу. — Что? — теперь Риндо смотрит на меня как-то странно.

Зазвонил телефон. Все-таки приехала доставка. Подтверждаю её и прошу братьев куда-нибудь свалить на балкон, пока грузчики ставят мебель. Хайтани просить не пришлось. Ран ушел на балкон, натянув на ногу вторую туфлю, а Риндо полез в холодильник, доставая из него несколько сырых сосисок и банку с томатным соком. Зузу забрался под ванную.

Даже с мебелью комнаты оставались пустыми.

— Мы можем чего-нибудь заказать или позавтракать в кафе, у станции, — говорю я, закрывая дверь за грузчиками.

— В другой раз, Широ, — говорит Риндо, — у тебя и так дел невпроворот и без нас.

— Лучше приберись в квартире, — отвлекается от созерцания реки Ран, — а то дышать нечем.

«Хуев поборник чистоты», — думаю раздраженно.

— Я ключи тебе отдам от крошки, — вспомнил я про мотоцикл, но Риндо качает головой, прося придержать его у себя.

Уши вновь обдает жаром, как и лицо.

— Поехали, — говорит Ран, повернув голову и всматриваясь во что-то, что находилось на стороне Какучё, — и да, Широ, — обращается парень теперь ко мне, — не общайся с Какучё, — мне показалось или он сказал об этом чересчур громко?

— Почему? Какучё помог мне и…

— Помог? — переспрашивает Ран. — Ты ему отплатила за помощь?

Киваю.

— Он больной на голову, — произносит Риндо тихо.

— Как мы? — спрашиваю я серьезно, скрещивая руки на груди. — В нашем окружении все психи в той или иной степени. Ран, вон, и вовсе наркоман и извращенец, ты — садист и ублюдок, а я… Иногда, мне кажется, что у меня раздвоение личности или еще что похуже.

— Он убил человека.

— Как и вы.

— Это другое, — пытается что-то донести до меня друг.

— Почему же? — хмурюсь я. — Что ты сделал с Сейшу, Риндо? Что ты ему сломал?

— Руку, — лицо Хайтани печально.

— Зачем? Ты мог просто забрать мои вещи, Зузу и уехать.

— Не мог, — качает головой Риндо, — он обидел тебя, предал. А предателей казнят.

— Так чем ты лучше того же Какучё? — не понимаю я, указывая рукой в сторону смежной стены наших квартир. — Мне плевать кого он убил и что делает со своей жизнью. Мне бы со своей разобраться. Я ценю вашу заботу, правда, но не нужно указывать, что мне делать, — смотрю упрямо в глаза Рана. — В субботу, я буду ждать вас вечером.

Ран прожигает меня долгим взглядом, явно прокручивая в голове все пытки инквизиции, которые можно было опробовать на мне. Я не отвожу взгляда, понимая, что копаю сам себе могилу. А после молча уходит, цокая каблуками. И держится на них так уверенно, будто родился в них. Подхватывает с пола свои кроссовки и выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. Истеричка.

— Чокнутая сука, — фыркает Риндо, стукая меня в плечо сжатым кулаком.

— Чмо милированное, — хмыкаю я. — Спасибо. Я бы не смог ударить Сейшу.

— Обращайся, — и не попрощавшись уходит.

Наблюдаю, как братья садятся в свою машину, затягиваясь сигаретой. Интересно, Ран приедет в субботу?